Муж мой - враг мой (СИ) - Ясная Яна - Страница 31

— Какая вы, тэя, грозная. Так уверены, что справитесь?

Глаза закрывались сами собой. Держать голову не было никаких уже совершенно сил, и я опустила ее, прижимаясь ухом к груди, где размеренно и как-то убаюкивающе билось чужое сердце.

— Конечно, справлюсь, — пробормотала я, устраиваясь поудобнее. — Это я вашей маменьке отпор дать не могу, потому что мать мужа полагается чтить. Да и вообще… мама же. И благородная тэя. А какую-то там любовницу, да еще и ниже меня происхождением — точно изведу!

— А если любовница будет выше происхождением?

Я абсолютно не могла сказать, издевается он сейчас или интересуется серьезно, но все равно снисходительно ответила:

— Да где же вы, тэйр, найдете любовницу хотя бы моего происхождения? Что уж там — выше!

Я даже не слышала, ответил мне что-то герцог или нет. Сон окончательно утянул меня в свои мягкие лапы. Краешек сознания еще успел мимолетно удивиться такой внезапной усталости, но это все равно не помогло. Мир погрузился в умиротворенную черноту.

Я лежал, закинув одну руку за голову, другую пристроив на приятной девичьей округлости, смотрел на сладко спящую у меня на груди жену, и, выражаясь языком возвышенной дипломатии, пребывал в легком недоумении.

В полном обалдевании — если по-простому.

Я вернулся из столицы и без того не в самом прекрасном настроении, и в тот момент хотел горячего ужина и тишины, а никак не очередного скандала с участием моей драгоценной супруги. Раздражение, бурлившее где-то внутри, вскипело яростной волной. Да сколько же можно?!

И что значит — не могут найти?!

Ярость закипала, поднималась, клубилась и потрескивала молниями. Плевать на Мириам, если Нисайем выставила ее из дома, значит, почти наверняка почтенная эсса оказалась таки дурой и позволила себе грубость. Но какого Беса она провернула все за моей спиной?! Ради этого она отказалась от поездки в столицу?!

И вместо того, чтобы заставить слуг прошерстить замок от подвалов до верхушки башен, я отправился на поиски сам.

Нашел. А эта нахалка вместо того, чтобы опустить голову и принести извинения, еще и издевается! Более того, смеет насмехаться над тем, что я просто-напросто пытался проявить уважение!

Я не собирался ее насиловать.

Я в принципе плохо понимал, что собираюсь делать, когда уронил вздорную девчонку себе на руки и потащил в спальню.

Припугнуть? Встряхнуть? Показать, что я не обязан всегда быть добрым, если моя доброта ей не нужна?

Развод, это ж надо!..

А потом что-то пошло не так.

Вместо того, чтобы пугаться и рыдать, она смотрела на меня с вызовом, гневом и даже любопытством. И наказание неожиданно превратилось в игру. А взбесившая меня несносная девица — в чувственную, отзывчивую женщину.

Признаться, в какой-то момент, в самом начале, когда она так остро и ярко отреагировала на простейшую ласку, у меня даже мелькнула мысль, что Алассы подсунули мне далеко не невинный цветочек. Мелькнула и пропала. Нет. Просто эта чувственная женщина внутри нее пряталась под толстым слоем строгого воспитания, родительских наставлений, правил и этикета, которые сейчас облетели ненужной шелухой.

Сладкая, страстная девочка. Искренняя. Смущенная. И боявшаяся вовсе даже не меня, а собственных желаний.

А потом разморенная и сонная. До невозможности серьезная в своей обиде.

“Правило семейной жизни номер один: любовниц прятать, а то жене неприятно”.

Подумал я и сам себе усмехнулся. Сказала ведь тоже!

Провел рукой от бедра по изгибу спины, зарылся пальцами в рассыпавшиеся крупными кольцами локоны.

Нисайем даже не пошевелилась, продолжая тепло сопеть мне в грудь.

Второе откровение этого вечера было куда менее приятным.

По всему выходило, что не Сириль, и не Мириам виноваты в моих “семейных” проблемах.

Моя мать травит мою жену.

А та оказалась слишком гордой, чтобы идти жаловаться. Или думала, что не поверю? Она ведь даже сейчас не поняла, что проболталась.

“Это я вашей маменьке отпор дать не могу”.

И пока у меня шла война с нечистью, здесь шла война за главенство.

