Обман общества (СИ) - "Безупречное алое цветение" - Страница 10

— Это совпадение, — полагая, что краткость — сестра таланта, ответил талантливый могущественный волшебник, странно смотрящий на Северуса, за что последний повторно пожелал откедаврить говорящего.

Гермиона никак не могла понять, что случилось тогда на лестнице. А пойманное существо питалось лишь страхами. А значит, она чей-то страх? Ведь это все явно не совпадение. Возможно, кто-то переживает за ее жизнь куда больше, чем за кого бы то ни было. Гермиона отбросила странные мысли, принявшись придумывать другие.

— Такое же фиаско потерпел и процесс превращения. Лишний ингредиент, верно, Северус? — спросила Минерва.

— Верно, — вторил Снейп, припоминая вечер, когда все началось.

В тот день на отработке был Тетчер, типичный задира, не страдающий от большого ума. Даже слюна смогла бы спровоцировать подобное изменение. Идиот.

Тетчер быстро сознался. Было решено повысить контроль за школьниками. С родителями парня провели серьезную беседу. Конечно, только этим парень не отделался: отработки, наказания — все, что в стиле декана дома Слизерин, мальчик испытал.

***

Шли дни. Дождь сменился снегом. Долина приняла белоснежную красоту. Сверкающие снежинки напоминали звезды, а хрустящий снег вносил что-то очаровательное. Гермиона однажды зашла в лабораторию, святая святых мест, к Снейпу и, выдержав его ухмылку, сварила парочку зелий. С тех пор иногда она приходила готовить всяческую всячину для мадам Помфри. Редко, но все же бывало, что Северус также готовил какое-нибудь снадобье (похоже, он умышленно избегал ее общества), и, когда это случалось одновременно с расписанием Гермионы, они готовили совместно. Это походило на уроки. И даже сносные уроки! Северус контролировал и тщательно следил за всеми действиями бывшей ученицы. Где-то язвил, где-то помогал. Бывало, подолгу они просто общались, ожидая, пока зелья остынут. К удивлению девушки, Снейп оказался очень интересным собеседником, к которому она все больше и больше проникалась уважением. Они говорили о многом, и с каждым предложением, с каждым словом и с каждой фразой, слетающими с его губ, она убеждалась в их схожести. Будто она — это он в молодости.

Но переворотным в её жизни стал совсем иной момент. Вот так, во время беседы, которая плавно перетекла в библиотеку, Северус аккуратно завёл разговор о её будущем образовании. Снова затронулась болезненная нить. Но почему-то ей захотелось рассказать. Виной тому зародившаяся между ними дружба. Она доверяла ему. Слегка поникнув головой, Гермиона тихим голосом начала:

— Профессор, школа нуждается в учителях, а это к тому же хороший опыт общения с людьми. Я бы поступила в академию на Аврора, но… — она проглотила тяжелый ком в горле, — всё же передумала. Это не моё.

Медовые глаза с грустью вырисовывали на ладони какие-то узоры, погружая хозяйку в мысли о родителях. Северус же, сложив руки на груди, присел на край своего стола.

— Что же для вас, мисс Грейнджер? — Северус изучал её, читая все эмоции на лице, но Гермиона не замечала этого. Она с минуту молчала. Тишина заполняла пространство. Мысленная благодарность приплыла к нему от девушки, ибо тот тактично не нарушал тишину.

— Принести пользу миру, — процедил звонкий голосок.

Черные омуты упрекающе посмотрели на нее и на ее грустную улыбку.

— Господи, что же вы вытворяете, Гермиона, — устало проговорил он, как человек знающий, о чем говорит. — Слишком необдуманные жертвы, чёрт возьми, — горькая усмешка пробежала по лицу. — Делайте то, что хотите. Не ущемляйте себя и свою жизнь ради счастья других, вы и так настрадались.

Он и сам не заметил, как назвал её по имени. «Гермиона». В его устах оно звучит совсем иначе. Так красиво и лаконично.

— Нет, нет, я делаю то, что хочу. Преподавать мне нравится. Хотя больше всего я люблю писать.

— Так пишите, — мягко ответил Снейп, наблюдая, как она нервно вращает ручку своими пальчиками.

«Гермиона».

— В процессе. Надеюсь, книга выйдет.

Северус сложил длинные пальцы домиком и преподнес их к губам.

— И о чем же?

На секунду даже могло показаться, что в черных омутах мелькнула искра искреннего интереса.

— О многом, — уклончиво ответила она, — скажем так, действия происходят в нашем мире. Есть и приключения, и драма, и ужасы…

Не говорить же ему, что книга о битве и он в ней не второстепенный герой.

