Сны голубого цвета (СИ) - Арсе Доминика - Страница 45

— Кх, — возмущенно кашлянул командир, хлопая глазами.

Кажется, я застала его врасплох. Растянула милую улыбку, взглянв на него исподлобья.

— Еще раз простите, что без разрешения, — продолжила лепетать, не зная, как еще его задобрить. Ибо хмурое выражение лица с морды командира все никак не сходило.

— Так, — перебил и, будто выдохнув горячий пар, продолжил уже более мягко: — охламоны, в казарму. А тебя старшина проводит. Ирине от меня пламенный привет. Передай, чтоб с ребятней долго не возюкалась, в лесничем домике руководство ждет. А я после отбоя прибуду, личный состав, знаешь ли, дело ответственное. Это вы у родителей по одному, по два. А у меня тут семьдесят три пацаненка.

Оба Григория умчались, даже не попрощавшись. Их как ветром сдуло. Командир позвонил по телефону, что стоял на тумбе, и через минуту в штаб прибежал низенький мужичок, аж запыхался бедный.

— Товарищ прапорщик, отведите лично в расположение школьного лагеря, — скомандовал Давыдов и подмигнул мне с кривой ухмылкой.

Я ответила сияющей улыбкой и чуть не спалила свой шрам, благо вовремя спохватилась.

— Вот же школьницы пошли, — раздалось за спиной едва слышное. — Хоть завтра замуж отдавай.

Прапорщик повел по нормальной тропе с тусклым, но все же освещением. Оказалось, идти — то было минут десять до лагеря. А я шарилась, если учесть поиск туалета, чуть ли не сорок минут.

Спохватилась уже на подходе.

— Извините, а где лесничий домик, мне бы туда. Учителю передать сообщение от вашего командира.

Надо ведь Ирину Григорьевну предупредить. Уверена, она поймет мои порывы верно и прикроет опоздавших военных.

Старшина тяжело выдохнул и, скрипя, зубами повел. Сперва по кромке леса прошли неподалеку от лужайки, затем нырнули в незнакомую мне чащу. Широкая тропа говорила о том, что тут часто ходят. Несмотря на то, что у проводника не было фонарика, вел он уверенно. Вскоре сквозь стволы деревьев стал пробиваться свет.

Дом лесника больше походил на катедж с небольшой территорией и беседкой. Забора не разглядела вообще, зато людей в окнах заметила предостаточно. Кажется, внутри был весь преподавательский состав школы. Окна были нараспашку, поэтому взрывной смех и гам доносился до меня четко, как и некоторый пьяный лепет. В общем, я встала, как вкопанная, понимая, что вижу то, чего не должна была видеть. Учителя кутили вместе с директором. В окошке даже промелькнула Елена Викторовна!

— Извините, — обратилась я к прапорщику, который стал прожигать меня взглядом. — А вы не могли бы позвать Ирину Григорьевну. Это… это интимный вопрос.

— Месячные что ли? — Брякнул себе под нос мужчина и пошел к крыльцу.

Классная вылетела пулей. И тут же впилась в меня взглядом. Затем воровато оглянулась, взяла за предплечье и повела к кустам.

— Ты что тут забыла?! — Прошипела мне на ухо, обдавая легким «амбре».

Я быстрой скороговоркой обрисовала ситуацию с солдатами. Григорьевна прохлопала глазами, как полоумная. Кивнула с задумчивостью.

— Слушай, — обратилась вдруг слишком мягко. — Что там в лагере? Ничего странно не заметила? Сергей Петрович такси видел. Ничего об этом не знаешь?

Переключение темы меня насторожила. Она не восприняла мою просьбу всерьез! А еще вопрос застал меня врасплох.

— Эм… — попыталась выкрутиться. — Нет. Я у Давыдова была в штабе. Кстати, он передал, что будет после какого — то отбоя.

— Так, ладно. Да… и еще. Ты понимаешь ведь, что не стоит болтать?

Кивнула.

— Вот и молодец. В свою очередь с меня соответственно будут некоторые поблажки.

Я снова кивнула, краснея.

— Ирина! — Раздался пьяный голос директора из окна. — У вас все хорошо?!

— Да, да Вадим Феликсович! — Ответила тоненьким голоском и оттолкнула меня в кусты, чтобы директор не заметил.

