Аромат апельсинов (ЛП) - Харт Меган - Страница 41

Мне некогда ждать. Я погрузилась в темноту, падала вниз кувырком, задыхалась и снова появлялась на поверхности, будто выныривала со дна глубокого озера.

Мне не холодно. Мне жарко. Я стою в ванной комнате, ладони ощущают холодный фарфор раковины. Льётся вода. Меня покрывает пот. Когда я облизываю верхнюю губу, чувствую вкус соли.

Набираю полную пригоршню воды и пью. Большими глотками. Брызгаю водой на лицо. Мне всё равно, что промокнет блузка. Даже джинсы с высокими разрезами спереди все мокрые. Я разглядываю в зеркале своё отражение. Дикий взгляд, кожа, покрытая каплями воды.

Я медленно поворачиваю голову и оглядываюсь. К сожалению, отсутствует календарь, который подскажет дату, но занавеска в душе с геометрическими узорами в коричневых, зелёных и оранжевых тонах даёт мне подсказку. Всё ясно, это приступ. Ещё минуту назад я находилась в кофейне, готовая штурмовать двери и думать: «Шёл бы ты куда подальше, Джонни Делласандро, ты, высокомерный ублюдок!».

Но сейчас, во время приступа, переспать с ним одно удовольствие. Я вытираю руки о довольно грязное полотенце и открываю дверь из ванной. В центре комнаты кровать. На ней, на разрытых простынях лежит совершенно голый Джонни.

— Привет, детка, — запинается он и оглядывает меня с ног до головы. — Почему ты оделась?

Я в недоумении.

— Я…

— Чёрт, — смеётся он. — Сэнди очень разозлится, что ты надела её шмотки. Но рубашка на тебе сидит лучше. У неё для этой рубашки маленькие сиськи.

Меня до сих пор разбирает злость. Это высказывание не улучшает моего настроения. Я упираюсь рукой в бедро. Мне всё равно, что это лишь приступ, а скандалю я сама с собой.

— А что делают шмотки Сэнди в твоей ванной? Почему эта шалава ходит туда-сюда, будто это её дом? Будто ты её собственность? Ты предлагаешь улечься мне рядышком?

Джонни усаживается и не предпринимает даже попытки, прикрыться.

— О чём, чёрт возьми, ты говоришь?

Мне тяжело дышать. Я немного дезориентирована, поэтому хватаюсь рукой за дверной косяк.

— О ней, о Сэнди. Твоей жене. Ты помнишь о ней?

— Я тебе уже говорил, что мы разошлись, — он встает и босиком двигается в мою сторону.

У него божественное тело. Джонни убирает волосы с лица и притягивает меня к своей груди, чтобы поцеловать.

— Не сердись, детка, — бормочет он мне в губы. — Давай, раздевайся. Иди обратно в постель.

Обеими руками я упираюсь ему в грудь, он отступает на шаг.

— Нет.

Лицо Джонни мрачнеет.

— О, Боже, детка. Ты приводишь меня в замешательство. Ты исчезаешь в ванной с лучезарной улыбкой, а когда возвращаешься, то выглядишь так, будто хочешь меня убить.

— Как давно это было? — спрашиваю я.

— Мы с Сэнди расстались приблизительно год назад.

— Я не об этом. Как давно я ушла в ванну? — разговор даётся мне с трудом, язык заплетается.

— Не знаю. Пять, десять минут?

— О, Боже! — я не только могу возвращаться в мир, который создала из своих фантазий и интернет-сайтов, оказывается, я ещё могу совершенно неожиданно в него погружаться и снова исчезать.

Я тащусь обратно в ванную, опираюсь на раковину. Желудок сводит судорогой, и меня выворачивает наизнанку. Наверное, сейчас из меня выливается мятно-шоколадный латте. Мои веки полуприкрыты, я почти не вижу Джонни, но слышу его шаги по плиткам, затем чувствую на плече его руку. Не открывая глаз, нащупываю кран и открываю на полную мощность холодную воду. Я подставляю ладони под струю, затем прикладываю их потом к щекам и ко лбу.

— Всё в порядке? — пальцы Джонни успокаивающе поглаживают меня по спине. — Что случилось?

— Жара. Всё дело в ней, — вырываются у меня, и я удивляюсь, зачем лгать.

— Выпей глоток, — поглаживания по спине продолжаются.

Без его прикосновений я чувствовала бы себя лучше, но мои пальцы вцепляются в раковину. Долго стою, не двигаясь, потом понимаю, что позывы к рвоте прошли. Снова брызгаю водой в лицо и поворачиваюсь к нему, вся покрытая каплями.

