Скарлетт (ЛП) - Коул Дженна - Страница 2

Я всегда верила в знаки, и притвориться, что я не понимаю, что мой мир вот-вот перевернется, было бы ложью. Называйте это интуицией или предчувствием, или называйте как, чёрт возьми, хотите, но это никак не изменит того факта, что я знаю, что мою жизнь вот-вот поглотит гигантская чёрная дыра, но как это произойдёт — остаётся только догадываться.

Коврик перед нашей входной дверью покрыт грязными следами, а сама дверь приоткрыта. Чистые белые тарелки с нетронутым ужином стоят перед пустыми стульями. Тщетный призыв маминых часов с кукушкой едва можно расслышать из-за шума, исходящего сверху. Я обнаруживаю сигару моего отца, тлеющую в пепельнице, несомненно уже потерявшую свой аромат, рядом с его личным дневником. Я захватываю ветхую книгу и начинаю подниматься по лестнице в их спальню, боясь того, что могу там обнаружить.

Говорят, что чем выше Вы поднимаетесь, тем больше утончается воздух, но поскольку я поднимаюсь в ад, мне сразу становится нечем дышать.

Мои руки быстро закрывают мой рот, как только я вхожу в их комнату. Моё сердце начинает яростно колотится в моей груди, требуя сбежать от этой ужасающей сцены. Оглушительный звук пуль, когда они задевают плоть, эхом отражается от стен нашей скромной нью-йоркской квартиры, и я смотрю, как тени крадут у меня единственных двух людей, которых я любила.

Я замираю на пороге, прижимая к себе дневник, когда встречаюсь глазами с моим отцом. Они дикие и сверкают от ужаса, молчаливо умоляющие меня бежать. Мой взгляд следует за кровавым следом, ведущим к безжизненному телу моей матери, а затем возвращается обратно к моему отцу, и я понимаю, что он будет следующим.

— Беги, Бёрди (прим. дословно — «птичка»)! — кричит мой отец.

— Кто-нибудь схватите её! — приказывает голос из тени.

Так много криков.

Так много крови.

Я прикрываю уши и качаю головой в отчаянной попытке заглушить разрывающие уши звуки моего беспорядочного сердцебиения и ада, вырвавшегося наружу вокруг меня. Запах выстрелов просачивается в воздух, когда по моему лицу начинают течь горячие слёзы. Я знаю, что должна принять решение.

Бороться или улететь.

Бежать или умереть.

БАБАХ!

— Прости меня, Птичка, — выдыхает он, когда его глаза закрываются. — Я люблю тебя.

Весь кислород в комнате исчезает с последними словами моего отца.

Адреналин во мне шипит, когда тени оказываются рядом. Безумие начинает течь по моим венам, и я бегу.

Я бегу по переполненным людьми городским улицам. По тёмным туннелям и опасным переулкам. Несмотря на разрушительную боль и удушающий страх. Я бегу, пока не остаётся ничего, кроме как остановиться, рухнуть и стать тенью.

Кислота опаляет мой пищевод, когда горечь от остатков содержимого моего обеда выплёскивается из моего желудка, разбрызгиваясь на булыжный тротуар со злобной силой. Моё зрение мутнеет, когда желудок словно завязывается в узел, и я содрогаюсь, падая и сворачиваясь в позу эмбриона прямо на дороге. Зловоние моей рвоты маскирует запах смерти, который по-прежнему стоит меня в носу. Вытирая рот плащом, я продолжаю пятиться в заднюю часть переулка. Мусор устилает мокрую дорогу, и я вижу, как пустая консервная банка крутится в луже.

Кап.

Кап.

Кап.

В переулке нет ни единого звука, за исключением постоянной струи воды, текущей по ржавому желобу прямо на тротуар. И в глубине души я хочу последовать за дождевой водой вниз по гравию в ливневую канализацию и в лучшее место.

Или, возможно, в ад.

Одинокая уличная лампа упорно мелькает в ночи, достаточно освещая дорогу, чтобы я заметила чёрную двойную дверь с номером «55», висящим чуть ниже петель.

Знакомое чувство дежавю омывает меня, придавая мне смелости простучать, выбивая последовательность, которой мой отец научил меня много лет назад. У меня перехватывает дыхание, а потом я выдыхаю весь страх, что был внутри меня, и жду.

