Десятая жизнь (СИ) - Матлак Ирина - Страница 15

Могу, но не стану. И впрямь нужно посмотреть, что там за договор такой. Если он в самом деле существует, то потребовать проведения экспертизы на подлинность. Лично у меня после нашего недолгого общения доверия к темным магам нет никакого!

Вероятность того, что меня притащили сюда совсем не для того, чтобы ткнуть носом в треклятый договор, а с какой-то иной целью, я тоже не исключала. Но, как бы то ни было, убегать все равно не собиралась. Ибо расписываться в страхе — еще хуже, чем демонстрировать усталость!

Входная дверь оказалась плотно прикрыта, но не заперта — еще одно доказательство, что никакой вор в здравом уме сюда не сунется. Если приплюсовать к этому всеобщее отношение к Лафотьеру, выражающееся в непоколебимом страхе, то…

Мысль так и осталась недодуманной, поскольку, открыв дверь, я наткнулась на нечто. Нечто, очень смахивающее на… зомби! Не знаю, как мне удалось не заорать, увидев потрепанного жизнью… точнее, смертью, вырядившегося в костюм дворецкого мужчину преклонных лет. Костюм был как с иголочки — явно новый, идеально вычищенный и выглаженный, с аккуратной бабочкой. А вот его обладатель был, может, и идеально вычищенный, но уж точно далеко не новый. Не первой свежести, так сказать.

— О, хозяин, у нас гости? — Похоже, мой приход его удивил.

Расшаркавшись, полумертвый дворецкий посторонился и отвесил церемонный поклон, приглашая меня войти. Когда переступала порог, собственные ноги казались деревянными, голова — готовой взорваться от переизбытка острых ощущений. Хотя я тот еще любитель пощекотать себе нервишки фильмами ужасов, одно дело — увидеть зомби на экране и совсем другое — в реальной жизни прямо перед собой.

Впечатленная дворецким, на обстановку холла я практически не обратила внимания. Машинально отметила лишь общие темные тона, ведущую наверх массивную лестницу и висящие на стенах картины.

— Простите мне мою бестактность, госпожа, — вновь заговорил дворецкий. — Но я впервые в своем посмертии вижу ликоя. Не соблаговолите ли вы ответить, какую по счету жизнь проживаете?

— Десятую, — ответила я чисто машинально.

Хотя вежливость дворецкого подкупала. Вот все бы так ко мне обращались!

Мой ответ заставил зомби округлить единственный уцелевший глаз. Он уже снова открыл рот, намереваясь что-то сказать, но его опередил Лафотьер.

— Не сейчас, Крикко, — бросил он и, обращаясь ко мне, пригласил: — Ну, пройдемте в кабинет, госпожа ликой.

Обращение прозвучало откровенно издевательски, и я показательно фыркнула. Моей внутренней кошке так и захотелось снова выпустить когти, чтобы расцарапать самодовольную физиономию, но я ее сдержала. Вместо этого, непроизвольно подняв хвост и навострив уши, чинно прошествовала в указанном направлении.

ГЛАВА 7

Весь особняк был выдержан в одном стиле, и как-то сразу становилось понятно, что он стоит на этом самом месте уже много-много лет. Интерьеры, конечно, мрачноватые, но в отсутствии вкуса того, кто его строил, не упрекнешь.

Вот только… как же здесь было грязно! Пылищи почти столько же, сколько в моей мастерской! Полуразвалина-дворецкий, видимо, провести влажную уборку был не в состоянии, но Лафотьер хоть иногда мог бы тряпку в руки взять! Или у темных магов на чистоту аллергия?

В кабинете, куда мы пришли, царил кавардак. Если бы мне предложили наделить Лафотьера титулом, я бы назначила его королем хаоса. Почему-то сразу вспомнилось рабочее место старшего зерра, где все было чистенько, аккуратненько, разложено с предельной педантичностью.

Нет, ну ладно существовать, а ориентироваться в этих завалах как?!

Каким-то непостижимым образом темный маг в своем кабинете таки ориентировался. И очень хорошо ориентировался, поскольку договор мне был продемонстрирован незамедлительно. Лафотьер подошел к столу, дернул на себя выдвижной заедающий ящик и извлек из него подсвеченную фиолетовым цветом бумажку.

