Предвестница. Дар королеве (СИ) - Квей Клик - Страница 41

— Отец, а почему ты одет как обычный фермер? — уточнила Алекса.

Роберт открыл ворота, чтобы еще раз обнять свою дочь.

— Мы почти три года не виделись, — напомнил он с трепетом в голосе, — а тебя моя одежда волнует? Как же ты выросла и изменилась…

Освободившись от объятий отца, герцогиня вытерла с глаз и ресниц всю размазанную тушь. Она посмотрела на него так, как смотрела всегда. Его глаза выражали гордость за дочь, с которой он так долго не виделся.

— Кажется, замужество тебе пошло на пользу…

— Я же обещал, — вмешался герцог, который, наконец, догнал жену. Он даже захватил туфли. — Пригласишь нас в свой дом или так и будешь держать на пороге?

— Зато твой муж все такой же… — вздохнул отец.

— Это не так, отец, — улыбнулась Алекса, — герцог очень заботливый мужчина, за которого мне повезло выйти замуж.

— Кто же спорит? — улыбнулся отец, протянув руку герцогу. — Я вам благодарен, господин. Кажется, моя дочь действительно нашла человека слова. Думаю, мы сможем исполнить задуманный план.

— Постойте… — растерялась герцогиня. — Почему мне никто нечего не сказал? О каком плане вы вообще говорите?

— Вы ей не сказали?

— Оставил это тебе. — Муж повел плечами и прошел во двор.

— Отец, что вы задумали? — нахмурилась Алекса.

— Хотим тебя спасти, — улыбнулся Роберт, — а чтобы это сделать, мы свергнем королеву.

Не на такую встречу рассчитывала Алекса. Отец был рад её видеть, но стоило появиться мужу, как он сделался отстиранным. Показалось, что эти люди долгое время вели какие-то переговоры. Но Роберт запретил писать даже своей дочери.

***

«Долгое расставание — не оправдание невежественного поступка».

Алекса поборола в себе желание пройти вместе с отцом и мужем в кабинет. Она остается женщиной, которую в мужские дела посвящают тогда, когда посчитают необходимым. Вот и герцог не пожелал беседовать в присутствии жены и просто закрыл у неё дверь перед носом. Такое поведение любимого человека немного расстроило, но он и сам упредил о том, что жизнь в столице будет не сахаром. Этим поступком решил приготовить к подобным ситуациям?

Махнув локоны тыльной ладонью, герцогиня сохранила гордость. Раз мужчинам есть о чем поговорить, следует заняться куда более приятными вещами и познакомиться с новыми членами семьи Холл.

— Где моя мачеха? — спросила Алекса.

Служанка показала на лестницу, ведущую на второй этаж.

Жасмин сидела у окна на тафте в обществе женщины, которая особенно выделила свою огромную грудь, кормлением младенца. Алекса позволила себе пройти в комнату, где кроме мачехи и кормилицы, она заметила на полу двух светловолосых мальчиков, похожих друг на друга, как две капли воды.

— Моя герцогиня! — воодушевилась Жасмин, увидев падчерицу на пороге спальни.

Алекса запомнила свою мачеху, как элегантную женщину, которая всегда носила шелка, одевала только дорогую одежду, каждый день использовала косметику и пахла: цветами и лимоном. За три года Жасмин похорошела. Она и так испускала столько положительной энергии, от которой в животе порхали бабочки, но после рождения детей от нового мужа, мачеха стала неотразима. Она не только испускала радость, но и сама была пропитана ей до кончиков локон — об этом кричал румянец на лице, ухоженные волосы и полное безразличие к косметике.

Чтобы поприветствовать важного члена семьи, герцогиня соблюла правила этикета и поклонилась, а мачеха ответила тем же, только кормилица не смогла встать из-за ребенка на руках, но и она склонила голову. Когда все правила были соблюдены, мачеха и падчерица крепко обнялись.

— Ты стала такая красивая, моя дорогая, — пролепетала Жасмин, пропитанная еще большей радости от встречи, после долгой разлуки.

— Кто бы говорил, — улыбнулась Алекса, — я так по всем вам соскучилась. Но ответь мне, кто это дитя на руках кормилицы?

— А… — расплылась в улыбке Жасмин, подводя падчерицу к младенцу. — Ты должна познакомиться со всеми членами нашей семьи. На руках кормилицы лежит Лара — это твоя младшая сестрица, а на полу сидят Тобис и Говард.

