Без границ (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 40

- Ты же знаешь, что случилось в Утёсах, в Порту Лласт, - напомнил Калико Гримм.

- Знаю.

- С ними ходят гноллы, - добавила Милашка Чарли, первый помощник, женщина, покрытая боевыми шрамами, жиром от канатов и морской солью.

- Не похоже, что нас ждёт приятное времяпровождение, признаю, - сказал Киммуриэль.

- А? - переспросил капитан.

- Он говорит, что они будут в нас стрелять, - пояснила Милашка Чарли.

- Я узнаю об их намерениях ещё до того, как мы окажемся достаточно близко для обмена словами или снарядами, - заверил Киммуриэль.

- И как ты предлагаешь... - начал спрашивать капитан.

- Просто поверьте ему, - вмешался Вульфгар. Он развернулся на канате, чтобы оказаться лицом к троице. - Поверьте ему, - повторил он. - Мы узнаем про приближающийся флот всё — задолго до того, как они узнают что-нибудь про нас.

Калико Гримм и Милашка Чарли переглянулись и пожали плечами.

- Если они хотят поговорить, то мы будем делать это одна лодка к одной лодке, - сказал Киммуриэлю Калико Гримм. - И остальные не будут убирать паруса или разряжать катапульты. Если дойдёт до драки и они проиграют, они сбегут. Если проиграем мы, мы потеряем оставшийся у нас за спинами дом. Не забывай об этом, когда будешь просить о переговорах, ага?

- Точно, ага, - безразлично хмыкнул Киммуриэль.

Вульфгар оглянулся на приближающийся флот, затем повернулся назад, чтобы увидеть, как к нему подходит Киммуриэль, а капитан и первый помощник сверлят взглядами спину псионика с таким видом, как будто хотят сказать что-то неприятное.

Вульфгар медленно покачал головой, и к его изумлению, они оба промолчали.

Все четверо смотрели, как приближаются чужие паруса, потом Киммуриэль объявил:

- Я иду.

- Куда? - спросил Калико Гримм.

Дроу закрыл глаза и как будто погрузился вглубь себя.

- На переговоры, - ответил за него Вульфгар.

- Э-э, ты о чём?

-Терпение, капитан, - сказал Вульфгар. - Когда дроу снова заговорит, мы узнаем о наших противниках много нового.

Бревиндон Маргастер шагал по палубе своей четырёхмачтовой каравеллы, раздумывая, как всё до этого дошло, и задаваясь вопросом, сможет ли он положить конец этому пути, просто сняв волшебное ожерелье, филактерию, которая содержала дух невероятно злобного камбиона.

В конце концов, всё казалось таким простым. Снять ожерелье и бросить его в море. Он мог сделать это, а потом пойти к сестре, Инкери, забрать её ожерелье и ожерелья других Маргастеров, и просто избавиться от демонов.

Так просто.

Но его руки не шевелились, а сомнения становились всё сильнее.

Что будет с ним, со всеми ними, когда лорды Глубоководья узнают правду о семье Маргастеров? Кто защитит их, когда все силы севера поймут, что Маргастеры отмывали деньги с лордом Неверэмбером, украв миллионы у города? Сначала всё это показалось Бревиндону довольно весёлым — в конце концов, разве мошенничество и предательство не были просто игрой? Мошенничает каждый, так какой в том вред? Кроме того, лорд Дагульт Неверэмбер, который придумал этот план вместе с Инкери, был одним из самых уважаемых и могущественных людей на побережье Меча. Как и многие мужчины из Глубоководья его возраста, Бревиндон вырос, идеализируя красавца-Дагульта. Каждая женщина желала его; каждый воин желал тренироваться вместе с ним.

И какая тогда разница, что Маргастеры объединились с Неверэмбером для создания новой силы в Невервинтере, силы, которая могла бы бросить вызов самому Глубоководью? Почему это должно быть хуже, чем власть текущих лордов практически над всем побережьем Меча к северу от Врат Балдура, где единственным исключением был Лускан, находящийся под контролем пиратов — или ещё хуже, если слухи были правдивы?

