Мой профессор-оборотень (ЛП) - Ти Мэриан - Страница 40

Алессандро поймал ее взгляд.

Ее сердце замерло в груди.

Затем пальцы профессора сжали ее бедра, и он вошел в нее по самое основание.

Кассия закричала.

Профессор трахал ее жестко. Никаких медленных и нежных движений, как прошлой ночью. Это было настоящий, грубый секс, и ей нравился каждый момент. От силы его толчков верхняя часть ее тела опустилась на кровать, грудь была придавлена к матрасу, пока Кассия руками цеплялась за его края.

Комнату наполнили эротические звуки, а воздух пропитал мускусный аромат их секса. Кассия не могла что-либо видеть, слышать и улавливать, будучи поглощенной страстью профессора, и когда до нее донесся волчий рык, она вспомнила, что именно в такой позиции волки занимаются любовью. От этого ее возбуждение достигло предела, и она прокричала:

— Профессор!

Позади нее Алессандро издал еще один рык — грубый, хриплый звук, прежде чем полностью потерять контроль и снова с силой ворваться в нее.

Оргазм пронзил все тело Кассии, ее глаза закатились, а костяшки пальцев побелели от того, с какой силой она сжимала постель. Сквозь ее непрекращающийся оргазм профессор продолжал вдалбливаться в нее, пока также не достиг пика. Прорычав что-то неразборчивое, Алессандро кончил, наполняя ее влагалище своей спермой, пока Кассия не почувствовала, как та стекает по ногам.

Когда девушка открыла глаза, она снова была одна в кровати, а профессор вновь перекинулся в волка. Кассия уловила что-то в его глазах, но прежде, чем она успела что-либо сказать, волк выпрыгнул в окно и растворился в ночи.

«Что-то было такое в его взгляде…», — сонно подумала Кассия.

Что-то важное…

Но она слишком устала, чтобы думать над ответом, ее глаза медленно закрылись, и она уснула.

На следующий день Кассию разбудили первые лучи солнца, струящиеся сквозь открытое окно. Застонав, она заставила себя сесть, прикрыв лицо от резкого солнечного света. Губы растянулись в улыбке, когда она вспомнила прошлую ночь, и ее тело задрожало от голода…

Но потом в голове всплыли другие воспоминания…

Профессор в форме Ликана, перед тем, как оставить ее…

В мгновение все прояснилось, и из горла вырвался всхлип…

Вчера Кассия была такой уставшей, что не сразу поняла, что означал взгляд волка, взволновавший её, но сейчас она знала. Один лишь взгляд, но он сумел ответить на все ее вопросы. Почему профессор все время был в форме волка с того самого момента, как она проснулась, почему он не хотел говорить о ее ночном признании, или почему он был таким милым вчера…

В горле застрял комок страха, и Кассия потянулась к телефону, быстро набирая сообщение профессору.

Кассия: Я могу сегодня зайти к вам в офис, профессор?

Ответ профессора пришел буквально через минуту, и все страхи Кассии подтвердились.

Профессор: Не думаю, что это хорошая идея.

Глаза Кассии налились слезами.

Она вспомнила выражение глаз волка, и, конечно, теперь поняла, что оно означало. Поняла, но было уже поздно. Профессор прощался с ней.

Кассия: Это ведь не навсегда, да?

Кассия: Ты ведь вернешься?

Кассия: Профессор, пожалуйста…

Но ответа на этот раз не последовало.

***

— Ты выглядишь несчастным, — отметил Доменико, когда Алессандро вошел в его офис.

Его младший брат только пожал плечами, и отсутствие ответа заставило Доменико нахмуриться.

Подождав, пока Алессандро устроиться напротив, он резко спросил:

— Что-то произошло между тобой и Кассией?

Алессандро скривил губы:

— Ты говоришь так, как будто уже знаком с ней.

— Вероятно, так и есть, — невозмутимо ответил Доменико. — Зная тебя, я уже приблизительно представляю себе девушку, в которую ты можешь влюбиться.

Доменико заметил, как от последних слов напрягся его младший брат, но когда тот его не поправил, он понял, что в отношениях между Алессандро и его ученицей наметился прогресс.

