Семнадцатая осень после конца света (СИ) - Старых Зоя - Страница 24

Сил оставалось до смешного мало. К поверхности он не добрался, а энергия, приданная страхом, иссякла. На этот раз Сид пошел ко дну осознанно, припоминая, что там полагается думать по дороге на тот свет.

Вереница всегда считал, что того света просто нет. Правда, он много что считал. Что у людей не могут просто так отниматься руки-ноги и носы, а еще не думал, что бывают белые коридоры с туманом и водой.

А потом Сид решил, что он всего лишь очухается. Как тогда. И желательно при этом не вспоминать, что в прошлый раз воды не было.

На дне оказалось именно то, чего Сид и ожидал. Гладкий, скользкий пол. Вереница разлегся, и было бы совсем неплохо, если бы легкие не пылали, как подожженная изба.

- Ну и ладно, - вяло подумал Сид и вдохнул.

И не стало ничего.

Затем Вереница увидел человека. Тот был вроде бы молод, и белая одежда, чуть отливающая тусклым серебром, делала его только моложе. Его волосы, тоже почему-то серебристые, ловили частицы молочного цвета и причудливо отражали их. Сид хотел бы рассмотреть и лицо, но зрение не позволяло – поэтому то оставалось лишь смазанным бликом серебристого и белого.

- Привет, - промямлил Сид, уверенный, что будет сейчас задыхаться и откашливаться, как  случилось с ним в прошлый раз, когда вытащили из воды и жестоко били по спине. – Я утонул?

- Не знаю, - мягко отозвался серебристо-белый, и его голос показался Сиду очень усталым.

- Наверное, нет, - решил Сид. – А я где? Опять в этом белом коридоре? Или смыло куда?

- Не знаю.

- А ты вообще что-нибудь знаешь?

- Наверное, - кажется, серебристый изо всех сил старался не смеяться. Себя Сид смешным вовсе не находил.

- Ну, ладно, - сжалился Вереница и перекатился на бок, ощущая ребрами каждый излом ставшей колом дубленки. – Меня Сид звать. Сид Вереница. Делаю, как бы сказать, разную работу. А ты кто?

- Меня зовут Адриан, - отозвался белый. – Доктор Теру Адриан. Я тоже делаю разную работу.

- Надо же, коллеги, - фыркнул Сид.

- Вы врач?

- Нет, - Вереница и сам расхохотался, ему очень хотелось видеть выражение лица своего собеседника. – Ты в коридоре был?

- В каком именно?

- В белом, там еще у вас туман.

- Тумана быть не должно, а чего необычного в том, чтобы побывать в коридоре?

У Сида появилось чувство, что он бредит. И что сон не закончился. Это было даже не чувство, а уверенность. Кем бы ни был Теру Адриан, существовать его на самом деле не могло, и забавно это оказалось – видеть во сне пока еще незнакомых людей.

- Адриан, а чего это за место такое вообще?

- Всемирный научный центр, нулевой этаж, - будничным тоном объяснил тот. – Но знаешь, обычно у нас посреди лабораторий не появляются чумазые ковбои. Это странно.

- Согласен, я не имею привычки внезапно появляться посреди лабораторий, - рассеянно согласился Вереница, а потом замолчал, сосредоточенно принюхиваясь. Нос не заработал.- Ладно, рад знакомству. А мне куда теперь?

- Попробуй встать, - предложил Адриан. – Для начала я удивлен, почему еще не сбежались поглазеть сотня-другая коллег.

- А они меня не видят, - наобум предположил Сид. – Я твое личное привидение.

Доктор хрюкнул и закрыл лицо рукой, так Веренице показалось. Он закряхтел, подтянул к груди ноги и осторожно поднялся, автоматически схватив за плечо Адриана – тот оказался на две головы ниже.

- Чем дальше, тем веселее, - прокомментировал Вереница. – Я, если что, почти слепой. Не хочешь, чтоб я вам тут все свалил – будь другом проводить, где мне лучше посидеть…

- Э-э-э, - сказал Адриан, пристраивая поудобнее прижимавшую его к полу вереницыну руку. – Пойдем для начала к стенке.

Сид, переставляя ноги так, словно все еще находился в воде, потащился за Адрианом туда, где было тоже белое, но  с какими-то затемнениями, и наверное, там можно было сидеть. Вереница намеревался получить объяснения.

- Ну вот, - радостно выдохнул Адриан, сгрузив весомую сидову тушу у стены, туда, где стояли пластиковые белые кресла, рядами по пять, на железном полированном каркасе. Вереница послушно бухнулся, едва не опрокинул весь ряд, поелозил, устраивая большое тело в громоздких одеждах, потом замер и уставился на доктора выжидающе.

