Погружение (СИ) - Брагинская Ксения - Страница 37

Так не может больше продолжаться.

Роуз выглядела разбитой, её взгляд потускнел, она еле ходила. Господи, да почему она до сих пор не сбежала от него? Почему терпит это всё? Ей… Да нет, не может ей всё это нравится. Как минимум она должна знать, с чем имеет дело. А как узнает — сбежит.

Но Роуз не сбежала. Она просто застрелила его насмерть своими словами, она читала его книгу, он ей нравится. Как уложить всё это в голове, Хакс не знал. Всё, о чём он думал, что хочет ещё раз встретить ту её часть, которая зовёт его «хорошим мальчиком».

Они сидели на веранде, поглощая свой завтрак, и он то и дело смотрел на следы, которые оставил на ней. Хакс не соврал. Ему это правда приносит невероятное удовольствие. Он пугающий. Но что-то изменилось. Больше Роуз не была жертвой, ни в его книге, ни в жизни. Она была таким же хищником, как и он сам, и куда их заведёт эта дорожка своих тёмных желаний, Хакс просто не мог предположить. Но жаждал узнать.

— Тебе стоит сегодня отдохнуть, — сказал он, отбирая у Роуз пустые тарелки. Она пыталась встать со стула, но ноги её не держали. — Я помогу.

Она проводила его удивлённым взглядом и мягкой улыбкой, и Хакс понял, что он не знает, какая из её сторон привлекает его сильнее. Милая и добрая или та, тёмная и пугающая.

Наверное, это и есть любовь.

Он замер, глядя на тарелки в раковине. Что? Что?! Любовь? Он? К ней?.. Да не может такого быть. Во-первых, он никогда не влюблялся в жизни. Симпатий — да, куча, сексуальных интересов — море, но любовь… Говоря своим бывшим девушкам, что он их любит, всё, чего желал Хакс — быть нормальным. Иметь нормальную жизнь, жену, завести детей и воспитывать их не так, как с ним обошёлся его отец. И он надеялся когда-нибудь полюбить выбранную им женщину и знал, что будет любить их детей.

Во-вторых, они знакомы-то… Неделю. Всего лишь неделю, за время которой она видела его всего, с ног до головы, во всех смыслах. И Хакс о ней вообще толком ничего не знает. Какая тут любовь?

И в-третьих. Она ему просто нравится. Она делает его одновременно и нормальным, и принимает его тёмную сторону, может с ним смеяться, и стонет под ним просто идеально, а как она берёт его в свои руки…

Хакс ткнулся головой в кухонный шкафчик. Блядская любовь. Что этот, сука, купидон, так вовремя над ним пролетел? И что ему теперь делать? Напугать её? Ага, попробуй тут, стоит Роуз заговорить тем тоном, как его снесёт в диаметральную противоположность. А она заговорит. Все ужасы, какие он только мог ей сообщить, он уже сообщил. И посмотрите, сидит на веранде, попивает свой чай и ждёт его! Его! Практически маньяка, больного психа, ублюдка, который на ней живого места не оставил! Ещё и предлагает сбежать, пока она его совсем не поймала. Гори в аду, Бен Соло, со своим домом и отпуском у родителей, горите Хан и Лея, потому что нихера вы не знаете, зато занимаетесь сводничеством! В игрушки играете! Весело им за детишками наблюдать! У него тут сердце на кону, а они…

Кстати. Почему до сих пор никто, кроме них с Роуз, не заселился в гостевой дом? Это очередной план Леи? Она-то может, ещё как. Надо как-то тактично выяснить…

Когда тарелки были домыты и убраны на полку, Хакс решил. Сегодня он заботится о Роуз, приводит её в себя, потом они откроются на полную, столкнутся, а дальше разъедутся по разным городам. У него есть в запасе ещё несколько дней, а уже дома он быстро вернётся в привычное русло.

Роуз сидела на веранде, сложив перед собой руки, и смотрела вперёд, на сад. В её лице была такая мягкость и тепло, и на мгновение Хаксу показалось, что и не было вчерашнего вечера. Но её шея была прямым доказательством, что был.

— Эм, что ты хочешь сегодня? — спросил он, неловко переминаясь с ноги на ногу. Она повернула к нему голову, и её улыбка стала ещё светлей.

— Как на счёт барбекю? Ты сказал, что любишь его. А я всё равно до моря сегодня не доползу.

Хакс кивнул и присел рядом за стол.

— Лею и Хана звать будем?

