Сны голубого цвета (СИ) - Арсе Доминика - Страница 13

— Виноградова, готовься к олимпиаде по математике, которая будет в октябре в Бауманке, — выпалила учительница, поставив перед фактом.

Прекрасно. Меня теперь будут, как диковину, по институтам таскать для большей известности!

Вечером меня срубило часов в девять.

Я проснулась, когда еще только проклевывалось солнышко из — за горизонта лесистой шапки, кусочек которой виднелся из нашего окна. Стоя у окна, понимала, что до подъема в школу было еще около двух часов. Вечерами я думала, что стоит вновь погрузиться, чтобы больше понять, чтобы больше познать. Бывало набегал страх, а бывало и смелость. А сейчас я не знаю… стоит ли рисковать?

Легла в теплую кроватку и закуталась одеялом. Как же хорошо дома, и никуда не хочется. Но что-то внутри меня звало и утягивало. И я поддалась.

В собственном сне откуда — то появилась смелость, а с ней и желание двигаться и познавать. Я вновь оказалась в своей комнате. Но не спешила в школу. А двинулась в коридор, где на двери прихожего шкафа было зеркало во весь рост. Декорации наплывали, как и всегда, создавая замкнутую атмосферу квартиры. Все до деталей, вплоть до расставленной обуви, стоило сфокусироваться на этом.

Коридор в сером свете оказался будто в тумане, как только встала напротив зеркала. Стекло во весь рост пугало. И даже не потому, что это уже не окошко, а целая дверь. Просто за спиной была стена, которая станет помехой, если нужно будет отступить. Однако я сетовала на собственный контроль, если потребуется, просто пройду сквозь нее. Я так раньше делала. Или на крайний слушай перенесусь куда — нибудь… в больницу. К сожалению, воспоминания о море и отдыхе, как за пеленой. Тем, что было когда — то давно, не так легко воспользоваться в снах.

Стоило сконцентрироваться на главном, зеркало тут же отразило меня в пышном бальном платье голубого цвета с распущенными до плеч волосами. Даже напрягаться не пришлось, будто за плечами годы тренировок. Пятнадцатилетняя девочка смотрела на меня пристально, будто это вовсе не я, а совершенно другой человек. Единственное, что смутило, такой наряд видела впервые.

Незнакомку долго ждать не пришлось. Проявилась следом, как только подумала о ней. Я сразу отметила для себя прогресс: в прошлый раз, чтобы вызвать ее, мне потребовалось представить себя без шрама. А теперь я сразу была без него. И уже после вызвала нужного мне персонажа. А не получила его случайно.

Или все это мои заблуждения? А незнакомка сама пробивается ко мне, как только я представляю свое отражение? Секунды две… время во сне не определить точно. Однако, кажется, что ждать она себя не заставила.

Кремовое платье средней пышности с голубоватыми отблесками и русые кудри до самых плеч. Куча блестяшек на шее и в волосах. Зеленые глаза сияли, похлеще украшений. Она стояла будто в полуметре от меня, и казалось, что в любой момент может дотянуться и ухватить. Но выражение ее лица было настолько добродушным и располагающим, что ощущение опасности вскоре растворилось без следа.

Какие — то время я смотрела на нее, а она неотрывно на меня. Никаких больше бумажек и книг. Просто я попыталась вывести ее на чистую воду, ибо она не сильно — то и шевелилась. Видимо, переживала, что я проснусь от ее отличительных движений, как это было в первый раз.

Я сделала первый шаг, показав на нее пальцем. Она повторила, но долю секунды проиграла мне. Если на этом акцентироваться, все становится заметным. Затем я показала на себя. Она тоже. Так… я решила исполнить что — нибудь сложнее и показала ей два средних пальца с оттопыренными большими, как это принято у парней из фильмов про афроамериканцев.

И тут она прокололась, замешкавшись с жестами. А я рассмеялась беззвучно. Она тоже, но теперь по — своему.

Помахала ей рукой. Она выдохнула с облегчением, отступила немного и присела, как в средневековье приседают дамы перед кавалерами. Кажется, называется реверансом.

Мысленно надвинув на себя платье, что дал поносить на званном ужине эльф, я тоже исполнила приседание. Она вернулась к зеркалу и прислонила руку к нему. Я отшатнулась, но выдохнула с облегчением, ибо девушка натолкнулась на невидимое препятствие, словно дотронулась до стекла.

