Тайный враг - Веснина Елена - Страница 66

— Он не знал, что у нас дочь, — возразила Анна.

— Ты меня, Аня, не перебивай. О чем вы с ним говорили в вашу последнюю встречу?

— Почему последнюю? Сплюнь три раза. Мы проговорили весь вечер. Он рассказал о своей жизни. О тяжелой ситуации с Доминикой. У нее обманом забрали компанию, Юра хотел ее спасти, решился дать взятку. Но его поймали, забрали деньги…

— Вот. Вот оно, я так и думала! Он сам признался! — воскликнула довольная Виктория Павловна.

— Да говори уже, что «оно»? Всю душу истрепала! — рассердилась Анна.

— Ну что, невеста детективщика, не догадываешься, зачем ко мне приходил его зятек? Нет? А он мне предложил операцию по отмыванию денег.

Анна растеряно смотрела на нее:

— Как это? Это ж только в кино бывает.

— Господи, Аня! — всплеснула руками Виктория Павловна. — До чего ж ты наивная. Куда тебе замуж? Тебе на качелях качаться нужно. С Петровым.

— При чем тут Петров?

— А притом, что о Шевчуке лучше забыть сразу. Рубануть, как гнилую ветку, топором. Потому как зятек его только что предложил мне соучастие в преступлении. Он мне дает взятку, а я ему — справку, что он якобы перечислил детдому баснословную сумму. Он хотел сберечь свои деньжищи от налогов. Представляешь, я на старости лет буду прыгать, как заяц по лесу, ночами не спать из-за его коррупции. Чего ради?

— Я не возьму в толк, при чем здесь Юрий Владимирович? — вовсе расстроилась Анна.

— Когда он стал за тобой ухлестывать? Правильно, после того как дела в их компании пошли прахом. Какой тонкий расчет! — Виктория вошла в раж. — Они с аферистом-зятем раздобыли большие деньги. Но деньги нелегальные, их нужно отмыть. И они придумали схему. Никитины-Шевчуки начинают ходить кругами вокруг нашего детдома, втираться в доверие. Сначала засылают этих злосчастных Коркиных.

— Они же хотели удочерить девочек… — напомнила Анна, но Виктория Павловна невесело усмехнулась:

— И где теперь наши девочки? То-то. Потом приходит твой детективщик, просит разузнать про Артема, и мы ему помогаем. Потом является Доминика и врет про мифическую сестру. Мы опять верим и помогаем. Тут и думать нечего. Втирались в доверие. Одно дело сделать сомнительное предложение незнакомому человеку, а другое — почти родственнице, подруге невесты главы клана.

— Ты говоришь страшные вещи. По-твоему, Юрий меня использовал? — отшатнулась Анна.

— Наконец, дошло! Битый час толкую. Как только он тебя затащил в постель, семейный совет постановил: пора.

— Но он мне сделал предложение! Он человек искренний, он так волновался… — чуть не плача возразила Анна.

— Так волновался, что не забыл прихватить с собой зятька-подельника, — напомнила Виктория.

— Ой, я об этом не подумала.

— Скажи спасибо, что подумала я, — вздохнула подруга.

— Твоя правда. Сергей — скользкий тип. По-моему, аморальный. Я так боялась за Дианку, чтобы жизнь ей не поломал.

— Этот криминальный донжуан был уверен, что я ему не откажу. Ведь речь шла о деньгах семьи, частью которой могла стать ты, — заметила Виктория.

Анна была буквально убита этим разговором:

— Всего каких-то два часа назад я была счастливейшей женщиной на свете…

— Аня, полно, ничего страшного не произошло. Мы живы, в безопасности. Шайка аферистов выведена на чистую воду. Но каков мерзавец — так все закрутить! Меня подвести под монастырь, ввязать в опасную игру, которая запросто может привести за решетку, а самому ускакать на белом коне с деньгами под мышкой.

— Ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь… Если такой человек, как Юрий, мог ради денег… — Анна запнулась, — мог обмануть меня…

— Скажи, тебя когда-нибудь соблазняли большими деньгами? — спросила Виктория Павловна.

Анна отрицательно покачала головой.

— А я знаю, что это такое.

— Ведь он позвал меня покупать обручальное кольцо… — вспомнила Анна.