Не успела опомниться, Григорьевна ретировалась, дверь с грохотом захлопнулась. Обернулась, прапорщика тоже нигде нет. Ну, замечательно. У меня, наверное, на лбу написано, что люблю оставаться одна, ночью, в незнакомом лесу.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ТУРСЛЕТ (ДЕНЬ ВТОРОЙ)

Телефонный фонарик сожрал добрую треть зарядки, пока я добиралась до лагеря. Несмотря на кучу слоев одежды продрогла, а еще вымоталась и проголодалась. По списку на сборы надо было взять еды на три приема пищи. Я же поленилась, ограничившись тремя бутербродами. Остался лишь один, и я мечтала вцепиться в него зубами, пока продиралась сквозь кусты.

Страха заблудиться не было, шла на свет и звуки. А вот застрять где — нибудь в колючках или попасть в яму — это да! Но обошлось.

И вот я в лагере. Прожектор продолжает рентгенить сквозь деревья, добавляя света. Но больше его исходит от костра в центре, где и собралось с десяток одноклассников и несколько незнакомых мне ребят с параллели.

Аппетитно пахло жаренными сосисками. И я уже намылилась к костру, да быстро передумала. Разгоряченная пьяная болтовня не на шутку перепугала. Сидели в основном мальчишки, и всего несколько девочек. Расслышала голос Жаркова, лепетавшего громче других, что ему не свойственно, приметила Олега, заинтересованно копающегося в углях палкой. Кажется, некоторые уплетали пиццу, запивая все это дело баночным пивом.

Стараясь остаться незамеченной, я скрылась в палатке. Как же возрадовалась шерстяному одеялу, что мне пихнула в последний момент мама. Вместо спальника у меня имелся надувной матрац. Надула, завалилась на него прямо в одежде, надев шерстяные носки и зимнюю шапочку. Укуталась туго и попыталась уснуть.

С периодическими взрывами смеха я еще смирилась. Спать мне мешал холод, что продолжал хозяйничать в слабо прикрытых местах. Стихия холодным компрессом ложилась на ляжки, кисти рук и лицо. Стоило полежать неподвижно каких — то десять минут и уже подмораживало, как зимой.

Провалялась, промучилась так до половины двенадцатого ночи. Пока за пологом не началась суета, встревожившая меня. Если бы палатку не шатнуло, я бы так и лежала ниже травы, тише воды. Опасаясь, что меня в ней просто придавят, вылезла. В полумраке предстала нелицеприятная картина.

Моя вражина Вероника, склонившись в три погибели, блевала на землю. Рядом стояла Света и заботливо придерживала ей волосы. Рыжую пошатывало, одна нога как раз уперлась в полог моей палатки. Еще бы немного, и девушка бы завалилась на палатку, прямо на меня. Это при условии, если бы я продолжила валяться.

От пивной желчной вони меня перекосило и чуть не вырвало последним бутербродом. Испытывая двоякие чувства, не спешила обозначать свое присутствие.

Леся, хотела отомстить? Вот тебе, пожалуйста: доставай телефон и снимай. Даже видео не обязательно, просто пару кадров. Но что — то останавливало. Жалость?! Скорее гордость. Опуститься до такого не смогла.

— Как она? — Егор возник буквально из ниоткуда, вынырнув из — за соседней палатки. И тут же застал всех троих.

— Пошел к черту, урод, я тебе не шалава какая, — проблеяла Вероника и, приподнявшись, заметила меня. — А ты тварь, что уставилась?! Рыжая убери эту мерзость.

— Это я — то мерзость? — Усмехнулась в ответ злорадно и пошла к костру.

А куда теперь деваться?! В палатку демонстративно вернуться? От пьяной и злой можно ожидать чего угодно. За спиной на меня обрушился целый шквал брани. Но я уже не слушала, а рассматривала самых стойких алкашей, что еще сидели у тлеющего костра.

Ну никак не ожидала увидеть полненькую Катю в обнимку с тощим Кириллом, что устроились на расстеленном покрывале и гипнотизировали угли. Артем попивал из банки, сидя напротив на пеньке в гордом одиночестве. И поэтому был для меня сейчас вполне безобидным. Круг сузился до трех человек не случайно, все дело в костре, что совсем уж зачах. Равным, как и веселье, стоящее часом ранее, теперь превратилось в грусть.

Уселась на бревнышко, поднесла руки к уголькам, чтоб погреться. Болтать с ребятами не хотелось. Решила переждать, пока пьянь у моей палатки рассосется. Артем встретил стеклянными глазами, веющими пьяным безразличием. Молча протянул банку пива, но я отказалась. Гадость, что изменяет восприятие, никогда не вызывала у меня доверия.