Червонный король - де Рамон Натали - Страница 3

Я кивнула и отвела глаза, притворившись, что разглядываю публику. Милый Анри! Мы вместе уже полтора года, а он терпит все мои депрессии и страхи! И ни разу не упрекнул меня ни в чем, а ведь правда, депрессия сопровождала и прошлый заказ, и позапрошлый! Вдруг мое внимание привлекла красивая пара в метрах трех от нас: высокий блондин северного типа в дорогом плаще и с кейсом в руках и очень хорошенькая, в шикарных туфлях блондинка. Она что-то серьезно втолковывала ему, а он рассмеялся в ответ, громко произнес:

— Вот такая махина, Элен! — и, как рыбак, широко развел руки.

В этот момент его плащ распахнулся и на галстуке блеснула золотая булавка. Я остолбенела и впилась взглядом в булавку.

Мое любопытство к блондину не укрылось от Анри.

— Мы еще не простились окончательно, а ты уже интересуешься чужими мужчинами, — неловко пошутил он, комкая платок.

— Анри, у него булавка на галстуке... Такая была у отца.

— Кажется, он провожает свою даму. — Анри не обратил внимания на мои последние слова. Думаю, у тебя скоро будет возможность поговорить с ним о ювелирном искусстве.

— Ты ревнуешь?

— Нет. Ты же твердо решила расстаться со мной навеки.

— Анри... — начала я, но туг объявили посадку.

— Мне пора, Софи. — — Честное слово, Анри, я не собираюсь заглядываться ни на каких мужчин!

Он посмотрел на меня с улыбкой, погладил по волосам, и мы основательно поцеловались. Я дождалась, пока Анри пройдет через турникет, и послала ему воздушный поцелуй.

— Прощай, Софи! — весело крикнул он и помахал рукой.

Глава 3, в которой парочка продолжала беседу

А парочка в стороне продолжала беседу.

Вероятно, я слишком пристально смотрела на блондина, потому что он вдруг обернулся, и мы неожиданно встретились взглядами. И в его взгляде определенно был мужской интерес.

Я смутилась и поспешила спрятаться за каким-нибудь киоском. Не могла же я уйти, не выяснив, каким образом на галстук блондина попала булавка моего отца, украденная полтора года назад из родительской квартиры? Я плохо представляла себе, как спросить блондина об этом, но упускать единственный шанс было бы глупо.

Конечно, мне бы сейчас не помешала сигарета... Но в конце концов, могут же другие люди бросить курить, я-то почему не могу?! Я же не курила сегодня с самого утра. Если выкурить всего одну, что это изменит? Или даже не выкурить, а всего лишь подержать в руке? Я ведь имею право купить пачку в киоске и просто положить ее в сумку? На всякий случай...

И тут дама блондина скрылась за турникетом.

Мужчина направился к выходу, на ходу неловко завязывая пояс плаща. Он сейчас уйдет и исчезнет навсегда! — ужаснулась я, понимая, что не решусь заговорить с ним. Но вдруг произошло чудо — его кейс раскрылся и все из него вывалилось на пол!

В один прыжок я оказалась рядом. Несколько газет, журнал, коробка дискет, органайзер и — что меня удивило больше всего — завернутые в бумагу сосиски и пластиковая баночка сметаны.

Пока блондин досадливо подбирал канцелярские принадлежности, я радостно подхватила сосиски, затем — сметану, но баночка лопнула и сметана удачно плюхнулась на мой новый бежевый плащ.

Я стояла по-настоящему жалкая с этими сосисками, в грязном плаще и с пустой баночкой из-под сметаны. Надо обладать каменным сердцем, чтобы не оценить моего подвига!

— Оказывается, вы не только добрая, но еще и хорошенькая, мадемуазель...

— Да... — Я не нашла нужным ни назвать свое имя, ни уточнить, что я когда-то побывала замужем и, стало быть, мадам. Я грустно и беспомощно разглядывала жирное пятно. — Но мой плащ, мсье...

— Бросьте вы эту сметану, мадемуазель! А сосиски давайте, они еще пригодятся!

Я послушно освободилась от того и от другого, не решаясь взглянуть ему в глаза. Вдруг он догадается о моих планах?

— Пойдемте, мадемуазель. — Он повел меня к выходу. — Вы на машине?

— Нет.

