Ложь для тебя (ЛП) - Валентайн Дж. К. - Страница 34

Я понимающе киваю, хотя сама никогда не имела горничную. Пока не потеряла самообладание, я задаю вопрос, который мучил меня на протяжении долгого времени.

— Если у тебя есть квартира, зачем ютиться в гостиничных номерах?

— Я уже упоминал, что часто путешествую по делам, — Он указывает на открытый чемодан в качестве доказательства, но я имела в виду совсем другое.

— Нет, я имела в виду конкретно гостиничные номера. Зачем было встречаться со мной там, когда можно было все делать тут?

Он застегивает молнию на чемодане и упирает руки в бока, подчеркивая ширину своих плеч. Как только мы приехали, он переоделся в простые брюки цвета хаки и темно-зеленое поло. В таком наряде он сильно напоминает мне брата, но Ребел выглядит чертовски сексуально. Я не могу перестать любоваться им. Этот мужчина сногсшибателен в любой одежде.

— По нескольким причинам. Самая очевидная — ты была незнакомкой. Я не привожу каждую женщину в свой дом.

— Понятно, а каковы другие причины?

— Твоя работа.

Обиженно сморщив нос, я восклицаю:

— Ты говорил мне, что не имеет значения, чем я зарабатываю себе на жизнь.

— Так и есть, но давай посмотрим правде в глаза, котенок, о таком не кричат на каждом углу. Не думай, что я не заметил, как ты стараешься сохранить все в тайне. Даже мой брат ничего не знал до недавних пор. Держу пари, ты даже родителям не рассказала, верно?

Мое и без того плохое настроение резко ухудшается при упоминании о них. В попытке подавить волну эмоций, которая грозит поглотить меня, я отвечаю легкомысленным тоном.

— Ну, они уже давно мертвы, поэтому навряд ли узнают об этом.

— Черт, — Его выражение лица резко меняется. — Мне очень жаль. Я не знал.

— Откуда ты мог знать? — Тот факт, что мы почти ничего не знаем друг о друге, хотя провели вместе немало времени, висит между нами, словно гигантский развевающийся красный флаг. Мы не можем и дальше продолжать в том же духе. Пришло время стереть все секреты, что разделяют нас. Это единственный способ, если мы хотим сохранить наши отношения.

— Итак, что на счет номеров? — спрашиваю я, желая вернуться к основной теме.

Ребел прочищает горло и берет свой чемодан, жестом приглашая меня следовать за ним.

— В первый раз, когда увидел твой танец, я как раз недавно вернулся из поездки. Я знал, что Рансом дома, однако не желал ни с кем общаться, поэтому решил немного выпить. Ты была… — Он делает паузу, мышцы на его плечах перекатываются, когда он ставит свой чемодан у входной двери и пытается подобрать правильные слова.

— Запоминающаяся, — Ребел поворачивается ко мне лицом, отчаянно желая, чтобы я поняла его правильно. — Я не из тех парней, которые любят подцепить женщину в баре, не говоря уже о стрип-клубе, но в тебе было нечто особенное. Я знал, что должен заполучить тебя.

Он достает связку ключей из темно-серого пиджака, что висит на спинке стула.

— Я снял номер в отеле, потому что не хотел, чтобы наше общение влияло на мою личную жизнь, — Он возвращается к двери и останавливается, взявшись за ручку и окидывая меня напряженным взглядом. — Это не потому, что я стыдился тебя или твоей работы. Я просто люблю уединение. Никто, за исключением Рансома и родителей, не бывал в моем доме.

— А как же Флоренс? — Мне настолько противно даже произносить ее имя, что хочется сплюнуть.

Он качает головой.

— Даже она. И да, я осведомлен о том, что у нее есть ключ, но это только потому, что она владеет зданием. Я никогда лично не приглашал ее внутрь. Ни разу.

Ну, тогда я уже ничего не понимаю. Может ли быть так, что в тот вечер она вошла в квартиру по собственной прихоти? Я нахожу это маловероятным.

— Наверняка ты не удивишься, если я скажу, что мне трудно в это поверить, — замечаю я, бросая на него недоверчивый взгляд.

Ребел отпускает ручку двери, скрестив руки на груди и пристально разглядывая меня. Я чувствую себя букашкой под микроскопом.