Недолго думая, она провела пальцем по невидимому стеклу, вырисовывая… сердечко?!

Я чуть во сне не подавилась слюной. А она тут же растянулась в улыбке, рисуя еще и еще. Господи, как мило.

— Прям любишь? — Спросила я с иронией и поняла, что голос звучит лишь в моем сознании, как некий пустой шепот.

Но она услышала его! Ибо тут же кивнула! Активно заработали ее губы, но я не слышала ничего. Вскоре она поняла и перестала говорить, надув щеки. Кажется, ей лет восемнадцать от силы, а я — то думала, что по ту сторону взрослая женщина.

Девушка явно была расстроена, что не слышу ее. Но недолго. Она отступила и сделала приглашающий жест. Позади нее и вокруг, будто дымкой наплывало голубое марево, закрывая собой обстановку, в которой была незнакомка.

Не чувствуя ровным счетом никаких опасений, я шагнула через зеркало. Голубая вспышка тут же накрыла все видимое пространство, растворяя и ее образ, будто в ядерном взрыве. А затем она сменилась чернотой и ощущениями пробуждения. Я откинула пуховое одеяло, через секунду убедившись, что нахожусь в комнате лорда Энеля!

Поднялась с кровати, подошла к шторам. Тут же обратила внимание на трельяж с табуретом. На столике пара баночек, все на месте, ничего не валяется и не разбито. Отодвинула шторку. Улочка провинциального европейского городка с вымощенными дорожками и домами времен Наполеона Бонапарте. При свете восходящего солнца смотрелось все это именно так.

Чуть левее, за кованным забором, что я тут же узнала, стоял экипаж. Лорд Энель мелькнул едва — едва, видимо, садился в карету. Кучер шлепнул по лошадиным задницам, и лошадки поскакали.

За стенкой послышались шаги. В дверь деликатно постучались, и, похоже, лишь для формальности. Вошла Глория в той самой одежде, что была за ужином на той неделе. Немного разлохмаченная и не выспавшаяся на вид.

— О, знатную особу и будить не пришлось, — брякнула ехидно. — Лорд отбыл по делам особой важности, и вверил твою шкурку мне. Собирайся, поедем в мою приемную. Мне работать надо, а не сидеть с тобой тут и нянчиться. Хм, и где ты откапала это тряпье? Давай переодеться помогу, времени на возню нет.

В не совсем ясном порыве захотелось ее обнять, как давнюю подругу, по которой сильно соскучилась, но этот важноватый, даже недовольный вид отбивал всю нежность.

— Извините, а сколько уже дней прошло? — Поинтересовалась я.

— Чего? — Нахмурилась Глория и это ей совсем не шло.

— Как давно я здесь?

— Ты недоперепила что ли? Меньше по шабашам шастай ночью. С вечера ты здесь. А теперь шевели культяпками, платье вчерашнее сойдет.

И я зашевелилась. Внутри разгоралось торжество, получается, что время в этом мире практически замирает, пока я в своем! А когда я тут в моем оно течет очень — очень медленно! Судя по моим первым расчетам, могу тут дня на три — четыре зависнуть, прежде, чем в моем мире нужно будет вставать в школу.

Я вспомнила про дело о серийном убийце, волнение накатило нешуточное.

ГЛАВА ПЯТАЯ. Я — ДЕТЕКТИВ?!

— Куда мир катится? — Не унималась Глория, пока ехали в карете до ее офиса. Она высмотрела мои современные трусы, теперь успокоиться не может. — Я лорду болтать не стану, но это за все рамки. Да что за рамки, за границу пропасти! Ты ночью где шастаешь? По домам публичным? Это ж стыд да срам!

Вроде бы ничего такого я не делала. А щеки мои горят.

— Я вообще — то спала! — Не вытерпела клеветы. — В отличие от некоторых.

Теперь покраснела детектив.

— Что?! Да ты… да как… да как ты смеешь?! А ну выметайся из кареты!

Глория нервно стукнула по крышке «гроба», и экипаж стал притормаживать.

— Брысь отсюда, пешком пойдешь! — Рявкнула женщина.