Война и сердце (СИ) - Арсе Доминика - Страница 57

Позади хромой солдатик из замка подводит мне коня.

– Этот посвежее, ваше высочество, – говорит робко.

Оборачиваюсь, из ворот замка выходят люди. Запрыгиваю на скакуна и несусь вниз по склону, не жалея животное и его копыт.

Войско собирается, в агонии и чувстве отмщения. Ядреная смесь витает в воздухе, нутром чую. Но скачу навстречу. Вскоре перехожу на рысь, замедляю лошадь. Неподалеку солдаты вражеские с ошалелыми и непонимающими лицами. А впереди надвигается неспешной линией тяжелая конница. Все–таки нашли себе нового командира.

Спешила я не потому, что хотела скорее разобраться с этими, напугать, пустить в бегство. А потому, что не желаю, чтобы Дункан пустился за мной на верную смерть. А он вскоре все увидит и сделает именно так.

Вынимаю меч Огавароса, притормозив коня. Лавина металла притормаживает, языки пламени факелов плохо отражаются на матовых доспехах, размазываясь. Конница недовольно ржет. А я снимаю свой черный шлеп, обнажая лицо и постриженную шевелюру.

– Женщина, – ахают первые увидевшие.

– Черный рыцарь – это женщина?!

– Магичка?!

Вперед выходит мощный рыцарь в матовых доспехах с синим орнаментом на груди и плечах. Снимает шлем, встряхивая белую шевелюру. Молодцеватый рыцарь с недоумевающим лицом. Красивый, мужественный враг.

– Одна против целой армии? – Выдает не скрывая восхищения. – Черный рыцарь разоряет позиции, доложил мне гонец. Черный рыцарь убил графа Зореса, сказали мне соратники. Но ты женщина…

– У вас есть шанс уйти, – говорю надменно. – Сворачивайте армию и вон с земель Аласии.

Оторопел от такого заявления. Рот раскрыл с аккуратной щетиной. Бреется мразь каждый день, комфортно ему. На войну, как на парад пришел. Доспехи чистенькие, войны не видевшие. Привыкли эти скоты приходить, да брать без боя, пугая количеством.

– Приказ императора, стоять до последнего, – ответил приподнято. – Даже поединок не решит спора. Это не распри меж лордов. Это – война.

Это война, проговорила мысленно и повернула движущуюся часть кольца Огавароса…

***

Лечу в столицу Аласии. Последний штрих перед полномасштабной операцией «Освобождение». Помню, как король войско собирал на совещании. Кто сколько может, дайте, пожалуйста, лорды добрые. Дали… А король войска все запрашиваемые в столицу и загнал, в крепость свою. Тут к гадалке не ходи, решил окапаться.

Солнце настигло меня раньше, чем долетела до дворца. Пришлось падать прямо на трущобы бедного квартала.

На уши поставила крестьянскую семью. Вылезла из горы черепицы и извести. Отряхнулась, извинилась, кинула золотую монету бранящейся бабушке и вышла на улицу.

Город просыпается… Впечатлена я монументальностью. Многое тут из камня, древним попахивает. Стеной мощной окружена столица, и это не доходя до главной крепости, где дворец огромнейший со своими стенами, ничем не уступающими.  Тут орк точно завязнет, если люди на стенах не зазеваются и не пустят лазутчиков, которые откроют ворота.

Шагаю по улочке с озадаченным видом. Под походным костюмом у меня трико изолирующее ауру. Нацепила перед атакой на осаду замка Дункана. Вряд ли меня распознают здешние маги так быстро.

Мальчишки забегали, колеса заскрипели. Жизнь пробуждается и закипает. Люди живут повседневностью, и деваться им некуда. Несколько улочек прошла, наткнулась на отряд солдат, тянущих оборванцев на привязи. Дальше плотность увеличилась. Столица кишит людьми, много беженцев, сидящих прямо в закоулках десятками семей. Солдаты гоняют некоторых, к ним присоединяются толстые булочники и кузнецы, недовольные разбоем голодающих.

Часа полтора шла. Устала по земле ковылять, да еще и ножками. Таверну приметила и туда зашла. Накормят, напоют, у меня ж монетки припасены. Обширная комната с низкими потолками и запахами жаренной картошки. Столиков море свободных, уселась у окошка, чтобы внимание посетителей не привлекать.

– У нас только каша готова овсяная и хлеб есть, – говорит подошедшая бабуля. – Брагу нести?

– Давай кашу с водицей колодезной, – отвечаю, облокотившись на засаленный столик.