На этот раз Доменико терпеливо ждал, не нарушая молчания.

— Теперь я понял, — услышал свои собственные слова Алессандро. Он ждал, что его старший брат позлорадствует, но он не стал этого делать.

Конечно, он не стал…

Ведь это всесильный и всезнающий Доменико Моретти, в конце концов.

Еще несколько дней назад эти слова звучали бы абсурдно, но теперь это было правдой.

Он влюбился, и раз уж так вышло, Алессандро желал, чтобы это произошло намного раньше.

Подняв взгляд на Доменико, Алессандро решил не таить правду, лаконично заметив:

— Я все понял, и именно поэтому я чертовски облажался.

Проигнорировав последние слова брата, Доменико аккуратно уточнил:

— Что конкретно ты понял?

Сжав губы, Алессандро прошипел:

— Тебе что, предоставить объяснения в письменной форме?

— Если ты действительно все понял, как сам утверждаешь, то тебе стоит помнить, что я все еще твой старший брат. Мне не доставило бы удовольствия наблюдать за твоими страданиями, — сказал Доменико, буравя его взглядом.

Слова достигли цели, и Алессандро поморщился.

— Прости.

Он расстроенно провел рукой по волосам.

— Я сказал это по привычке, и возможно, из… страха.

«Наконец-то, они хоть к чему-то пришли», — подумал про себя Доменико. Откинувшись на спинку сидения, он снова спросил:

— Ну, так… что же ты понял?

— Я понял, почему ты так изменился, почему ты позволяешь всем этим ублюдкам думать, что они сильнее тебя. Ты делаешь это, потому что считаешь, что так будет лучше для Мисти, и не только для нее, но и для тебя, и для всей стаи.

Однако в тот момент Алессандро вспоминал не то, как все развивалось между Доменико и его человеческой женой. Он вспоминал свою собственную человеческую девушку — единственную, которая сумела покорить его сердце, также как и Мисти в свое время покорила брата.

Это любовь — безграничная и самоотверженная.

И так же, как и Доменико, он разрушил эту любовь. У них обоих могли быть разные причины, но итог получился один.

Он разбил сердце Кассии, также как и Доменико когда-то разбил сердце своей жене.

В его мозгу вспыхивали образы Кассии, и везде ее лицо было несчастным от горя и боли.

Кассия, когда она увидела его с другой женщиной…

Кассия, когда она узнала, что он трахал другую…

Кассия, когда проснулась одна в его кровати, полагая, что для него все это было игрой…

Воспоминания заставили Алессандро содрогнуться от стыда и отвращения к самому себе, и он невыразительно сказал Доменико:

— Поверь мне, я понимаю это лучше, чем кто-либо другой. Сделать все правильно для Мисти — именно это вернет тебе твою честь.

На губах Алессандро заиграла ироничная улыбка.

— Именно это делает тебя сильнее, а не игра мускулов перед другими Ликанами.

— Прости, Алессандро, — тихо ответил Доменико, зная, что это «понимание» подразумевает также осознание того, какую боль Алессандро причинял юной девушке, когда страх заставлял его отталкивать ее.

— Она сказала, что любит меня, но вряд ли сможет когда-либо доверять мне снова, — Алессандро сжал кулаки, пока говорил, стараясь, чтобы его голос звучал ровно, пытаясь контролировать эмоции. — И я даже не могу винить ее в этом. Мысль о том, что она уйдет, до смерти пугает меня, я просто… — он резко выдохнул. — Я даже не знаю, имею ли право останавливать ее, если она решит уйти…

Глядя на опущенную голову брата, все чувства Доменико внезапно обострились. «Опасность», — предупреждали его закаленные в боях инстинкты. Опасность не для него, скорее это связано с Алессандро, и осознав это, Доменико резко спросил:

— Расскажи мне о своих планах.

Он знал, что его брат был взрослым мужчиной, с навыками, которым позавидовал бы любой из Ликанов. Но Доменико плевал на это. Алессандро был его младшим братом, он был в ответе за него. Будь он проклят, если с ним что-то случиться.

— Алессандро…