Король желает жениться - Чернованова Валерия М. - Страница 32

С тех пор ему были не страшны враги: ни морские, ни земные.

Как бы там ни было, многие века маги Сантора получали из источника силу. Лишь мужчины могли черпать ее из Искры, женщины магией не владели. Но вот что странно — зажигало Искру только прикосновение женщины.

Королевы.

Рассарх не знал, которая из легенд правдива, а может, все было вымыслом, и ни Всеведущий, ни прекрасная морская дева не имели к Искре никакого отношения.

Глядя на девушек, которые изо всех сил старались его заинтересовать, впечатлить и даже поразить (одно огненное представление чего стоило), король задавался вопросом, которая из них в скором времени станет ему женой. Может, та самоуверенная блондинка? Кажется, ее зовут Ренальдина. Или вот эта, тихая и застенчивая, неали Верея. А может, невеста с ладной фигуркой, что так красиво танцевала: не то Анфелина, не то Анфела.

Искра благословила их всех, и теперь выбор был за Рассархом.

С течением времени разжечь источник становилось все сложнее. Ходили слухи, что Искра умирает, гаснет. Слухи, успевшие дойти и до врагов Сантора.

Двадцать лет назад на королевство напали неприятели с севера. Только благодаря ее величеству королеве Катарине война с захватчиками закончилась, так и не успев начаться. Ей удалось разжечь в источнике пламя, и вредоносная молва смолкла.

И вот Сантору нужна новая королева.

Как поведет себя Искра при следующей правительнице, Рассарх не представлял, но не желал идти по стопам своих предков и слепо полагаться на одну лишь магию в защите королевства. Ему нужны бесстрашные воины, опытные мореходы. Маги по-прежнему оставались основной силой Сантора, его оплотом, но надеяться только на них Рассарх не желал.

Потому и создавал сильное войско, могущественный флот.

Его величество хотел быть спокойным за свой народ.

От мыслей о будущем Сантора короля отвлекло появление невесты, Антуанетты-Розалинды, решившей рассказать о себе в песне. Разрешив девушке подняться из реверанса, Рассарх кивнул музыкантам. Заиграла музыка, смолкли перешептывания, и невеста, сложив на груди руки, запела.

Стоило ему услышать этот голос, как он позабыл, где находится, позабыл о своих сомнениях и тревогах. В этом голосе ему слышалось море, то безмятежное и спокойное, то охваченное штормом, озаренное вспышками молний. Он почти ощущал соленый воздух, каплями влаги оседавший на коже, таявший на губах. Пьянящее чувство свободы, единения со стихией, которая всегда так манила.

Рассарху хотелось, чтобы невеста продолжала петь, чтобы голос ее не смолкал. Чтобы наваждение продолжалось.

Но вот она затихла. Опустила взгляд и сама опустилась в низком реверансе, и ему ничего не оставалось, как поблагодарить девушку и отпустить.

Возможно, она и есть та самая, которой суждено стать королевой Сантора…

— Ваше величество, я кое-что почувствовал. — Появление верховного мага развеяло эйфорию. Нахрефат поднялся по ступеням трона и преклонил перед правителем колено. — Магию, чуждую нам.

— Когда ты ее почувствовал? — нахмурился король.

— Во время выступления неали Герен.

Рассарх и сам уловил присутствие инородной силы. Но оно было настолько незначительным, а он был так сильно поглощен выступлением невесты, что не придал этому значения.

— Думаешь, причина в ней? — Рассарх отыскал взглядом невесту.

— Думаю, с ней стоит поговорить.

Подозвав Белонезсскую, король велел привести девушку к нему в кабинет.

Как вскоре выяснилось, невеста не могла связать и двух слов. Не помнила себя от ужаса и только и делала, что пялилась на узор паркета, боясь встретиться с правителем взглядом.

Конечно, обретя дар речи, все-таки во всем бы созналась. Но неожиданно это за нее сделала неали Омон.

В первые секунды, когда в дверь постучали и на пороге возникла небезызвестная помощница, Рассарх решил, что у него галлюцинация. Чтобы прислуга вот так запросто являлась к нему в кабинет — нет, такого прежде не было.