— Вот только у меня мало информации, мне нужны книги…

«Гермиона»…

Ей на секунду показалась, что в глазах зельевара вспыхнул какой-то огонь. От его взгляда у неё сладко свело внутри. Профессор Снейп поднялся и подошёл к стеклянному шкафу. Небо, хорошо, что он не заметил, что в ней происходило. Мысли скакали. Он говорил странные вещи, а ещё назвал её по имени. Ей это понравилось: сердце ринулось в галоп от его голоса, такого низкого и одновременно бархатного, а внутри появилось какое-то тепло. И то, что у неё свело все мышцы внутри… мягко говоря, ошарашивало.

Их отношения стали более близкими, они вроде даже как сдружились, если можно подобное так назвать. Гермионе нравилась компания Снейпа, а тот похоже, не был против. Он даже проявлял какую-то заботу. Удивительно, что это тот чопорный и закрытый ото всех профессор Снейп. Гермиона уже подумала, что его подменили.

— А еще я понимаю, что мне что-то нужно… но не знаю, что именно… может… — унывал её шепот, — учиться, обучаться.

— Так ступайте же в академию, чёрт возьми, Мисс Грейнджер. Что вам мешает? — он рылся в шкафу, перебирая тонкими длинными пальцами корешки книг.

— Я попросила бы вас не ругаться в моем присутствии…

На секунду он замер, а затем вздохнул:

— С какой стати?

— Мне бы не хотелось слушать ругательства вашим красивым голосом, и я была бы вам очень признательна, если вы применяли красноречие в общении со мной, а не скрывали его за сквернословием.

— Да неужели? — она говорила правду, её просьба вполне выполнима и даже забавна. И всё же он просверлил её недовольным взглядом, а после того, как выдержал паузу, ответил. — Идёт. Только вам не удастся избежать ответа на мой вопрос. Теперь пришла моя очередь строить из себя обиженную всезнайку, вы не находите?

— Я… — девушка замялась, и фраза улетучилась, как пар от зелья сна без сновидений.

Северус достал какую-то древнюю книгу и слегка рассмотрел её. Этот разговор они продолжат позже. Словом «возьмите» сдержанно было приказано забрать вещицу. Его спина напряглась, когда Гермиона подошла к нему.

— Ну же, берите и уходите, не наводите скуку, наигрывая несвойственную вам гриффиндорскую тупость, — еще более раздраженно выплюнул он.

— Профессор? — в недоумении обратилась ведьма.

— Эта книга более безопасна и не содержит ни грамма тёмной магии, однако она также весома и полезна. Просто возьмите её и уходите. — Гермиона повиновались, и в её руке оказался тяжёлый переплет довольно-таки старых страниц. Но её уже перестало волновать, что он дал ей запретную вещицу из школьного архива — куда более интересовал Он. Конечно, никуда она не ушла.

Через мгновенье Северус развернулся так, что подол мантии закрутился вокруг ног Гермионы (так близко она подошла к нему!) и пристально посмотрел на неё, словно грозовая туча. Близость в непростительных сантиметрах заставила ее заволноваться, но Гермиона продолжила уперто стоять, награждая его недоумевающим взглядом..

— Мисс Грейнджер, возможно, вы не поняли… мои предыдущие слова адресованы исключительно вам и имеют значение «ВОН!».

Лицо снова сдержанное и невозмутимое. Он изучающе оглядел всю Гермиону, а затем остановился на глазах.

— Я, профессор, не понимаю ваше поведение! Вы можете быть лучше, зачем вы надеваете такие маски?!Я думала, что мы друзья… — с обидой пролепетала она, собравшись уйти. Но его рука успела схватить тонкое женское запястье. Когда ее пронзил разряд, как только их руки соприкоснулись, она вспыхнула, почувствовав приятную волну, бегущую от груди пламенем вниз.

— Вы забываетесь. Никто не принуждает вас находиться в моём обществе, — слова звучали цинично, а вот непроницаемые глаза, как ей показалось, изучали ее лицо, куда внимательнее, чем обычно. Очень часто она ловила этот взгляд, особенно на губах. Почему-то непроизвольно всем телом Гермиона потянулась к нему. Она увидела, как вспыхнули его глаза, наполняясь туманной пеленой. И, черт возьми, она уловила его теплое и мятное дыхание. По коже прошлись мурашки от такого пристального взгляда, взгляда, посвященного ей, её губам. Что-то влекло. Ей просто захотелось его поцеловать, и через секунду он приблизился к ней плотнее, словно они желали одного. Хвала разуму, что пришло понимание происходящего сразу же. Испуганная самой собой Гермиона отстранилась, бросила взгляд на его руку и своё запястье, а затем, с горечью отняв ее, ушла.