Призрачное счастье - Веснина Елена - Страница 21

Все это и увидела Анжела с Зямчиком.

— Да, вот она, мужская верность во всей красе, — горестно возвестила Анжела. — Рыцарь на белом коне. Алё-гараж!

Васька недовольно продрал глаза, просыпаться ему не хотелось.

— А я думал, что и тебя украли, — с сожалением в голосе протянул он.

— Пусть только попробуют, — угрожающе заявила Анжела и накинулась на Ваську. — А ты — задрых на радостях. Баб нету, раздолье. Обрадовался, придурок?

— Нет, заскучал. Давай выпьем, — заискивающе попросил Васька.

— Ты даже не спрашиваешь, нашла ли я Ритку, — возмутилась Анжела.

— А что, нашла? — пьяно расплылся Васька. — Разыгрываете, да? Ритуля, заходи, гостем будешь!

— Козел ты, Василий, — тяжело вздохнула Анжела. — Не отдал ее Самвел.

— Значит, самому нужна. Я его понимаю. Ритуля — класс! — качал головой Васька.

Анжела даже передернулась от таких слов.

— Ты что несешь, Васька! — заорала она. И почему не вызвал подмогу, когда я не вернулась вовремя?

— А Петик сказал, что сам поднимет… эти… воздушно-десантные войска, вот. По тревоге, — неуверенно припомнил Васька.

— Тут был Петик? — всплеснула руками Анжела.

— Был. В форме, — Васька с трудом припоминал недавние события. Похмелье мучило его все сильнее, он еле подбирал слова: — Тобой интересовался. Я сказал, что вы все пропали, типа исчезли.

Сначала Ритка, а потом — ты. Или нет, сначала ты, а потом — Ритка. Давай запьем это дело. Я так не могу, всухую, — взмолился он.

— Смотри, Васька, даже Зямчику противно с тобой разговаривать, — брезгливо поморщилась Анжела. — А когда Петик приходил?

— Ну-у, Ламбада, я таких подробностей и в молодости не запоминал, нечего к старости и начинать, — отмахнулся Васька.

— Говоришь, Петик приходил? Смотри, Зямчик, оказывается, не совсем трус наш участковый Петик. Как мы плохо о нем подумали. Завтра мы с ним пойдем к Самвелу с официальным обыском. Держись, Ритка, мы тебя вызволим. Тебе б только день простоять да ночь продержаться.

— Стой! — спохватился Васька, с трудом ворочая языком. — Туг такое дело… Может, ее, Ритку то есть, вовсе и не Самвел того… украл.

— Ты что-то знаешь? Ну-ка колись быстрее, — скомандовала Анжела.

— Да ничего я не знаю, — Васька провел языком по пересохшим губам. — Просто вспомнил, что получила Ритка письмо и сильно запечалилась.

— Когда получила?

Васька уже устал от столь умственного разговора:

— Опять заладила — когда да когда. Говорят тебе, я дней не помню. Мне все дни на один манер, как китайцы.

— От кого письмо? Ты знаешь, что там было?

— Знаю. Я его до Ритки прочитал, — похвастался Васька.

— А ты оказывается грамотный! — удивилась Анжела. — Так что же ты молчишь!

— Я не молчу. Только там было непонятное. Мол, берегись, Рита-дорогая, она уже за тобой идет, — выдохнул Васька.

— Кто идет? Кто — она?

— Ну, смерть, — Васька удивленно смотрел на Анжелу: что, сама не догадалась?

В квартире Надежды Косаревой плакали девчонки. Свет был выключен, очертания мебели еле угадывались в темноте.

Девочки сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. Лёля обнимала малышку. Они плакали от страха, который внушала им собственная мать.

— Я сказала — тихо, значит, тихо, — командовала Надежда, которую детское нытье выводило из себя.

— Она кушать хочет. У нас вечером оладушки с молоком дают, — борясь со страхом, объяснила Лёля.

— Хочется-перехочется. Еще раз услышу хоть звук, брошу в подвал с крысами. Понятно? — пригрозила Надежда.

— Она маленькая, она еще не понимает. И крыс не видела, — прошептала Лёля.

— Зато ты большая и все видела, — скривилась Надежда. — Ты должна понимать.

— Ты — злая, — храбро ответила Лёля. — Мы хотим домой.

— Тут ваш дом, я — ваша мать, — грубо оборвала ее Надежда. Она собиралась уходить: в квартире дальше оставаться было нельзя, так подсказывал инстинкт.