Класс… теперь еще и бумага светится!

Тот факт, что пылью оказались покрыты даже сиденья кресел, окончательно уверил меня в том, что гостей в этом доме не бывает — ни нежданных, ни запланированных. Присесть на слой пыли — совсем не то же самое, что посидеть на пляжном песочке, новый сарафан на этот раз было жалко, поэтому пришлось читать документ стоя.

Чем дольше я читала, тем хуже мне становилось. Даже под ложечкой засосало — противно так, гаденько. Потому что если все, что здесь написано, правда…

Собственно, сам текст был небольшим. В нем всего-то и упоминалось, что я в ответ на услугу от господина Лафотьера обязуюсь служить ему фамильяром одну из своих последующих жизней. Внизу две подписи и печать.

Забывшись, на креслице я все-таки присела… осела, точнее сказать, потому что подпункты договора подразумевали, что фамильяром я обязана быть действительно всю жизнь. Любую.

Как я могла такое подписать?! Как?! Да никогда бы не согласилась на подобную глупость! На целых сто лет отдать себя в полное пользование темному магу — это ведь безумие!

— Это подделка. — Хотела, чтобы прозвучало утвердительно, но получилось вопросительно и самую малость с надеждой.

— Подлинник, — возразил присевший на край стола Лафотьер.

— На слово тебе я не верю и настаиваю на проведении экспертизы, — тут же озвучила я свое требование и без перехода запальчиво воскликнула: — Бред! Что за услугу ты мог мне оказать, чтобы я подписалась под такими условиями?! Если это правда, то как ты меня заставил?

— О нет, киса. — Он сложил руки на груди и слегка прищурился. — Заставлять пришлось меня. Моя помощь была слишком ценной, и я долго раздумывал, стоит ли оно того.

Сначала показалось, что он опять издевается, но нет, маг был серьезен. И самое поганое заключалось в том, что сейчас, глядя на него, я уже знала, каким окажется итог экспертизы. Чувствовала всем своим нутром, что Лафотьер не врет, но все равно не хотела этого признавать.

— И что за услуга? — уняв эмоции и заставив голос звучать ровно, спросила я. — Что ты сделал для меня такого, что я согласилась прислуживать тебе целую жизнь?

На этот раз с ответом Лафотьер не спешил, занятый тем, что всматривался в мое лицо так, словно видел его впервые. И в первый раз за время нашего общения я заметила, как в глубине его черных глаз зарождается, а потом и открыто проявляется удивление.

— Так ты и правда ничего не помнишь… — не сводя с меня взгляда, задумчиво произнес он.

— Долго же до тебя доходило! — съязвила я и сложила руки на груди, непроизвольно желая оградиться и от него с его чрезмерно внимательным взглядом, и от условий треклятого договора.

Не обратив внимания на мои последние слова, он ответил на ранее заданный вопрос:

— Последние свои жизни ты провела нескучно. С завидной регулярностью светилась в сомнительных историях, обзавелась множеством связей и в один прекрасный день решила, что неплохо бы присвоить одну ценную вещицу из королевской сокровищницы. Очень ценную вещицу, государственной важности. Обзавелась парой известных в криминальном мире подельников и успешно обчистила монаршую семью. Только вот не учла, что вещица, помимо своей исключительной ценности, обладает еще и проклятием. С помощью последнего узнать, кто именно вор и где он находится, было вопросом пары часов.

Я слушала и… изумлялась, если выражаться культурно. Если все действительно так, то где в прошлых жизнях были мои мозги? Где, я спрашиваю?! Неужели за сотни лет жить стало так скучно, что меня потянуло на такие вот адреналиновые приключения?

— Избежать кары не удалось бы даже тебе, при всей твоей ловкости и потрясающему, должен признать, умению увиливать. И простой казнью дело бы не ограничилось. Тебя бы посадили в камеру, заточенную специально под ликоев. Умирая, ты перерождалась бы в ней снова и снова, пока не исчерпала все жизни. Такая участь хуже мгновенной смерти, не находишь? Коротать век за веком в четырех стенах, в абсолютном одиночестве и не видя белого света.