Секунды превращаются в минуты, когда я начинаю сомневаться, правильный ли это адрес, но я знаю, что это место именно здесь. Я чувствую, что бывала здесь раньше.

Наконец, я слышу движение внутри, и через несколько мгновений слышу, как снимается цепочка и щёлкает замок. Мужчина с растрёпанными седыми волосами и небритым морщинистым лицом открывает дверь. Если бы мой отец был всё ещё жив, то мужчина передо мной был бы примерно его возраста. Слёзы застилают мои глаза, но я быстро избавляюсь от них. Мужчина на пороге резко выдыхает, как будто точно знает, почему я здесь, даже если я этого не знаю.

— Бл*дь. Заходи.

И я слепо следую за человеком внутрь здания.

— Имя? — спрашивает он, закуривая свою боливарскую сигару. Я вдыхаю сильный запах табака, надеясь заглушить зловоние смерти.

— Бёрди Руссо, — у меня уходит целая секунда, чтобы произнести следующие слова: — Моим отцом был Мануэль…

— Был? — резко обрывает он меня.

Я закрываю глаза перед тем как кратко ответить.

— Да… был.

— Чёрт подери! — я слышу, как он шепотом бормочет ещё какие-то ругательства, пока ведёт меня дальше вниз по слабо освещенному коридору.

— Садись, — приказывает он, когда мы входим в комнату с бежевыми потрескавшимися стенами. Порванное кожаное кресло, на которое он кивает, покрыто пеплом и усеяно пулевыми отверстиями, но я повинуюсь. У меня точно нет выбора.

Он идет к сейфу в стене и проводит там некоторое время, открывая стальную дверцу. Засовывая свою руку внутрь, он вытаскивает пачку наличных и какие-то документы. Он падает в своё кресло и двигает ко мне удостоверение личности и свидетельство о рождении. Я смотрю на документы, как будто они собираются меня укусить.

«И что, по его мнению, я буду с этим делать?»

Я перевожу обратно на него свой взгляд в ожидании... чего-то. Плана, инструкции, чёрт, я не знаю чего, но он же может сказать мне, что я должна делать.

Мужчина раскуривает свою сигару и выпускает круги дыма, что танцуют в воздухе, как эмоции в моём сердце. Я осторожно поднимаю удостоверение личности и смотрю на имя, напечатанное на лицевой стороне:

«Скарлетт Джейкобс».

Девушка, смотрящая на меня с фотографии, выглядит так, будто она моя близняшка.

Такие же светлые волосы, голубые глаза и без улыбки.

Я перевожу взгляд на седого мужчину.

— Кто такая Скарлетт? — шепчу я, моё дыхание скачет также, как и моё сердце в груди.

— Ты, — отвечает он как ни в чём не бывало. Он передает мне пачку денег, которую только что вытащил из сейфа. — Удачи, мисс.

— Вы, должно быть, шутите. Что мне с этим делать?

— Тут достаточно денег, чтобы начать новую жизнь. Забудь о том, что произошло... Бёрди.

— Но, как? Я просто не могу... Мне едва лишь восемнадцать, — мой голос похож на писк, когда я поднимаю удостоверение так, как будто он никогда его не видел. Слезы грозят снова политься из моих глаз.

Он выглядит разочарованным, когда щиплет переносицу своего кривого носа, и я не могу не задаться вопросом, сколько раз он был сломан.

— Послушай, тебе нужно уехать, в противном случае — ты будешь следующей. Это лишь вопрос времени, прежде чем они поймают тебя. Я уверен, что они уже следили за тобой.

— Кто они? Те, кто убили моих родителей?! — я бросаю в него удостоверение личности, попав в его грудь. Документ отскакивает от его жёстких мышц и приземляется между нами на растрескавшийся бетонный пол. Я хочу получить ответы, но выражения лица мужчины говорит о том, что он не собирается мне ничего рассказывать.

— Хватай своё дерьмо и убирайся отсюда, — требует он, но я просто сижу там в ступоре второй раз за сегодняшний вечер.

— Скарлетт, иди!

На этот раз его голос заставляет меня подпрыгнуть. Я на грани, когда запихиваю в рюкзак, который в течение всей второй половины дня был моим тяжким грузом, деньги и мою новую личность, полностью готовая покинуть эту чёртову дыру.

Как только я начинаю уходить, мужчина хватает меня за плечо, останавливая на полпути.