Живая машина. Книга V. Истоки ненависти (СИ) - "StarStalk147" - Страница 5

— Ядерное оружие давно уничтожено, Урси, — новус ласково улыбнулась, — даже больше скажу — я была одной из тех, кто создал договор о запрете на подобные ракеты и бомбы. Хор Ауколис уничтожил созданные боеголовки все до единой, потому что мир и жизнь важнее всего! Но за это нам пришлось стать армией Сарохара, создав клонов и собственное оружие.

Такое высказывание казалось логичным, но всё равно в Урси голове возникло много вопросов. И ответы на них он надеялся найти на самом Сарохаре, в Эххи, Лимнерии или хотя бы Татии, куда они направлялись.

Впереди показалось здание Аполотонского Музея Истории. Золотистые блики плясали на затемнённых стёклах, а на входе горел предупреждающий красный свет, означающий, что здание закрыто. «Скоро улетать, — снег попал ему в глаз, и он резко дёрнулся, вытирая морду, — Хара… прости, но, видимо, я тебе уже не позвоню в этом году. Надеюсь, у вас там всё хорошо». Повернув голову в сторону дороги вниз, Урси резко замер. У перекрёстка вдали на него смотрел искажённый силуэт со знакомыми очертаниями. Зелёный огонёк одного единственного глаза пристально наблюдал за его неловкими шагами вперёд. Ноги словно набили ватой.

— Лункс… — прошептал он, протянув руку, но снег вновь попал ему на ресницы. Выругавшись, Урси быстро стёр его ладонью, но когда он вновь посмотрел на перекрёсток вдали, силуэт исчез.

Постояв так ещё минут десять и вглядываясь вдаль, бурый беот сосредоточился, отчаянно пытаясь отыскать хоть малейший сигнал знакомого разума.

— Я схожу с ума, — обречённо проговорил он, возвращая сознание в реальность. Буран всё не прекращался, облепив его волосы сплошной белой коркой, — гоняюсь за призраком…

Несмотря на красный свет, Урси всё равно подошёл к главному входу музея. Активировавшаяся консоль приветливо мигнула и потребовала код искажающейся от ветра проекцией. Ещё раз посмотрев на пустую дорогу, медведь дотронулся до сенсорных клавиш и ввёл нужную последовательность. Зная его тягу к истории, Альвен разрешил ему входить сюда когда тот пожелает, даже без ведома Аэрии. Урси часто заглядывал в музей, чтобы отвлечься от заседаний Консилиума и сводок новостей с фронта. Генератор всякий раз замирал, когда он слышал о потерях и поражениях, а дрожащая рука сама тянулась к видеофону. Хара заверяла, что пристально следит за Хиру, Капи и Луно, стараясь помогать «юному» полку по мере возможностей, но фронт растянулся так, что даже арьергард оказался втянут в сражения. Эри два раза попадала в «котёл» и едва выжила в последний раз, лишившись обеих ног и руки, а Кэнлус был сбит над Чудским лесом, и благо упал на стороне овелакского Легиона, оперативно оказавшего ему помощь.

В Сольтене обстановка казалась куда спокойней. Кари постоянно пропадала в лабораторном секторе, работающем на полную мощность в изготовлении реагентов, топлива и продовольствия для фронтов, поэтому трубку часто брал Харси, Кири или Ремус Фай. Все трое находились дома у Вульпи, стараясь не выходить на улицу, за исключением случаев, когда возвращались турболёты с ранеными или мёртвыми. Харси обучался у Инисы, взявшей на себя ответственность оберегать молодых нотов от энергетических атак новусов. Над крепостью постоянно, по её словам, довлел невидимый взор телепатов и ноосенсов Хора, пытаясь пробиться сквозь защиту Сноходцев. Помощь анимагенов, добровольно ушедших почти целиком в «истинный» мир, оказалась неоценима для остального «Огня». Добрые и приятные сны, оптимизм и хорошее настроение — всё это являлось результатом воздействия нотов-телепатов на сражающихся сограждан. Боевой дух анимагенов, что пытались сломить эххийцы, оставался нерушимым, и это была одна из причин, по которой война всё ещё продолжалась.

