Хорошая (ЛП) - Уолден С. - Страница 1

С. Уолден

Хорошая

Влюбленным, что боролись с преградами. И победили.

Пролог

Я стучу в дверь. Знаю, что разбужу соседей, но мне плевать. Я нетерпеливо жду, постоянно оглядываясь, и боюсь, что он появится из ниоткуда и схватит меня до того, как я успею вбежать внутрь.

— Впусти меня, впусти меня, впусти меня, — отчаянно шепчу я, и снова бью кулаками по двери.

Она открылась. Мгновенное облегчение.

— Кейденс? — спросил Марк, прищурившись. Его голос хриплый ото сна.

Я прошла мимо него, протащив за собой свои вещи.

— Закрой дверь, — приказала я.

— Кейденс, что ты здесь делаешь? Сейчас три часа утра…

— Закрой дверь!

Марк закрыл дверь и запер её на замок.

— Он придёт за мной, — сказала я, уткнувшись взглядом в спину Марка. Меня колотило.

Он оборачивается и лишь тогда замечает ушиб. Всё его поведение мгновенно меняется. Внезапно он становится встревоженным и обеспокоенным.

— Кейденс, что произошло с твоим лицом? — спросил он и быстро подошел ко мне, обхватив мое лицо ладонями.

Я покачала головой, проглотив ком в горле. Я не заплачу, даже пусть мне и хочется, особенно, когда Марк так нежно обнимал меня, защищал, нашептывал обнадёживающие слова.

— Я не знала, куда ещё пойти, — прошептала я.

— Всё в порядке, Кейденс. Я рад, что ты пришла сюда, — ответил Марк.

И тут тревога и страх вспыхнули в моей груди.

— Я боюсь!

— Тебе не стоит бояться. Теперь ты со мной, — ободрил меня Марк. Он ослабил хватку и нежно отстранился. — Кейденс? Что случилось с твоим глазом? — он неуверенно поднял руку и коснулся пальцем синяка.

Я поморщилась.

— Прости, — пробормотал он.

Я покачала головой. Во время побега я не ощущала боли, но теперь чувствовала ее, и ушиб сильно пульсировал.

— Я не могу пойти домой, Марк.

Он кивнул. — Что произошло с твоим глазом?

— Ты позволишь мне остаться?

— Кейденс, разумеется, ты можешь остаться. Что с твоим глазом?

— Я не хочу стать обузой…

Марк схватил меня за руки и крепко их сжал.

— Кейденс? Послушай, меня. Ты не обуза. Можешь оставаться здесь так долго, как пожелаешь. А теперь, пожалуйста, ответь мне. Что случилось с твоим глазом?

Мне не хотелось рассказывать ему. Станет только хуже. Я мысленно вернулась к тому дню, когда впервые оказалась перед его дверью – в тот момент, когда я сжала руку в кулак и постучала. Тогда мне казалось, что у меня нет выбора. Что я превратилась в непреодолимое влечение с полным отсутствием осознанных мыслей. Я верила, что притяжение слишком сильно, и все, что мне оставалось, это пойти к нему. Теперь я знала. Знала, у меня был выбор, и в какое-то мгновение моё сердце наполнилось сожалением. Не потому, что я не любила Марка и не хотела быть с ним, а потому, что усложнила ему жизнь. Мне стоило уйти тогда, но я этого не сделала. И не могу это изменить.

— Кейденс?

Я посмотрела ему прямо в глаза.

— Они знают.

Глава 1

Ангел на автостраде

Девять месяцев назад.

Они не могли выбрать более загруженную дорогу? Давайте будем вещаˊть на весь мир о том, какие жалкие из нас преступники.

Я нахожусь на шоссе 28, на мне чудесная форма малолетних уголовников — оранжевый комбинезон с жёлтым жилетом — я ходила вдоль обочины и собирала мусор, который выбрасывали из окон машин другие правонарушители. Я находилась под поручением общественного служебного исправительного центра для несовершеннолетних. Полагаю, я оказалась недостаточно злостной, чтобы оказаться запертой в учреждении. И мне стоило считать себя счастливицей: мне действительно приходилось выходить из здания, чтобы работать.

Ага…без разницы. Я была чертовски смущена. И чувствовала себя так каждый раз, когда они бросали меня на обочине какой-либо дороги, чтобы собирать мусор. Мои длинные светлые волосы надлежащим образом были собраны в хвост, привлекая внимание к вспыхнувшим щекам, которые стали ещё краснее, когда рядом медленно проехал пикап, раздражающе гудя, а его пассажиры вылезли в окно, крича мне.