- Так зачем звали? – спросил он напрямую и принялся чесать украшенный корявым шрамом нос.

- Не звали, - терпеливо сказал Адриан. – Ты сам появился. Наверное, потому, что я начал сходить с ума. Как версия?

- Сильно, - похвалил Сид. – Я тут тоже за собой стал замечать, что неладно как-то с головой. Представляешь, еду себе на коне по степи, зима, значит, у нас, и вдруг отказывает у меня нос. Не сразу, конечно. Сначала руки-ноги, а потом уже и нос. Все по очереди. Вот я и жду теперь, когда носова очередь закончится.

- Стой-стой-стой, - замахал руками усевшийся в соседнее кресло Адриан. – Какая степь? Какие руки-ноги?

- Мои, - не нашел ничего лучшего сказать Вереница. – Мои руки, мои ноги. А что такого?

- Ничего, - вздохнул доктор. – Как-то я оригинально с ума схожу.

- Рад за тебя, но со мной не сравниться.

- Не уверен, - Адриан отвернулся, махнув отросшими волосами. Сид, похихикивая от абсурда, наслаждался зрелищем человека, который всячески пытается убедить себя, что Сида Вереницы рядом с ним нет.

Рано или поздно Адриану это надоело, и он повернулся к Веренице снова лицом. Теперь он был так близко, что и Сиду удалось хоть маленько рассмотреть черты собеседника. Вроде бы, тот был азиатом, хотя никогда раньше Веренице не приходилось видеть азиатов со светлыми волосами. Наверное,  в белых коридорах водятся исключительно такие.

- А ты почему так одет? – придирчиво спросил Адриан.

- Нормально одет, - пробурчал Сид. – Теплая одежда, почти что новая. Ну,правда, вот дубленка, но это меня летающий волк порвал…

- Волк?

- Летающий, с обычными я не дерусь.

- Очень хорошо. Летающий волк, - повторил Адриан, и тут Сид почувствовал, что кресло из-под него плавно выползает, уступая место не то зыбкой поверхности знакомой уже молочной воды, не то вороху соломы.

Солома колола в шею и щекоталась за воротом. Сид понял, что проснулся.

- Ожил, - прокомментировал это событие Ричи и сильно ударил Сида в ухо. Тот не успел отклониться, шибанулся об передок саней затылком и тихо взвыл. – Ну, здравствуй, Сид Вереница.

- Кобылы паршивой, - отозвался Сид. – Какого лешего надо было…

- Чтоб тихо лежал, и желательно подольше.

- Адриан…

- Маму еще позови.

- Ну, хорошо, хорошо, - сдался Вереница. – Полежу, так уж и быть.

И с этими словами, удивительно усталый и отчего-то довольный собой, откинулся снова в солому, закрыл глаза и заснул, не видя уже ни белого коридора, ни вообще какой-либо картинки кроме пятнистой, наполненной скрипом саней темноты.

- Приехали! Приехали! – в трактир с грохотом вбежал задыхающийся мальчишка.

- Да кто приехал-то? – уточнил Яков, занятый в тот момент нарезкой только что испеченного капустного пирога. Немногочисленные посетители – подпивший, нервный Януш, двое фермеров и забулдыга – подняли головы, не то привлеченные ароматом свежей стряпни, не то потревоженные шумным гонцом.

- Отец Аманесьо с отрядом, - с довольным видом выпалил мальчишка. – Уже к стене подходят.

Януш вскочил так, что лавка, тяжелая, из листвяка, ухнула об пол, отдавив проводнику заодно и ногу.

- Надо бы встретить, - себе под нос пробормотал Яков и вернулся к пирогу.

Пирога было жаль, но таков обычай. Трактирщик отложил нож, которым уже наладился рассечь выпечку на равные части, выцепил над стойкой свежее полотенце и накинул на дощечку. Сверху аккуратно переложил пирог, ухватил покрепче и, тяжело переставляя больные ноги, побрел на улицу.

К тому времени, как старый Яков добрался до крыльца, в трактире уже никого не было. На улицах плясали огни факелов, люди перекрикивались, кто-то прятал, кто-то доставал – все в последнюю минуту, и только тюремная изба весомо и темно громоздилась в конце улицы, напоминая о единственной возможной цели визита духовных лиц. Яков вздохнул и принялся надевать валенки, пристроив предварительно поднос на перилах крыльца.