Самый тяжёлый фронт развернулся на западе, в Ловитании. Кайсалами, где базировался полевой штаб Ассура, находился под постоянным обстрелом артиллерии остатков Железного Флота «Хранителей» под командованием Окси Деррая, Адмирала, занявшего места после Эрфера. Некогда славящаяся уникальными природными памятниками страна превратилась в пылающий отравленный могильник для шагоходов, танков, авиации и даже кораблей Армады, которые, как оказалось, умеют перемещаться по суше при помощи «ног». Пляж Наталар, куда ранее съезжался весь Кайлити, превратился в грязь и стекло, а водопады Вухрий и Дэхрий исчезли вместе с руслом реки Нава. Как ни странно, Аркания ещё не пыталась бежать, хоть и с неохотой следуя за своим «командиром». Никто не знал, что на самом деле задумала эта нот, но Урси не сомневался — они ещё услышат о её «подвигах».

Пустые и тёмные коридоры музея коротким эхом отражали скрип его левесов. Благодаря роботам, грязи на улице не было, но мокрые следы всё равно тянулись за поднимающимся на второй этаж медведем. Он помнил, с каким трепетом впервые увидел того, кто стоит в этом большом, просторном зале. С каким страхом он смотрел на разветвлённые голубые светодорожки безликого лица, и какое облегчение испытал, когда понял, что бояться нечего. От одного имени падшего Создателя Анима у любого анимагена замирал генератор, и произносили его либо благоговейным шёпотом, либо с ненавистью. Но никогда — с равнодушием.

— Ты стала слишком много проводить времени здесь, — сказал Урси, медленно приближаясь к сидящей перед трёхметровым гигантом Арги, — с тобой всё в порядке?

Белая лисица повернула к нему голову и смерила странным взглядом. Но так ничего и не сказала, пока он не подошёл совсем близко.

— Не беспокойся обо мне, мой косолапый друг, я справлюсь, — негромко проговорила она, подняв глаза к безликой голове, — волнения излишни…

— Мне не нравится твоё состояние, Арги, — Урси аккуратно сел рядом, стараясь не задеть её грязным левесом, — может, тебе стоит остаться здесь, в Аполотоне? Я уверен, ноты…

— С меня довольно вмешательств нотов, — резко ответила белая беот, сжав колени руками, — я не позволю им копаться в моей голове, словно в бытовом роботе.

— Но что если…

— Я не сорвусь посреди задания, не переживай, — не дала ему договорить она тоном, не терпящим возражений, — я ещё не растеряла остатки разума и могу постоять за себя. К тому же, меня заинтересовало твоё предположение, что Рерар Хонти научился ноосенсорике у другого новуса. И пока что все ниточки ведут на Сарохар.

— Думаешь, он — эххиец?

— Вскрытие покажет, — хихикнула та, сверкнув недобрым взглядом, — знаешь, — она вдруг перестала улыбаться, — когда смотришь в лицо своему страху слишком долго, то поневоле привыкаешь к нему. И это позволяет двигаться дальше.

Урси поднял голову. Разветвлённые светодорожки на лицевой части Эксплара равнодушно смотрели на них, но в этом взгляде уже не чувствовалось ничего. Ни враждебности, ни безумия, ни искажённой жажды власти и видения собственного мира. Он вспомнил, как они впервые встретили этот взгляд на набережной Рахнака, как встали единой командой против надвигающейся тьмы, тогда ещё просто анимагены-беоты без глобальных целей и мечтающие жить в старом двухэтажном особняке вместе со старым Мастером. В голове почему-то вновь мелькнул деформированный силуэт знакомого анимагена, призрака собственной вины Урси.

— Он бы хотел, чтобы прошлое осталось прошлым, — негромко сказал он как бы себе, — но и сам не смог следовать этим словам.

— Лункс хотел защитить нас всех, — Арги горько усмехнулась, — а в итоге не справился сам с собой и сделал только хуже. Как всегда.

«Твой друг думает, что справится в одиночку с самым страшным своим врагом, — вспомнил Урси слова давно умершего Архимага по имени Дарр’Кью-эс, — с самим собой… и я познал горечь поражения…»

— Скоро улетать, — он поднялся на ноги, — идём, Арги, нам ещё надо добраться до «Гонерси».

— Да, — коротко кивнула та. Однако прежде, чем развернуться и пойти вслед за уходящим медведем, она ещё раз взглянула в лицо Эксплару, — ты отнял у меня любимого анимагена. Отнял моё счастье и отравил жизнь моему народу, — она приблизилась и её лицо исказилось гримасой ярости, — клянусь жизнью, Рерар Хонти, я сделаю всё возможное, чтобы вырвать любое упоминание о тебе из ноосферы. Я уничтожу тебя окончательно, «Создатель»!