Муж мой - враг мой (СИ) - Ясная Яна - Страница 34

Что это будет, маменька? Столица или отдаленное поместье — часть вашего приданого?

Молчание затягивалось, но я не торопил ее. Если она надеялась, что глядя в ее отчаявшиеся глаза я передумаю, это было напрасно. Вдовствующая герцогиня уже давно не юная, вспыльчивая и безрассудная девица, она прекрасно понимала, что делает.

Как и я.

— Я действительно соскучилась по родне, кузина Виолетта давно уговаривает меня побольше времени проводить в столице, да и пора подумать о хорошей школе для Розалин… решено! Отправлюсь сегодня же!

Она поднялась с прямой спиной, гордой осанкой, и я только склонил голову, принимая ее выбор.

Сначала мне доставили фамильные драгоценности Вейлеронов. А потом уже новость — вдовствующая герцогиня покидает замок Страж. Она решила, что раз здесь появилась новая хозяйка, она наконец-то может оставить сына и герцогство и отправиться в столицу, чтобы “пожить для себя на старости лет”.

Анабель, донося до меня эту новость, лучилась таким самодовольством, будто лично выставила тэю Керолайн из дома. Нита поглядывала на меня хитро — “ну, я же говорила, все не так плохо!”. Признаюсь, я и сама на какой-то момент испытала огромное облегчение, сообразив, что мне больше не придется ежедневно сражаться со свекровью.

Облегчение было недолгим. Длилось оно ровно до того момента, как явилась экономка, чтобы принести мне свои глубочайшие извинения от своего лица и от лица всей прислуги, а также сообщить, что его сиятельство отдал распоряжение наидетальнейше ввести меня в курс всех хозяйственных дел замка.

Нет, я понимаю, что с правами приходят обязанности, но…

Через два часа наедине с экономкой и учетными книгами, бесконечными цифрами и важными примечаниями, у меня уже голова шла кругом, а почтенная эсса только начинала входить во вкус. “Конечно же”, — говорила она, — “абсолютное большинство всей этой работы я беру на себя, но вы должны все это знать для того, чтобы достойно контролировать исполнение мной моих обязанностей…”.

На обед я сбежала, забыв про то, что там меня ждет супруг, а с ним — неловкость и смущение, от которых я никак не могла отделаться.

Впрочем, опасалась я напрасно. Несмотря на то, что вдовствующая герцогиня, хоть еще и не покинула замок, осталась обедать в своих покоях, чтобы контролировать сборы, за столом мы оказались не одни. В замок прибыли несколько тэйров и эссеев с границы, и обед прошел в живом обсуждении тактики и стратегии, которое грело слух своей привычностью. Такие разговоры за столом батюшки не были редкостью.

Герцог перехватил меня по окончании, перед тем как переместиться с почтенными господами в салон и продолжить свои сугубо важные разговоры. Однако перехватил вовсе не для того, чтобы вгонять меня в краску.

— Дорогая супруга, я попросил тэю Керолайн перед отъездом составить для вас список дел, которыми она должна была заниматься в ближайшее время как герцогиня и хозяйка замка Страж, — мне был вручен мелко исписанный листок. — Пожалуйста, ознакомьтесь. Я позволил себе добавить туда планирование визита в столицу на церемонию возложения даров… и пожалуйста, тэя Нисайем, не забывайте, что с любыми проблемами вы можете обратиться ко мне напрямую.

Он был серьезен, выдавая мне этот список, но глаза почему-то неуловимо смеялись.

Мимолетный поцелуй на прощание обжег губы, и тэйр Алиссандр удалился, оставляя меня на растерзание навалившемуся бремени власти.

А вечером состоялся грандиозный прощальный ужин. И я со стыдом вдруг осознала, что и собственный прощальный ужин вдовствующая герцогиня организовала самостоятельно, хотя мне вообще-то следовало об этом подумать и отдать соответствующие распоряжения. И внезапность отъезда отнюдь не служила оправданием.

Она была со мной так любезна, что от сладости в голосе сводило зубы. И никто, даже самый придирчивый и внимательный слушатель, не отыскал бы в ее словах даже намека на оскорбления. К облегчению примешивалась горечь, а душу терзали сомнения — действительно ли я все сделала для того, чтобы наладить отношения со свекровью?