— Кейденс! — кричал один из них. — Классный наряд!

Я опустила глаза на свой комбинезон. Он неприглядный, висел на моем миниатюрном теле, как ползунки на ребёнке, но это я могла выдержать. Но вот этот отвратительный цвет, от которого моя светлая кожа выглядела тусклой, нет.

— Не отвечай, — приказала офицер Клементс.

— Я и не собиралась, — пробормотала я, протыкая пластиковый стаканчик своей палкой для мусора.

— Что это было? — спросила офицер Клементс, возвышаясь надо мной.

— Ничего, мэм, — ответила я, и продолжила своё дело. Остался всего один месяц, думала я, шла и протыкала, шла и протыкала.

Я не осознала, что, занимаясь своей работы, дошла до машины, припаркованной на обочине и приподнятой домкратом. Передо мной оказался старый чёрный Фольцваген, его молодой владелец склонился, меняя спущенное колесо. Вокруг его места работы валялось много мусора, и я начала сомневаться, надо ли мне его подбирать. Но он, казалось, был всецело сосредоточен на возне с болтами, так что я была уверена, меня он и не заметит.

Я проткнула своей палкой обертку от бургера рядом с задней шиной, и он поднял голову. Мои первым желанием было — отвернуться и побежать. Мне стало страшно. Я вспомнила недавнее обсуждение в молодёжной группе ангелов и о том, что при каждом упоминании о них в Библии первое, что они говорили, — Не бойся.

Мой пастор говорил, это все из-за того, что выглядели они очень пугающе — глаза по всему телу и под крыльями. Начнем с того, откуда ему было знать, как выглядели ангелы? А во-вторых, зачем Господу было создавать ангелов кучкой уродов?

Нет. Я вовсе не думала, что ангелы выглядели так. Я думала, у них была совершенная форма, и именно поэтому они пугали людей до чертиков. Слишком прекрасны, чтобы смотреть на них. Прямо как этот парень, который, склонившись над колесом, пялился на мой оранжевый комбинезон и палку для мусора, и задавался вопросом, что могла натворить такая мелкая девчонка вроде меня, чтобы угодить в колонию для несовершеннолетних. Ведь так оно и было, я была мелкой. Мой рост метр шестьдесят, а весила я сорок пять килограмм.

— Через минуту я уйду с твоего пути, — сказал он, вытирая бровь тыльной стороной ладони.

Я кивнула и осталась наблюдать за тем, как он заканчивал закручивать болты, а потом встал и расправил спину. На нём были обтягивающие джинсы и чёрная футболка с белой надписью, «Полночь в Совершенном мире». Он был обут в красные кеды Конверс, а левое запястье обвивали разноцветные переплетённые верёвочки. Его тёмные волнистые волосы торчали во все стороны, и я не могла даже точно сказать, они такие от природы, или все благодаря средствам для волос. Надеюсь, все натурально. Не хочется думать, что он тратил кучу времени на укладку.

Он улыбнулся, обнажив мягкие ямочки на обеих щеках. Я улыбнулась в ответ. У него были светлые глаза. Хорошее сочетание, подумала я. Тёмные волосы, светлые глаза. Он был сексуален. Без сомнений. Высокий и худощавый. Похож на интеллектуала. Полагаю, он прилежный паренек из Университета Эмори. Возможно, специализируется на философии, подумала я, улыбнувшись. Тут у меня перед глазами всплыла картинка, как он сидит со своими дружками хипстерами в какой-нибудь дешёвой кофейне (точно не Старбакс), болтает об экзистенциализме и попивает капучино.

Я захихикала.

Он стоял у багажника своей машины, убирал инструменты, но обернулся, когда услышал мой смех.

— Что смешного? — спросил он. На его губах до сих пор играла улыбка. — Я порвал штаны или ещё что? — он повернулся, чтобы посмотреть на свои джинсы.

Я рассмеялась сильнее. — Нет. Со штанами у тебя все хорошо, — я старалась не смотреть на его зад.

— Фух! — воскликнул он. — Знаешь, в прошлом со мной такое случалось. Присел на корточки, чтобы поменять колесо, и бах! Прямо посередине. А тогда я был на свидании...