Семнадцатая осень после конца света (СИ) - Старых Зоя - Страница 31

Он поднял голову из сугроба. Тот правдоподобно оплавился по контуру вереницыного профиля.

Огляделся.

Деревень вокруг не было вообще - была Пустошь. Спроси кто Вереницу, чем степь отличается от Пустоши, тот бы рассмеялся. Пустошь была Пустошью, не узнать ее было невозможно, даже если не видел до этого ни разу.

На востоке начало подниматься тусклое солнце, и стоял разрушенный город. Раньше Сид городов не видел.

Город был огромен. Он загораживал горизонт и расплывчатое сияние.

Больше ничего определенного о нем Сид сказать не мог. Были какие-то конструкции, и что-то еще горело, в дыме тонули все остальные запахи, и даже он сам, казалось, перестал пахнуть вовсе.

К белому коридору Вереница уже привык, к кошмарным снам – тоже, поэтому попробовал встать и оглядеться – из поганых знамений следовало прежде всего получать информацию. Мешало только одно. Было страшно. Страшно до такой степени, что не слушались руки, которыми он скреб корку подтаявшего и снова замерзшего снега.

На шею тяжело давила все еще затянутая петля.

Когда окончательно рассвело, стало ясно, что город горит, не курится, а разгорается свежим костерком. Гул пожара разносился по всей Пустоши. Что-то лопалось, что-то взрывалось.

Вереница валялся на животе и зачарованно таращился на горящий город. Подумалось, что сон о прошлом. Только вот раньше он таких никогда не смотрел.

- Эй? – на пробу завопил Сид.

Получился то ли хрип, то ли стон. Веревка мешала. Вереница попробовал сорвать ее, но петля сидела плотно, а руки были слишком слабыми. Город продолжал гореть, постепенно наползая на Пустошь. Сиду стало интересно, доберется ли огонь до него и если доберется, насколько быстро получится ползти.

Оказалось, ноги не слушаются. Опять отключились. Или перебит хребет?

В попытках двинуться Сид вспотел, и теперь трясущейся рукой вытирал мокрый лоб. В глаза лезли грязные волосы.

- Плохо? – спросили вдруг из-за спины голосом доктора Адриана.

Сид, сколько мог, вывернул голову и скорчился – веревка впилась сильнее прежнего, она намокла и сдирала кожу. Вереница даже успел над собой посмеяться: горюет о коже, когда сломана спина.

- Вижу – скверно, - сам себе ответил доктор и наклонился к застывшему от удивления Веренице.

Тот видел перед собой не доктора Адриана из белого коридора, а потрепанного жизнью преступника Рэя Аркано, и теперь уже не оставалось сомнений, что оба они -  один и тот же человек.

- Ты? – невнятно спросил Сид.

Аркано уселся на корточки и принялся развязывать веревку на сидовой шее.

- Сам или помогли? – без особого интереса спросил он.

- Вздернули, - подсказал Сид шепотом.

- Вот оно как, - кивнул Аркано, помог Веренице приподняться и указал рукой на горизонт.

Теперь они оба сидели на земле – Аркано более ли менее прямо, Сид – мешком, завалившись на куда мельче его доктора.

- Город горит? – осторожно поинтересовался Сид, заново обучаясь дышать. Что-то мешало, хотя веревка уже валялась рядом с ними на снегу. Смотреть на остатки петли, от которой едва не подох, было почему-то проще, чем на корчившийся в каких по счету судорогах город.

- И он тоже.

И тут Сид понял, что Аркано дышать почему-то труднее, чем ему самому, и на самом деле город – это скверно. Его не потушишь, как горящий сарай, и огонь расползется. Даже по снегу, а остановить его нельзя. По законам жанра, как в книжке.

- Аркано, - Сид, скорчившись от напряжения, поднял руку и схватил доктора за воротник.

Равновесие двух полудохлых тел пошатнулось, и в итоге Сид едва не рухнул, утянув собеседника за собой в грязный снег. В последний момент выброшенная назад свободная рука помогла удержаться.

- Что тут творится, Аркано? Я помер?

- Скорее всего, - пожал плечами доктор и осторожно отцепил от своего воротника сидову руку. – И я тоже. Ты же Сид, верно?

- Вроде да,  - вздохнул Вереница. – А это что – ад все-таки есть?

- Куда ж без него.