Но ведь я же не просила выселять ее из замка?..

От тяжких дум удалось отвлечься только когда заиграла музыка.

Она повела меня за собой, подхватила, закружила…

Хотя, конечно, не она, а муж.

Мне подумалось, что мы не танцевали с самого дня свадьбы. Который был каких-то десять дней назад. А кажется — целую вечность.

А еще — что он все же очень хорошо танцует.

А еще — что мне нравится его близость.

А еще…

— Вы сегодня удивительно молчаливы, герцогиня, — бархатистый голос над ухом во время сближения и сразу за ним — расходящееся движение танца.

Ничего я не молчалива!

Я одарила герцога хмурым взглядом.

— Был тяжелый день? Не выспались?

На этот раз мой взгляд был подозрительным.

Он что… подначивает меня, что ли?

Достойный ответ придумать я не успела — танец развел нас сменой партнеров. А когда свел вновь мне уже расхотелось отвечать. Обойдется! Я танцую и мне хорошо!

И я танцевала. С упоением, с полной отдачей, до сбивающегося дыхания, до легкого головокружения, до стертых туфелек.

И под конец вечера чувствовала себя пусть и до невозможности уставшей, зато… счастливой.

— Позаботьтесь о моем сыне, ваше сиятельство, — сказала мне на прощание тэя Керолайн, отбывающая утром в столицу.

Тэйр Алиссандр накрыл ладонью мои пальцы, лежащие на его локте.

— Конечно, тэя Керолайн, — пообещала я, но голос против воли дрогнул.

Я только сейчас поняла, что даю обещание, которое не планирую выполнять.

Глава 11

— Оставьте нас.

Супруг, любезно сопроводивший меня до моих (или теперь уже наших?) покоев, не остался за дверью. Не то, чтобы я на это рассчитывала. Но…

Обе поджидающие госпожу девицы метнули на меня вопросительные взгляды, и только не увидев возражения, присели в почтительных книксенах и удалились. Я выпустила герцогский локоть и с гордым и независимым видом прошла в будуар, на ходу вынимая из ушей тяжелые серьги с изумрудами — ожидаемо любимым камнем Вейлеронов. Добрая половина фамильных драгоценностей сверкала зеленым.

— Я должна предупредить вас, ваша светлость, что это платье я самостоятельно не сниму.

— Вам и не придется снимать его самостоятельно.

Я вздрогнула от неожиданности, когда шеи коснулись теплые губы  — как он успел так бесшумно проследовать за мной? — и провернулась в легших на талию руках.

Вздох, вырвавшийся из груди, даже мне самой показался испуганным, когда я увидела взгляд его сиятельства — там отражались свечи, там отплясывали бесы, там, в глубине зрачков, свил гнездо покровитель-Пройдоха…

И…

И пальцы мужа скользят по моим рукам вверх —  кисти, предплечья, плечи… Я чувствую это прикосновение сквозь ткань платья, как горячий след на теле, и вздрагиваю, когда платье заканчиваются —  и, замерев на невесомое мгновение, муж касается кожи. Ключиц. Шеи. Замка ожерелья на шее.

Но смотрит он только мне в глаза. И в глубине зрачков больше не танцуют смешинки, там теперь живет что-то древнее, вечное, жаркое.

Отвернуться! Разорвать контакт взглядов!

Но нет сил. И ожерелье он расстегивает на ощупь.

У моего мужа обветренная кожа и сухие губы. У него темные глаза —  темнее чем обычно. От него пахнет древесным, горчащим, мужским — и от этого голова идет кругом.

Или не от этого, а от того, что он, такой большой, такой знакомый и незнакомый, стоит так близко, и я чувствую жар его тела, или это не его, а мой, но мысли плывут и дрожат, и я будто здесь и не здесь.

Мне страшно и не страшно. Я хочу, чтобы он остановился, и чтобы он продолжал.Я хочу провалиться сквозь землю —  но, кажется, сейчас взлечу.

Зеленые камни в тяжелой оправе со стуком касаются туалетного столика —  чтобы спугнуть это замершее, словно в янтаре, мгновение.

Мой муж берет мою руку, и не разрывая взглядов, склоняется к ней, —  и я сглатываю, чувствуя, как горячие губы касаются касаются её там, рядом с обручальным кольцом.