Посмотрев на мальчиков, герцогиня заглянула на сестричку, которую завернули в кулек белой ткани. Братьев уже научили кланяться, а еще они сделали это так, словно научились еще в утробе матери.

— Лара, Тобис и Говард!.. — гордо промолвила Алекса. — Два брата и сестра. Это удивительные чувства…

— Ты наша сестра? — уточнил маленький мальчик.

— Это невежливо, — напомнила Жасмин, — герцогиня еще не знает ваших имен, так почему же ты не представился?

— Мама, ты же сама их произнесла.

— Во-первых: это нечего не меняет, ты должен представиться. Во-вторых: посмотри на брата, даже я порой вас путаю, мои две капельки.

Переглянувшись с братом, мальчик еще раз поклонился и представился.

— Меня зовут Говард, а как твоё имя?

— Алекса, герцогиня Масур.

— Вы герцогиня?! — удивился тот, кому, похоже, досталось имя Тобис. — Зачем вы приехали?

— Я же ваша сестра, — улыбнулась Алекса, — у нас разные матери, но отца мы все одинаково любим. Братья мои, — герцогиня приклонила колени, чтобы обнять близнецов, — не называйте и больше никогда не смотрите на мой титул. Я всегда мечтала о братике, а тут у меня появилось сразу два. Если никто не будет возражать, вы можете называть меня старшей сестрицей, как это делала я.

Близнецы переглянулись, казалось, что они передавали слова, не открывая ртов. Возможно, две капли воды чувствовали друг друга так сильно, что они одновременно приняли одно решение.

— Старшая сестрица, — проговорили они, улыбаясь во весь рот.

— Мальчики, — вмешалась Жасмин, хлопком в ладони, — вам следует вернуться к своим обязанностям.

Озорные близнецы послушались мать и убежали из спальни.

— Куда они? — спросила Алекса.

— Служанка учит их буквам, — ответила мачеха.

— Это правильно. Отец тоже учил меня с двух лет.

— Им почти три, а мы и так задержались с обучением.

— Зато уже знают как нужно поклониться. Я даже этого не могла правильно сделать до одиннадцати лет.

— У тебя большой прогресс, — улыбнулась Жасмин, оборачиваясь к кормилице, — дорогая, отнеси Лару в кроватку и прикажи служанке приготовить постель для моей дочери и герцога Масура.

Кормилица встала, придерживая малышку в объятиях, полных любви и заботы.

— Две комнаты, пожалуйста, — поправила Алекса, смутившись от слов мачехи.

Когда кормилица вышла из спальни, Жасмин предложила сесть у окна и наполнила кубки, чтобы её «дочь» промочила горло. Алекса заметила это слово, но повела себя сдержанно, чтобы не выдать удивления.

— Ты назвала меня дочерью? — спросила она, испробовав вина. — Чем я заслужила…

— Я всегда считала тебя своим ребенком, — призналась Жасмин, — а тебе нужно было дать время, чтобы ты приняла меня в семью. Теперь, когда ты стала старше и понимаешь, как устроен взрослый мир, я больше не хочу обзывать тебя падчерицей. Рождение детей сделало меня самой счастливой женщиной на всем свете, а рядом с твоим отцом, который любит меня всем сердцем, я хочу, чтобы наша семья стала еще крепкой, как никогда.

— Спасибо… — Алекса немного растерялась, позабыв о родительской любви, но слова мачехи были пропитаны любовью к своим детям. — Я не говорила об этом с мужем…. Если ты хочешь, чтобы я назвала тебя мамой, ответь на один вопрос.

— Спрашивай.

— Тем утром у меня пошла кровь, — напомнила герцогиня, — а уже вечером приехал герцог Масур. Я прожила с ним три года и очень сильно полюбила, но мне нужно знать. Это ты ему сообщила?

— Не понимаю…

— Жасмин, прекрати, — сдержано попросила Алекса, — я больше не ребенок, о которого взрослые хранили свои тайны. Карл не случайно приехал в тот день, когда я созрела для любви. Ему кто-то сказал, написал письмо, поэтому он прибыл почти сразу. Это была ты? Ты служишь королеве?

— Нет, — спокойно ответила мачеха, — я не писала твоему мужу, потому что весь день провела с тобой. Помнишь? Мы ведь пошли к целительнице, чтобы узнать о детях. Я еще сказала, что жду мальчика и девочку. Прогноз не состоялся, но сейчас ты должна подумать и все понять. Кто остался в доме? У кого было время написать это письмо?