Моя машина была на стоянке, но я солгала на всякий случай, рассудив, что с ней ничего не случится, надо только не забыть напомнить Анри, чтобы он забрал ее по возвращении.

— Я отвезу вас. Где вы живете?

— В Ме, — опять солгала я. — Но у меня дела в центре. А я в таком виде...

Он улыбнулся.

— Положитесь на меня. Я отвезу вас обязательно, только сначала заскочим ко мне. Я живу практически в центре, на улице Пайен, это не займет много времени. Мне обязательно нужно заглянуть домой. Видите ли, пару дней назад мы с Элен подобрали щенка ньюфаундленда, ему всего месяца четыре...

— Какая прелесть! Неужели кто-то мог выгнать такого малыша на улицу?

— Вряд ли, думаю, щенок потерялся.

Усаживаясь в машину, блондин расстегнул свой плащ. Его галстук украшала булавка моего отца, в этом у меня больше не оставалось сомнений: на свете вряд ли существует точно такая же вторая булавка, ведь эту ювелир выполнил по моему эскизу.

— А вы давали объявление? — Усилием воли я старалась не смотреть на булавку.

— Конечно! Я могу представить себе горе его хозяев!

— И что же?

— Ничего, мадемуазель. К сожалению, пока безрезультатно.

— Вы оставите щенка себе?

— Ох не знаю! — Блондин вздохнул. — Шено — славное существо, но у меня совсем нет возможности держать собаку. Я редко бываю дома, а собаку надо не только кормить, но и выгуливать.

— А Элен?

— При чем здесь Элен? Идея подобрать щенка — моя. Знаете, мадемуазель, он был такой одинокий, бродил по улице и заглядывал всем в глаза... Слушайте, — блондин внимательно посмотрел на меня, — а хотите, я его подарю вам, если не объявятся настоящие хозяева?

— Вы серьезно? — Я растерялась.

Карие глаза, густые темные брови, светлые богатые волосы. И он совсем не северного типа, как мне показалось вначале. Каждая черта его лица была выразительной сама по себе и могла бы принадлежать красавцу, но все вместе они производили странное впечатление, почему-то противореча одна другой. Какой-то эклектический эксперимент природы: матовое лицо крупной мужественной лепки, но несколько худощавое и с развитыми скулами, а на нем — пронзительные круглые блестяще-коричневые глаза с темными, словно подведенными веками и с завидными девичьими ресницами. Мужчине вовсе не обязательно иметь такие длинные загнутые ресницы...

— Вполне серьезно, мадемуазель. Я чувствую, что вы любите животных. — Он уже отвернулся на дорогу, демонстрируя в профиль медальный горбатый нос и губы...

— Да, конечно, мсье. Но... — Нет, уж лучше я не буду смотреть на эти губы... — Но у меня кошка, с ней не нужно гулять!

На самом деле никакой кошки у меня давно нет, а синеглазые брюнеты встречаются чаще, чем блондины с карими очами, зачем-то подумала я. И вообще, зря я не купила сигареты...

— Я тоже люблю кошек. Но, — он виновато вздохнул, — у меня аквариум с золотыми коллекционными рыбками. А кошка и рыбки, сами понимаете...

— Между прочим, у меня в детстве были одновременно и рыбки, и кошка. Ночами она пила воду из аквариума, чтобы удобнее было достать их оттуда.

— Умненькая кошка. Вот мы и приехали... Это мой дом. — Он припарковал машину.

На первом этаже его дома помещалась булочная, а на соседнем доме я увидела вывеску «Срочная химчистка».

Глава 4, в которой приемщица раскрыла книгу

— Ваше имя? — строго спросила приемщица, раскрыв толстую разлинованную книгу.

— Софи Норбер, — сказала я.

— Виктор Пленьи, — одновременно со мной произнес он.

Приемщица поморщилась.

— Не путайте меня, мсье. Плащ дамский, стало быть, Софи Пленьи?..

— Норбер, мадам, — уточнила я, сделав вид, что не замечаю, как молниеносно и откровенно смутился мой новый знакомый.

— А по-моему, Софи Пленьи звучит лучше. Несомненно, приемщице понравилось замешательство клиента, и она решила продлить себе удовольствие. — Вы не находите, мсье?

— У вас тонкий вкус, мадам, — вывернулся тот. — Вы не пробовали писать стихи?