— Таких мамов не бывает, — не поверила Лёля. Надежда ее не слушала: подхватив младшую на руки, она потащила Лёлю к выходу.

— Нет, не пойду. Не пойду! — упиралась та.

— Тихо. Пойдешь. А не то узнаешь кое-что похуже, чем крысы. Поняла? — волокла ее Надежда.

— Ты плохая, — плакала Лёля.

Но Надежда плевать хотела на ее слезы. Она вывела детей из квартиры и растворилась в темноте.

Ночью Анна Вадимовна услышала, что Диана плачет.

— Дианочка, ты что! Дочка! — бросилась она к ней. — Дианочка, что с тобой? Кто тебя обидел? Расскажи мне все, все может случиться, мама поможет. Кто же еще поможет, кроме мамы. Кто поймет? Это Артем, да?

У Дианы тут же высохли слезы:

— Ма, да ты что!

— Ну прости, у меня же сердце не на месте, а тут пожар и девочки…

После этих слов Диана снова заплакала:

— Я как представила себе, что могут сделать с Катюшкой и Лёлькой… Уроды!

— Ну что ты, дочка, все будет хорошо. Увидишь — их найдут. Обязательно найдут. — Анна Вадимовна сама не верила в свои слова.

Ничего уже хорошо не будет. Пропали девочки.

Байкеры с Крокодилом добрались до нужного места.

— Приехали, — сообщил Крокодил. — Второй этаж, квартира семь. Только я туда не пойду.

Артем подумал и решил оставить друга сторожить Крокодила.

— На вот монтировку. Если что — бей по башке, одним гадом на земле меньше станет, — скомандовал он, а сам побежал в дом.

Крокодил сперва мялся, а потом начал заговаривать байкера:

— Не взять вам Надьку голыми руками. Я таких, как она, еще в жизни не видел. Умная баба, вострая, страх. Слыхал, небось, что она цыган наших, из Радужного, на бабки кинула. Они поклялись ее из-под земли достать. Еще не знают, наверное, что она из тюрьмы вышла. Я, если честно, знаком с ней много лет, а до сих пор боюсь. Потому и согласился ей помочь с девками. Ой, смотри!

Байкер невольно обернулся.

Артем подбежал к байкеру, но не увидел рядом Крокодила.

— Где Крокодил?

— Секунду назад был здесь, — растерянно развел руками байкер.

— Упустил!

— А где Косарева?

— Никого нет.

— А как ты туда попал?

— Двери были не заперты.

Крокодил выбрался из кустов позади байкера, усмехнулся:

— Это она вам, дуракам, дает знать, что ее на ку-ку не возьмешь. У нее чутье получше, чем у борзой. Она опасность за версту чует.

— Ты куда делся? — грозно надвинулся на него Артем.

— Я — не дурак, прямо в пасть к ней на вашем мотоцикле въезжать, — замахал на него руками Крокодил. — Увидит, что на нее навел, прибьет. Мне ни жизнь терять неохота, ни свой бизнес в Радужном. Я вам помощник до первого поворота, а потом прощай-прости. Вы меня не тронете, я — вас.

— Тогда тебе придется вспомнить, что хочет сделать с девочками Косарева, — приказал Артем.

Но Крокодил все-таки сбежал. Добрался до своей развалюхи, переоделся и позвонил Надьке.

В байкерском клубе шло совещание. На повестке дня, а вернее, ночи стояло обсуждение предстоящей операции. Все сидели за столом. Хозяин клуба, огромный детина, неуклюже держал в ручищах малюсенькую чашечку кофе.

— Надеюсь, мы не зря керосин жгли? — осведомился он.

— Спасибо, Глеб, ты нам очень помог! — заверил Артем.

— Что ты решил?

— У меня есть план. Но сами мы не справимся. Задача осложняется тем, что там — девочки. И их безопасность — главное условие всей операции. Поэтому крупномасштабные военные силы с привлечением танков и самолетов исключаются. Мы пойдем другим путем. Сначала — один звонок.

— Помощь друга? — подмигнул Глеб.

— Пятьдесят на пятьдесят. — Артем набрал номер. — Алла, привет, это я. Хорошо живу, чего и тебе желаю. Соедини-ка меня с бароном. Это ничего, что ночь. Я тоже не сплю. Он меня поймет.

Настало утро. По улицам шли первые прохожие. Проехали поливальные машины. Город медленно просыпался, готовясь к новому дню.

Рассвет добрался и до палаты, в которой лежали Доминика и Ритка. Именно лежали, потому что обе в этот ранний час уже не спали.