— Поясни.

— Какие тут нужны пояснения? — спрашиваю я, повышая голос на целую октаву. — Я видела вас, Ребел. Я видела тебя вместе с ней и точно знаю, что это был именно ты, потому что Рансом находился рядом. Даже тебе следует признать, что доказательства довольно убедительные.

— Да, ты права, — соглашается он. — Но это не вся правда. К сожалению, мне тоже пока не известны все детали этой истории. На данный момент могу лишь заверить тебя, что я не из тех парней, которые изменяют своим девушкам. И тебе уже известно, что я никогда не лгу.

Я не могу отрицать, что разочарована его неспособностью дать мне нужные ответы, тем не менее стоит признать его усилия.

— О тебе можно сказать многое, Ребел, но тут я должна согласиться. Как бы мне не было больно это признавать.

Он опускает руки, на лице появляется самодовольная улыбка.

— Ну, хотя бы на этот раз ты не будешь полной занозой в моей заднице. Быстрее, — торопит он меня, распахивая дверь. — Давай выбираться отсюда, пока ветер не переменился.

У меня едва заметно кривятся губы от этой неожиданной шутки, пока я прохожу мимо него.

— Надеюсь, у вас есть дорожная страховка, мистер Скотт.

* * *

Посадка в самолет оказалась самой легкой частью. Я никогда раньше не летала. Прочитав несколько пикантных любовных историй о миллиардерах, я почти ожидала, что Ребел арендует для нас частный самолет. Нечто очень броское, высококлассное и обязательно с отдельной кабиной, чтобы мы смогли заняться самым диким и сумасшедшим сексом в жизни.

Вместо этого он заказал нам места в первом классе на гигантском реактивном самолете. У нас откидные сиденья, а мне дали место у окна. Я просто вне себя от восторга.

Независимо от зарплаты Ребела это гораздо лучше всего, что я могла бы себе позволить. Это абсолютное удовольствие… для любителя полетов.

Несмотря на отличное обслуживание и красивый вид, я вне себя от ужаса. Я бы предпочла и вовсе не смотреть в окно, потому что уверена, вид с высоты сотни футов мало мне поможет.

— Как часто ты летаешь? — спрашиваю у Ребела в слабой попытке успокоить свое бешено колотящееся сердце.

Он листает журнал с фотографией какого-то древнего артефакта.

— Несколько раз в месяц.

Да ладно.

— А ты когда-нибудь нервничаешь?

— А чего тут нервничать? Это самый безопасный вид транспорта.

Ребел отвечает на мои вопросы столь буднично, что я даже начинаю сомневаться, слушает ли он меня на самом деле. Впрочем, это не имеет значения. Мне просто необходимо продолжать говорить или случится что-то плохое. А у человека может разорваться сердце?

— Ты ведь знаешь, что это просто очередная ложь, которую туристические агентства используют для увеличения собственной прибыли. Мы несемся по небу в гигантской консервной банке. И если упадем, нам точно придет конец.

Он резко вскидывает на меня свои черные глаза, а после интересуется насмешливым тоном:

— Ты боишься, котенок?

Я усмехаюсь и язвительно передразниваю:

— А чего тут бояться? Я имею в виду, каковы шансы, что один из двигателей взорвется? И я уверена, что они не забыли заправиться перед взлетом.

А если я ошибаюсь? Кровь стучит в ушах, мне становится трудно дышать. Сколько продлится этот чертов полет? Может, еще не поздно сойти? Мы парим на высоте нескольких тысяч футов, но я уверена, что кто-то наверняка прихватил парашют.

— Тебе не понадобится парашют, — заверяет меня Ребел, и я внезапно осознаю, что сказала все это вслух. Потянувшись к моим коленям, он хватает и крепко сжимает мою руку. — Я уверен, что у них достаточно защитных жилетов на случай, если самолет разобьется. Если же нет, я не против поделиться.

Мои глаза широко распахиваются.

— Я и забыла об угрозе утопления.

Он хихикает. Я рада, что его настолько забавляет мой ужас.

— Во-первых, мы не летим над водоемами. Во-вторых, мы не разобьемся. Все будет хорошо.

Подняв руку, он подзывает стюардессу.