— Обязательно, — с улыбкой ответила она. — Надо сходить в магазин.

— Я с тобой, — Роуз удивилась.

— А… Да я и сама могу…

— И свалишься за первым же углом? Нет, одна не пойдёшь, — она очень довольно улыбнулась, подпёрла голову руками и посмотрела на него с чёртовым обожанием. Сердце заколотилось в горле.

— Пойдёшь, превозмогая свою ненависть к людям?

— Я, вообще-то, могу выходить на улицу. Просто не люблю, — Хакс отвернулся, надеясь прикрыть ладонями красное лицо. Но Роуз весело засмеялась.

— Да, конечно. Ты можешь. Ладно, пойду, помажусь ещё твоими мазями. И надо найти платье с закрытыми плечами, — она попробовала встать, но снова упала и тяжело вздохнула. Он еле подавил чувство гордости. Какие же они психи…

— Я буду тебе во всём помогать, пока не станет лучше. Пойдём, — он помог ей подняться, стараясь не смотреть на её красную мордочку, и проводил до дверей комнаты.

Следующие несколько часов прошли на удивление мирно, и без посягательств на чужое тело. Это с учётом того, что Роуз сидела перед ним голая, пока он мазал её всю, сначала мазью от ушибов и синяков, потом обрабатывал свой укус на внутренней стороне бедра (краснея и пламенея попеременно), потом мазал настойкой Леи. Мысленно, Хакс лупил себя по рукам, потому что дико хотелось притронуться к ней снова, но совесть грызла беспощадно. И то, как Роуз доверчиво оголилась перед ним, тоже сыграло свою роль. Хакс сам намазался мазью от ожогов, девушка помогла со спиной, и потом он одел её. Вот это было самым волшебным. Она сидела, как куколка, пока Хакс просовывал её ноги в трусики, натягивал на неё простой спортивный лифчик, надевал платье с рукавами до локтя. Конечно же, всё было чёрным. Роуз сверкала глазами и попеременно целовала его то в щёки, то в виски, один раз даже поцеловала в руку, и он задохнулся. Сердце скакало в груди, пульс отбивался набатом по всему телу, сдерживаться становилось всё труднее и труднее. Грёбанная, сука, любовь, что б её за ногу.

Роуз сама замотала шею и голову в платок, и они спустились вниз. Хакс смотрел, как она наливает себе воду и её рука трясётся, и он хотел ей помочь, но она отказалась. Просто чисто ради интереса, а как она к нему относится? Нравится ли он ей? Нет, она же сама сказала, что нравится. А вот любит ли она его?.. Ну хоть что-то похожее испытывает? Как было бы замечательно, если бы она правда его полюбила. Всего. Потому что она первый человек, кто не отвернулся от него, кто принял всего, с потрохами. Сознание деликатно напомнило, что вообще-то, это всё просто курортный роман. И им осталось всего-то несколько дней. На глаза навернулись слёзы, так что когда Роуз к нему обернулась, он чуть ли не плакал.

— Эй, ты чего? — она медленно подошла к нему, положила руки на его плечи и погладила ладонью по щеке. — Всё хорошо?

Хакс кивнул, сглатывая. Пусть она от него отойдёт, подальше, как можно дальше. Не лезет к нему со своей заботой, не взращивает в нём эти чувства. Но Роуз была Роуз. Конечно, она никуда не ушла. Более того, она наклонила к себе его голову и нежно поцеловала, одновременно с этим обнимая. Сбежать не было ни шанса.

Они целовались долго, долго, долго, нежно так, что и щемило сердце, и коротило мозги. Хакс обнимал её в ответ, гладил по спине, по голове в платке, по рукам, которые обвивали его. Он закрыл глаза, и ему казалось, что он завис между всеми гранями своей убогой личности, впервые чувствуя себя… собой. Слёзы хлынули новым потоком, и Роуз сцеловывала их с его щёк, даже не спрашивая о причине. Очень хорошо, просто невероятно.

Они потратили много времени, но вышли из дома спокойные и румяные от смущения, крепко держась за руки. На хозяйской веранде их уже ждала чета Соло.

— Доброго утра, молодые люди! — Хан махнул им и они поднялись на веранду. — Выглядите так, будто либо идёте на похороны, либо вы из семейки Аддамс.

— Ты ничего не понимаешь, чёрный — прекрасный цвет, Бену он тоже идёт, — пихнула его Лея и повернулась к ним. — Как вы, милые?