Без границ (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 75

Но куда ему направиться? Не в Длинную Седловину, не в Лускан. Даже не в Глубоководье — скольких людей прикончит преследующий его монстр, даже если город найдёт способ расправиться с ним?

Когда дроу пересёк следующий холм, он всего на миг остановился, чтобы оглядеть местность и понять, где находится.

За ночь он проделал большой путь, и теперь видел вдалеке океан.

Атрогейт скрестил взгляды с пони, которого они с Ивоннель позаимствовали у Реджиса. Ему была ненавистна мысль о том, чтобы использовать животное как приманку, но эффективность подобного приёма была несомненна.

Пони заржал, затопал копытами.

Атрогейт крепче стиснул Крушитель Черепов.

Осторожный взгляд дварфа привлекла тень сбоку — тёмная фигура среди деревьев, которая пыталась обойти пони сзади.

Демон — уродливое чёрно-зелёное создание, похожее на человека, одна рука которого была вдвое длиннее другой, и обе конечности заканчивались тремя длинными когтями вместо пальцев — вылетел из кустов, нацелившись на животное.

Атрогейт уже был в воздухе, прыгнув наперерез.

Демон не сбавил скорость, решив вместо этого обогнуть дварфа. Его непропорциональное лицо казалось двумя огромными глазами и одной сплошной пастью, тянувшейся через половину головы. Из пасти летели брызги зелёной слюны, из каждой поры на коже твари сочилась слизь — каждая его часть смердела заразой.

Боец послабее отпрянул бы в ужасе. Менее храбрая личность просто застыла бы от страха перед смердящим ужасом.

Менее разгневанный дварф, даже Атрогейт, мог бы дрогнуть.

Столкнулись не дварф с демоном, на что, похоже, рассчитывало заразное создание Бездны. Столкнулись демон и Крушитель Черепов. Атрогейт хлестнул перед собой огромной булавой, поймав монстра в прыжке и отшвырнув его в сторону. Едкая зелёная сукровица полетела с чудовища, оставив след на земле и забрызгав оружие и руки Атрогейта.

Но магия булавы не позволила едкой субстанции повредить оружие, а гнев Атрогейта не позволил ему испугаться нескольких мелких ожогов. Он бросился следом за демоном, обрушив на него град ударов ещё прежде, чем чудовище успело встать.

Оно отчаянно сопротивлялось, мечась из стороны в сторону, царапаясь своими жуткими лапами, даже плюнув кислотой дварфу в лицо.

Это лишь вызвало яростный вопль, и дварф принялся крушить врага ещё более неистово и беспощадно, сначала ударяя по поднятой лапе демона, а потом — и по голове. Атрогейт терпел когти второй лапы, глубоко вонзающиеся в его тело. Он просто громче кричал, как будто используя голос, чтобы заглушить боль.

Голос и воспоминания.

Сейчас он сражался за Амбер, и никакая рана не могла замедлить его ударов.

Демон рухнул на колени и упал вперёд.

Атрогейт изменил угол атаки, обрушив на морду врага размашистый удар, от которого голова твари дёрнулась на бок, и демон, перевернувшись, упал наземь.

Атрогейт снова замахнулся, но слишком высоко — чудовище упало, и по инерции дварф споткнулся о распростёртого монстра, рухнув в куст за ним. Он вырвался назад, бурля от убийственной ярости.

Но там, где раньше был демон, теперь стояла на четвереньках дварфийка, оглушённо качая головой.

- Ну уж нет, - прошептал Атрогейт и стал надвигаться, утробно зарычав и воздев Крушитель Черепов над головой для последнего удара.

Однако прямо перед тем, как добить дварфийку, он споткнулся, когда золотистый свет ударил его в грудь и отбросил на шаг. Второй такой же луч ударил одержимую дварфийку, и она распростёрлась на земле.

Это было не нападение, понял Атрогейт, осознав природу заклятия. На него подействовала какая-то странная исцеляющая магия, обладавшая физической силой и теплом, гасившим боль и смывающим жгучую кислоту.

Он окинул лужок взглядом и увидел рядом с пони Ивоннель.

- Ожерелье! - воскликнула она. - Забери ожерелье!