— Что это, Джонни?

— Что что? — он снимает с крючка полотенце, нежно промакивает им мои щёки. Затем поднимает мне подбородок, смотрит мне в глаза и целует в лоб. Парень прижимает меня к своей груди и обнимает. Мне без разницы, что объятия слишком жаркие, и его голая грудь, вспотевшая прилипает к моей щеке. Я прижимаюсь губами к его коже, ощущаю вкус соли и секса.

— Здесь. Мы.

Он смеётся.

— Я не знаю. Что ты хочешь, чтобы было что?

— Я хочу, чтобы было всё, Джонни, — мой голос звучит боязливо.

— Эй, — говорит он, — эй, тихо.

Я не плачу, а дрожу от напряжения, и Джонни должен думать, что я рыдаю. Его объятия успокаивают. Как несколько дней назад в его кабинете, только намного лучше. Так как я знаю, что если его поцелую, то он замкнётся.

— Почему это не может быть? — спрашивает он спустя минуту.

Жара в ванной комнате невыносимая. Тяжело дышать. Разговаривать тоже.

— Потому что здесь всё не реальное.

— Эй, — он легонько отодвигает меня, но рук не разжимает и держит крепко. — Не говори так. Я здесь, ты здесь…

— Нет, — я качаю головой, моя рука скользит по его груди, по животу. — Ты не здесь, я тоже. Здесь вообще всё не реальное.

— Это как? — он склоняет голову и дарит мне слабую улыбку. — Для меня это реальность.

Его рука проникает под мою блузку, проводит по животу.

— Это тоже.

Он берёт меня за руку и направляет её к своему возбуждённому члену.

— И это тоже реальность.

Я отстраняюсь от него и отворачиваюсь. Раковина за моей спиной лишает меня любой возможности побега.

— Конечно, ты ощущаешь себя реальным. Для себя самого ты всегда настоящий. Проблема, Джонни, в том, что всё, происходящее здесь, разыграно в моей голове. Я всё придумала. Все события происходят лишь в моём мозгу.

Парень не смеётся. Он не пробует прижать меня к себе, но и не сдвигается, чтобы освободить мне дорогу.

— Эмм, посмотри на меня.

Я смотрю. Он такой красивый, такой молодой. Мягкое, без морщин, лицо. Фальшивое видение красоты его молодости. В моей памяти всплывает лицо сегодняшнего Джонни. Морщинки в уголках глаз, серебряные прядки на висках, всё это принадлежит настоящему Джонни, которого я нахожу умопомрачительным. Но не стоит отрицать, что мужчина передо мной находится в своём лучшем возрасте.

— Что тебя беспокоит? Я знаю, мы познакомились не так давно, но…

— Это не так, — качаю я головой. Мои волосы вырываются из заколки, которая держит пучок на затылке. Я снимаю её и на вытянутой руке протягиваю Джонни. — Она настоящая. Я купила её из-за того, что ты мне тогда сказал. Что я её здесь оставила. Что она моя.

Он выглядит сбитым с толку.

— Ты купила? Когда?

— Ты мне сказал. Помнишь, на кухне? Что она моя, хотя я никогда раньше её не видела. Потом я увидела её в торговом центре и купила, так как она мне напоминала о тебе. Это безумие, Джонни. Возможно, я сама безумная.

— Мы все немного сумасшедшие. Всё в порядке, — улыбается он.

«Нет!» Я бросаю заколку в раковину, влага окрашивает кожу в тёмный цвет. И снова смотрю на Джонни.

— Это всего лишь сон. От него ничего не останется.

— Дерьмо! — он морщит лоб. — Есть вещи, которые всё держат. Не заканчивай то, что не началось.

— Но всё уже закончилось! — кричу я.

Парень делает пару шагов назад, глаза сужены, кулаки сжаты, будто боится, что я могу его ударить. Он был женат на Сэнди, женщине, которая, как я подозреваю, могла въехать голому мужчине по яйцам. Но я не такая.

— Нет. Я не понимаю.

— Это фантазии, — я делаю жест, который включает в себя и ванную комнату. — В реальности я вызываю у тебя отвращение… и… ты отталкиваешь…

Я пошатываюсь, будто меня хватает невидимая рука и толкает туда-сюда.

— Эмм! — в голосе Джонни звучит тревога.

— Отряхни меня, — шепчу я хрипло, потом громче. — Отряхни меня и выведи отсюда.

— Куда? — кричит Джонни и хватает меня. — Эмм, ты меня пугаешь.