Я потер рукой лоб.

Да уж, Бес-Пройдоха, ты здорово повеселился, чую, с устройством этой свадьбы…

Осторожно отведя с лица растрепанные волосы, я погладил Нису по щеке. Отчаянная все же девица.

Я осторожно высвободился, подсунув вместо себя подушку. Нисайем сквозь сон разочарованно и недовольно вздохнула, но все равно приняла замену, не открывая глаз.

Дернуть за шнурок.

— Позови камеристку и горничную ее светлости.

Когда прискакали две девицы, я успел привести себя в порядок. Осторожно взяв завернутую в одеяло жену на руки, я бросил обеим:

— Нужно перестелить постель и принести ее сиятельству ночную сорочку. А мне ужин.

Когда я поставил Нисайем на пол в ванной, она все же открыла глаза. Немного. Сонный, расфокусированный взгляд прошелся по мне, и она ткнулась лбом мне в грудь, намереваясь, кажется, спать и так.

— Стой, — с улыбкой попросил я, отстраняясь.

— Стою, — сонно пробормотала герцогиня, слегка покачиваясь, но равновесия, к счастью, не теряя.

Я опустился на колени и осторожно провел по нежной коже влажным полотенцем, стирая розоватые разводы. Поддавшись соблазну, прижался губами к животу, и Ниса снова тихонько вздохнула, запуская пальцы мне в волосы, легко принимая и даря ласку.

Но по-прежнему толком не просыпаясь.

В сорочку мы ее облачали уже в четыре руки, и когда герцогиня была уложена обратно на свежую постель, я все же озадачился — все ли в порядке?

— Не беспокойтесь, ваша светлость, — вдруг подала голос камеристка, сверкнув на меня черными глазами, — ее светлость очень плохо спала эту ночь да и день выдался… насыщенный. Она очень устала.

— Что произошло между ее светлостью и эссой Мириам?

Девица тут же отвела взгляд, потупилась.

— Рассказывай.

Версию одной стороны я выслушал, хотелось бы знать и вторую. Стоило, конечно, с этого начать разговор с Нисайем, но… теперь уж об этом думать поздно.

Камеристка все еще медлила, поглядывая на спящую госпожу, но под моим тяжелым взглядом сдалась:

— Почтенная эсса позволила себе заметить, что после свадьбы вы почти не ночуете в замке.

Выдав эту тщательно продуманную формулировку, девушка снова покосилась на мою кровать, и стало очевидно, что в исполнении Мириам эти слова звучали совершенно иначе.

— Ее светлость на это сказала, что не потерпит подобных намеков в свой и в ваш адрес и что раз эсса позволяет себе подобную оценку герцогской четы, то ей лучше покинуть замок Страж. Эсса Мириам ответила, что она служит герцогине. И ее светлость напомнила, что герцогиня — это она. Потом она приказала нам собрать вещи эссы, проводила ее до кареты и вместе с ней доехала до портала, и, убедившись, что эсса покинула город — вернулась в замок.

В общем-то картина ясна. А пряталась юная герцогиня, полагаю, не столько от меня, сколько от ядовитого недовольства вдовствующей герцогини.

В матери я был разочарован. Она всегда казалась мне разумной женщиной — поддержкой и опорой отцу. Мне и в голову не могло прийти, что она всерьез будет оспаривать королевское решение.

Что ж, если мысль не быть хозяйкой в доме ей настолько невыносима…

Впрочем, это подождет до завтра.

— Свободны, — бросил я девицам, и те испарились, переглядываясь, а за дверью, наверняка, и перешептываясь.

Избалованная у ее сиятельства прислуга. Подозреваю, не столько прислуга — сколько подружки настолько, насколько это возможно между тэйрим и рихтим.

Оленна попросила прислать ей ее цветы из оранжереи, а не прислугу…

Глава 10

Я проснулась от щекочущего ноздри аромата свежих булочек.

Села, толком еще не выпутавшись из объятий сна, и потянулась за этим ароматом — настолько он был восхитителен, а я — голодна…

— Доброе утро, герцогиня.

Насмешливый мужской голос сдернул с меня сонную негу, как одеяло. Я распахнула глаза, панически покрутила головой, охватывая взглядом герцогскую спальню, герцогскую кровать и — о ужас! — самого герцога, сидящего за накрытым столиком у окна.