Куда вообще смотрела стража? За что они получают жалованье? За то, что клюют на смазливенькие мордашки и потворствуют чужим дерзким выходкам?

Рассарх нахмурился. Неали Омон слишком многое себе позволяет, а оправдываясь, еще и умудряется нападать. И ведь права же, краковка: он сам разрешил использовать на балу магию.

И тем не менее девчонку следовало наказать.

— Оставьте нас, — приказал Рассарх.

В идеале — не наказать, а выгнать. Возможно, тогда бы это безумное наваждение отступило. Наваждение, сейчас смущенно потупившееся. Такое очаровательное и милое, что все планы его величества наказать, допросить, приструнить отправились в бездну к кракам.

А он направился к прекрасной неали, думая лишь об одном: как она соблазнительно кусает губы и как он будет их кусать, жадно целуя.

Яна Громова

Наверное, все дело в игристом вине, бокальчик которого я втихую в себя опрокинула. Неожиданно хмель ударил в голову, и я, вместо того чтобы отскочить от подкрадывающегося хищника в лице его величества, позволила ему к себе приблизиться.

— Вы меня накажете? — поинтересовалась робко, хотя робость обычно мне несвойственна.

— Накажу. — Хриплый шепот короля скользнул по губам, заставив меня задрожать. — Накажу прямо сейчас.

Плохое вино, Яна, и ты плохая, но… это было самое сладкое и желанное наказание. Первый поцелуй — осторожный, даже немного несмелый — отозвался внутри меня маленьким фейерверком. От второго — обжигающего и настойчивого — подкосились ноги. Ну а от всех остальных я окончательно опьянела. Захмелела от чувств, непонятных и от этого еще более будоражащих, что вызывал во мне этот мужчина из другого мира. От прикосновений сильных рук, от ласки алчных губ и жара, что бил из него в меня, — от всего этого кружилась голова. Желание Рассарха отдавалось в каждой моей клетке бешеной пульсацией, дрожью прокатывалось от макушки до кончиков пальцев, сладкой истомой оседало внизу живота.

Как же хорошо, что мы не в его спальне, ведь иначе…

Еще никто и никогда так меня не целовал. До забытья, до умопомрачения, до звездочек перед глазами.

Сама не заметила, как осталась без чепца, и теперь Рассарх мягко перебирал мои пряди. Зарывался в волосы пальцами, лаская шею, плечи, и снова возвращался ко вторым девяносто Машки, чтобы прижать меня к себе еще крепче и поцеловать так глубоко и страстно, что, честное слово, в одежде стало жарко.

Без нее бы, несомненно, было намного приятней.

— Мари…

Меня не смутило чужое имя, я даже внимания на него не обратила, а может, просто успела к нему привыкнуть. Но следующие слова правителя — хмельной шепот, который ловила вместе с его дыханием, — вместо того чтобы еще больше меня зажечь, заставили заледенеть:

— Моя морская девочка… Сладкая, пьянящая… Моя…

Морская?!

А-а-а-а-а!!!

Меня буквально отшвырнуло от короля. Вернее, я сама от него отпрыгнула, едва не спихнув на пол чей-то горделиво возвышавшийся бюст. В последний момент за него ухватилась и выдохнула:

— Ваше величество!

— Извини, Мари, увлекся, — извинился Рассарх, тяжело дыша, словно участвовал в десятикилометровом забеге.

— И часто вы так увлекаетесь со служанками? — Я нервно оправила юбку, пригладила волосы. Еще бы к щекам приложить холодные компрессы или всю себя поместить в холод, потому что температура тела зашкаливала и воздух в кабинете чуть ли не электризовался.

— Вообще-то никогда, — глядя мне в глаза, сказал Рассарх.

А я отвела взгляд. Что тоже было мне несвойственно… Но рядом с этим мужчиной я переставала быть Яной Громовой. Нервничала, терялась, смущалась, как какая-нибудь шестнадцатилетняя дебютантка.

После его ответа повисло молчание. Было бы проще, если бы он меня отпустил. А может, самой следовало уйти. Я не знала, как быть и что думать: я ведь пожелала, чтобы он обо мне забыл. Вот буквально сегодня утром. И где мы оказались… Едва не поддались искушению, почти потеряли голову, хоть не должны были. Ни я, ни он.