Первой мыслью Атрогейта было разбить голову дварфийки из клана Каменная Шахта, и он уже готов был это сделать, но приказ Ивоннель был не просто словами. Её приказ был волшебным, обладал огромным весом, и сразу после могучего исцеляющего заклинания он застал дварфа врасплох. Не успев осознать, что делает, Атрогейт обнаружил у себя в руках серебряную цепь с крупным молочно-голубым камнем.

Он услышал в голове голос, низкий и зловещий, жидкий голос, полный флегмы и заразы, который требовал впустить его.

Но там был и второй голос: властный голос Ивоннель, который говорил Атрогейту бросить филактерию.

Атрогейт, слишком упрямый и злой, чтобы поддаться хоть демону, хоть жрице, поступил по-своему. Он подбросил ожерелье в воздух, схватил булаву и ударил по нему. Ожерелье полетело в ближайшее дерево, захрустело в ветвях и повисло там, недоступное взгляду.

Стоявшая на четвереньках дварфийка застонала. Атрогейт повернулся к ней, всё ещё полный гнева, но обнаружил между собой и своей жертвой Ивоннель.

- Отойди, - сказал он женщине-дроу.

- Дварфийка больше не одержима, - возразила Ивоннель.

- Тогда у неё больше шансов увидеть Морадина после смерти.

- Не надо, умоляю.

- Умоляешь?

- Ради тебя самого, Атрогейт.

Ивоннель чуть-чуть отступила в сторону, открывая Атрогейту лучший обзор на пострадавшую дварфийку, светлые волосы которой были пропитаны кровью, а дыхание раздавалось с хриплым присвистом.

- Ты ничего о ней не знаешь, о...

- Я знаю, что она — одна из них.

- Из кого? Из клана Каменная Шахта? Да, но было ли у неё право голоса? А когда на неё надели ожерелье, знала ли она, что внутри? Откуда тебе знать, как она приняла одержимость. Откуда тебе знать, что она не сражалась с ней всеми фибрами своей души?

- Ты, значит, думаешь, что я должен просто притвориться, что она — все они — ничего не сделали, чтоб убить Амбер, так? - прорычал дварф, не в силах даже расцепить стиснутые зубы. - Они отрезали ей голову.

- Я знаю, - отозвалась Ивоннель полным сочувствия голосом. - Я знаю и понимаю твою боль и твою ярость. Но здесь на кону нечто большее, чем просто жизнь единственной женщины.

Позади Атрогейта хрустнула и упала ветка. Атрогейт и Ивоннель посмотрели на неё, на гнилое дерево и мёртвые листья, и обернувшуюся вокруг серебряную цепочку с камнем, от которой исходило шипение.

- Поступай, как знаешь, - сказала Ивоннель и шагнула мимо Атрогейта к филактерии. Она начала напевать на старом, грубом наречии, которое Атрогейт слышал достаточно, чтобы понимать — дроу изгоняет демона, обитавшего в камне, отправляет его назад в родную Бездну. Он уже видел это прежде, с существами намного могущественнее, и не сомневался в исходе.

Он развернулся обратно. Костяшки пальцев на булаве побелели, зубы скрежетали. Он поднял оружие, но опустил обратно, затем сгрёб окровавленные волосы дварфийки в пригоршню и запрокинул ей голову, чтобы посмотреть в глаза.

Атрогейт вздрогнул. Он увидел там страх и нечто более глубокое, как будто сквозь израненные глаза текла какая-то боль.

- Дварф? - спросила Ивоннель.

Атрогейт оглянулся через плечо.

- Если она хоть шевельнётся, скажет хоть слово, которое мне не понравится — башку расколю.

Он отпустил пленницу и пошёл прочь, обратно к беженцам, бормоча ругательства на каждом шагу.

Дзирт знал, что время на исходе, а он не сумел достаточно оторваться от арахнида-преследователя, чтобы оставаться впереди него без Андахара. С высокого холма он увидел монстра — точнее, увидел полосу разрушения, оставленную чудовищем, подобно реке разрушения петляющую сквозь леса на востоке.

Он перевёл взгляд налево, к небольшой деревушке с фермами, и задумался, следует ли спуститься и предупредить их.

- Остались ли там вообще крестьяне? - прошептал он. В конце концов, леса и поля кишели демонами.

Эта мысль едва не заставила его направить Андахара туда, но он сдержался. Паук скорее всего не обратит внимания на деревню, если Дзирта не будет рядом, поскольку второй арахнид никак не отреагировал на следопыта, пока тот не преградил ему путь.