Виктория покровительственно возразила:

— Поверь, этим бы дело и закончилось. Кольцо — гонорар за участие в преступлении.

— Как интересно, оказывается, копаться в чужой жизни, — рассуждала Юлька. — Вопреки школьным запретам и библейским заповедям. Нет ничего слаще, чем выяснить, что за скелеты хранятся в чужих шкафах.

Диана поморщилась:

— Я такого эмоционального подъема от созерцания чужих замочных скважин не испытываю. Зато практика показывает, что полученная информация иногда может помочь.

— Равно как и покарать негативных героев. Человек думает, что свободен, как бриз, и волен пролетать по чужим судьбам, как суховей. Но за ним по пятам идет возмездие. В лице любопытной провинциальной девочки Ванды. Которая вот-вот нам позвонит.

Зазвонил телефон, Юля сняла трубку, включила громкую связь:

— Да, говори скорей.

— Объект находится у директора детского дома Строговой Виктории Павловны. У двери дежурит охрана, порывались проверить документы. Разговор явно государственной важности. Жду финала. Конец связи.

Ванда отключилась.

Диана изумленно смотрела на Юльку:

— Ничего себе. Уже целый час там сидит. Пална — женщина деловая, зря лялякать не станет. Но если что-то важное — пока не выяснит всех нюансов, не отпустит.

— Слушай, есть догадка. Эта Пална — молодая? — уточнила Юлька.

— Не сказала бы. Зато весьма симпатичная.

— Так я и думала. Возраст для него не помеха! — воскликнула Юлька.

Диана замахала на нее руками:

— Ну и фантазия! Да это же подружка моей мамы.

— Упс! Тогда незачем зря голову ломать. Значит, мы будем знать, о чем они болтали. Нэ’с’па?

— Уи, сэ са.

Сергей и Юрий Владимирович ехали в машине, оба были мрачны и раздражены. Юрий Владимирович был подавлен, в полном недоумении.

— Что у тебя произошло с Викторией Павловной?

— Это не ваше дело, — огрызнулся Сергей.

— Не груби. Это напрямую касается и меня, — настаивал Юрий Владимирович.

— Вы все еще считаете, что моя жизнь напрямую касается вашей? Мы с вами теперь никто. Наши жизни, как параллельные прямые, пересекутся только в бесконечности. Что вы делаете, дорогой экс-тесть?

Юрий Владимирович что-то судорожно писал в блокноте:

— Записываю твой афоризм. Должен же я хоть что-то получить на память от бывшего зятя.

— Не понимаю, почему я везу чужого человека в своем автомобиле? А то шли бы вы пешком. Вдохнули бы аромат леса и цветущего луга, насладились бы красотой нетронутых уголков природы. Высадить вас, что ли, из моей машины? — размышлял Сергей.

Тесть кивнул:

— С тебя станется. Кстати, это, по-моему, автомобиль не твой, а Амалии Станиславовны. А что случилось с машиной, которую тебе Ника подарила?

— Прекратите повторять: «Ника», «Ника», заело что ли? Вас послушать, так это Ника создала небо и землю, море и все, что в них обитает. Написала «Войну и мир», открыла таблицу Менделеева, изобрела электрическую лампочку и компьютер. Только не видать богиню на деловом небосклоне. А моя звезда яркая, как обычно. И это еще большой вопрос, соглашусь ли я принять назад вашу первую дочь.

— Формально я все еще твой тесть, и я не позволю… — возмутился Юрий Владимирович.

— Ха! Формально! Формально Южная и Северная Корея — части одного целого. И вы посмотрите, как живут одни, а как, другие.

Сравните меня, обеспеченного человека, и вас двоих: полунищего писателя и его дочь без кола без двора, с выпиской из дурдома. Ну, как вам моя аллегория про Корею? Записывайте.

— Аналогия… — поправил его Юрий Владимирович.

Сергей дернулся:

— Вы меня не учите! Я, между прочим, тоже литератор. Но вы абстрактный, а я прикладной.

— Сергей, объясни мне, почему она нас выгнала! — потребовал Юрий Владимирович.

— Директриса? — переспросил Сергей. — Дурная баба. Дурная и истеричная. Вот уж не думал, что остались такие ископаемые пенсионеры с убеждениями пионеров. Сами не живут и другим не дают.

— Ты сделал ей сомнительное предложение? — догадался Юрий Владимирович.