Они некоторое время молча смотрели, что поднимается быстрее – зарево пожара или солнце.

- А дальше-то что? – наконец, выдал рациональный Вереница. – У меня как-то с воображением не очень. Адриан…  то есть Аркано…

Узкие глаза доктора округлились, это смог рассмотреть и Сид.

- Ты знаешь? – полушепотом спросил он.

И прежде чем Сид состроил полагающуюся по случаю гримасу мудреца, что-то изменилось. Пожар как будто придвинулся, и в небе не стало синевы, а дым сделался таким плотным от пепла, что оседал на коже толстым слоем.

- Поздно уже, - решил Аркано. – Уже тогда было поздно. А сейчас позднее некуда. Смотри, Сид, что будет.

Он закрыл лицо руками, в жесте отчаяния и, наверное, страха. Сид послушно вытаращился в дым, где все равно ничего нельзя было рассмотреть, но скорчившаяся фигура рядом почему-то казалась гораздо более достойной внимания.

- Вставать надо и уматывать, пока оно будет, так мы еще успеем.

- Не успеем, - в голосе Аркано Веренице чудилось упрямство задумавшего самоубийство человека. Но Сид умирать все-таки не собирался, пусть и догадывался смутно, что и так давно мертв.

В таком случае, граница оказалась весьма тонкой. Мертвое тело периодически скрючивала волна боли, проходившей от основания черепа до самого копчика, а в переносице вращался небольшой, но быстрый жернов. Сиду казалось, что мертвецы чувствуют себя несколько расслабленнее.

- И что дальше? – с упреком спросил Сид. – Сидеть вот так?

- А куда бежать? Сейчас все развалится, умрем окончательно, и станут мир и покой.

- Бред какой-то,  - признался Вереница. – Это уже бредовее некуда. Аркано, ты с ума сошел или это я ударился головой, когда сорвался с виселицы?

- Не знаю. Но вот это, - тут доктор свободной рукой – левая придерживала постоянно норовившего сложиться пополам Сида – указал на горизонт, который утонул в дыме и пламени. – Это знаешь что? Это моя работа.

Сид нахмурился.

Словно в тумане пришло воспоминание, что Аркано хотел нанять его для какой-то работы. Стало быть, всего-то требовалось поджечь разрушенный город? Нет, Сид и сам чувствовал, что проблема намного серьезнее, чем горящие развалины.

- Город запалил? – на всякий случай задал вопрос Сид.

- Мир, - поправил Аркано и снова закрыл лицо рукой.

- Было бы что разрушать, - утешил Вереница. – Вставай уже. Пойдем.

- Ты же не можешь.

- А вдруг?

И они пошли. Сид полз на прогибающихся ногах, они вообще норовили встать как угодно, только не правильно, ступни выворачивались под странными углами, проваливались в начавший таять от жара снег. Аркано, волочивший его на себе, хрипел, точно загнанная лошадь, но продолжал шагать дальше и дальше от пожара, а тот бежал за ними по пятам.

Глаза не слезились от дыма, нос давно потерял всякую чувствительность, а Сид начал вдруг понимать, что если он ляжет и скажет, что умер, то так оно и будет. Потому что все, что отличает его безвольное тело от трупа – это исключительно упрямство.

Даже не зная, за что сражается, Сид продолжал волочиться куда-то.

И тот момент, когда не стало Сида Вереницы и Рэя Аркано, а появилось что-то среднее, пустое, но в то же время удивительно правильное, пропустил. Наверное, их догнал пожар, или с неба что-то рухнуло, да, свалилась каменная плита с торчащей из краев арматурой. Ее, скорее всего, выворотило взрывом, и …

Белый коридор сиял так, что заслезились глаза.

Впервые Сид действительно увидел, как выглядит пол – не идеально гладкий, а с тончайшими границами между плитками, и как перемигиваются лампочки на дверях, и как выглядит нависающий над ним доктор Адриан.

- Аркано? – прошепелявил Сид и закрутил головой.

Он точно помнил, что Аркано был с ним – их почти что сплавило, из двух мертвых психов сделало одного, как-то так. А теперь был просто Сид, и он хорошо видел. Это так давно вывалилось за границы понимания, что Вереница решил не удивляться.

- Живой, надо же, - порадовался Адриан. – А кого ищешь? Ты один появился, как обычно. Кстати, тебя cлучаем не на костре сожгли?