Все эти оправдания казались ему пустыми, и Бревиндон тяжело вздохнул, пытаясь понять, как всё до такого дошло. Как получилось, что он ведёт флот мерзавцев и негодяев, каждый из которых был не раскаявшимся убийцей, да ещё и с целым кораблём гноллов? Как дошло до того, что армию, брошенную против короля Бренора, возглавили демоны, настоящие демоны, вызванные из Бездны, чтобы устроить бойню врагам Неверэмбера?

Бревиндон даже не помнил, кто отдал приказ, не помнил, когда было решено, что они выступят против Гонтлгрима. Один маленький шаг приводил к другому, потом к другому, потом к другому, и, как будто внезапно, он оказался здесь.

Флот только что покинул неудачливое поселение под названием Порт Лласт, оставшееся преимущественно в руинах. Выживших жителей заставили работать в каменоломнях на службе дому Маргастер.

- Ты не сможешь совершить великих поступков, если боишься мелких... неудобств, - сказал голос в голове Бревиндона, голос Азбиила, камбиона, запертого внутри филактерии, что висела на шее у молодого лорда Маргастера.

Нет, не запертого, подумал он. Может быть, сначала всё так и было, но это слово больше не могло описать филактерию или отношения между Азбиилом и Бревиндоном. Азбиил появлялся в мыслях Бревиндона по собственному желанию. Азбиил мог спрятаться от него в филактерии, но барьер зачарованной безделушки больше не действовал в обе стороны.

Может ли Бревиндон хоть где-то спрятаться от Азбиила?

- Нет, - ответил голос в его голове.

Бревиндон беспомощно рассмеялся.

- Когда Лускан будет нашим, ты начнёшь понимать, сколько выгоды и славы принесёт это предприятие, неблагодарный носитель, - телепатически передал Азбиил.

Бревиндон попытался мысленно согласиться, или притвориться, что соглашается, или что-нибудь — что угодно — чтобы не дать зверю глубже заглянуть в его мысли.

И, конечно же, он знал, что Азбиил почувствовал это усилие. Однако прежде чем демон смог ответить, на корабле раздался крик.

- Паруса к северу! - донеслось с вороньего гнезда наверху.

Бревиндон был рад любому поводу отвлечься.

- Много парусов! - кричал человек наверху. - Наверняка лусканский флот!

Бревиндон улыбнулся, напомнив себе, что Лускан находится во власти тёмных эльфов, друзей Бренора, а значит — врагов лорда Неверэмбера.

Это был бой, решительно заявил он себе, с врагом, достойным почувствовать острую сталь его оружия.

Но снова вздрогнул, вспомнив о новом чёрном клинке, висевшем у него за спиной; изогнутом, зазубренном полуторном мече с рукоятью из шипов, которые вонзались ему в руки, жгучих колючек, глубоко впивающихся в плоть. Мучительный меч исцелял его с той же скоростью, что и ранил, оставляя без повреждений, но в постоянных муках.

Напоминание о том, что с врагами следует кончать быстро, сказал ему Азбиил.

Бревиндон пока ещё не пользовался мечом в битве — чары и волшебное лезвие завершили только в Порту Лласт после разграбления — но вполне мог представить его чудовищную силу. Одна лишь только мысль о враге, когда Бревиндон держал меч в руках, окутывала лезвие жгучим красным пламенем, и хотя меч не обладал в прямом смысле телепатическими способностями, Бревиндон чувствовал его голод. Оружие изготовили с единственной целью: причинять невыносимую боль. И меч вечно жаждал утолить этот голод.

- Твоё воображение недостаточно развито, чтобы до конца осознать, как это приятно, - прозвенел в его голове голос Азбиила, мелодичный и высокий, голос эльфа, только искажённый и надтреснутый.

Бревиндон изо всех сил попытался сосредоточиться на текущей задаче, напомнить себе, что Лускан находится под властью дроу, и значит их нападение вполне обосновано, и перестать думать о мече.

Мече Азбиила. Чудовищном, жутком, дьявольском мече.

Бесплотные мысли Киммуриэля подобно парили над холодной водой, быстро приближаясь к надвигающемуся вражескому флоту. После быстрого осмотра он нашёл флагман — тот был намного больше и изящнее остальных. Он поднялся высоко в воздух над кораблём. Здесь явно отдавал приказы мужчина в дорогих доспехах и с крупным чёрным мечом за спиной.

Киммуриэль скользнул мимо него к рулевому колесу перед задней палубой, к пухлому и покрытому жиром человечку, который казался не особенно умным.