Бабуля смотрит пытливо, достаю монету золотую и даю без церемоний. У той волосы чуть ли не дыбом, смотрит горящими глазами.

– Мяса ждать надо, – добавляет и смотрит, как на самого дорогого клиента.

– Подожду, спасибо, – улыбаюсь ей. – Овощей еще и хлеба. Если есть сыр, и его тащи.

Бабуля в припрыжку бежит в закуток свой. Оттуда начинает доносится ор, а следом и суета пошла. Посуда посыпалась, пятки по половицам зашлепали.

Через полчаса накрыли мне стол по высшему разряду. Сижу, кушаю вкусно. А за окном крестьянка с грудничком подать просит, а ее только бранью и осыпают, чтоб делом занялась и под ногами не путалась. Жалко… особенно когда сытая стала, и о других думается легче.

– Эй, заходи сюда, – через окошко кричу.

Крестьянка быстро отреагировала, но не пошла в таверну, а к окошку. Я ей охапку с хлебом и овощами сгрузила. Всю сдачу с золотой монеты ссыпала. Сижу, довольная. Доброе дело сделала. Искупление после ночной резни, ага… слабо верится. Но хоть что–то.

– Мать! – Кричу. Бабка возникает с щенячьим взглядом через секунды.

– Вина давай, браги или что у вас есть получше, чтоб голова с утра не болела.

– Что ты дочка… э, госпожа, у нас все на совесть брожится. Покрепче что, или помягче?

– Давай и то, и то, – отмахиваюсь. – Помянуть надо воинство. Все мы люди подневольные. И имперцы, и наши.

Убежала бабка заказ выполнять. Вскоре появилось и вино. Хлебаю, как сок. Нервы ни к черту. Времени до ночи еще много. Все равно раньше крылья связаны.

С соседнего столика доносится мужское:

– Убила кого?

Это солдат из числа стражников, позади него еще подтягиваются. Со смены, наверное. Улыбаюсь сдержанно, киваю. Скрип стула противный переходит в удар задницы о стул, что у моего стола. Поднимаю взгляд, наглец уселся за мой столик. Рука потянулась к кувшину. Наливает в свою кружку. Ближе подсаживаются его дружки. Мне совсем не страшно, даже забавно. Я уже расслабилась, вижу этих ребят насквозь.

– Мать! – Кричу громко. – Неси еще вина!

Золотую монету достаю, ощущая на себе жадные взгляды и кидаю бегущей на зов бабуле.

– С промысла? – Новый вопрос с огоньком в глазах.

Зашел в своем любопытстве стражник с другой стороны. Глаза у него зеленые, добрые и уставшие. Но все же он хочет выглядеть злым мальчиком перед своими подчиненными. Начальник смены как–никак.

– Наверное ты хочешь отобрать у меня все монеты, затащить в подворотню, посмотреть, что я прячу под этой рубахой и панталонами. А потом пустить меня по кругу. Мыслишь стандартно, некрасиво и пошло… Но я не злюсь и даже не расстроилась. Значит, все еще привлекательна. Даже после всех перелетов и сражений. Если присмотришься, у меня в волосах запеклась кровь, а воняет от меня, как от немытой месяц скотины. От меня веет смертью, на мне кровь сотен солдат. Как твое имя командир?

– Громон, – выдал сипло, глазами захлопав. – Начальник смены квартала.

– Жена, дети?

– Э… не срослось, – выдает. Солдатики ближе подсаживаются. Бабка тащит кувшины с девкой на пару. Нашла себе помощницу. Все внимание солдат на меня. Хотя попа у девочки так и просит шлепок. Дело вроде обычное.

– Валерия, зовите Лера, – отвечаю и поднимаю бокал. – Ну, мужчины человеческие, давайте за вас выпьем. Чтоб пожили подольше, чтоб не посрамили род человеческий в последней битве.

– За нас!! – Подхватывают дружно.

Мордахи жалко эти. Не знаю, что на меня находит. Откровенно переживаю за них. У каждого ведь мысли свои и думы, мечты и цели. Все жить хотят. А я имперцев убила. Мужчин красивых и сильных. Слеза скупая катится по щеке грязной. Легко мне не отделаться на этот раз.

– Неужто с войны, леди? – Интересуется один из солдат. Думает, я пошутила, попугала, чтоб не утащили на грязное дело.

Усмехнулась, откидываясь на твердую спинку стула.

– В Реенте была, – киваю пьяненькая. – Выжженная земля, живого места нет, почти все замки захвачены. Но герцог ихний все еще стоит.