Туманы Серенгети (СИ) - Аттэр Лейла - Страница 52

К тому времени, когда сработала следующая вспышка, я уже извивалась.

— Что случилось? — поддразнил он, проводя длинную чувственную линию по моей спине от затылка до пояса. — Твой английский сад не выдерживает тропическую жару?

— Спасибо. Этого должно хватить, — сказала Джозефина, запаковывая камеру.

«О, слава Богу». Я отскочила от Джека, думая, что именно это чувствуешь, когда расшнуровываешь корсет в конце длинного дня.

— Пора войти внутрь, дети, — сказала Жозефина. — Попрощайтесь со своими друзьями.

Мое горло сжалось, когда они по очереди обняли меня.

— Квахери, — сказали они. — Asante.

Я целовала их белоснежные щеки и крепко держала их, зная, что это только начало. Им ещё предстояло пройти долгий путь.

«Пожалуйста, мир, будь добр к ним, — подумала я, — а если нет, просто даруй им спокойную жизнь».

Я стояла в стороне, когда Джек и Бахати прощались. Что-то шептало на деревьях вокруг нас, посылая лучи солнечного света сквозь листья. Я подошла к небольшому валуну на берегу и расстегнула рюкзак. Глубоко вздохнув, я достала записную книжку, позволяя открыться ей на странице, где я хранила заметки моей сестры.

Пришло время прощаться.

Озеро было спокойным, как зеркало, отражая ангельски-белые облака на мерцающем голубом небе. Трудно было сказать, где заканчивалось одно и начиналось другое.

«Это идеальное место, Мо. Свободное и бесконечное».

Я держала три стикера и молча читала первый: «17 июля — Джума (Барака)».

Затем я опустила его в воду и отпустила.

«Прощай, Джума. Извини, мы не успели к тебе вовремя».

Я улыбнулась, когда посмотрела на следующий: «29 августа — Сумуни (Маймоси)».

«До свидания, Сумуни. Продолжай читать рэп. Никогда не позволяй им заставить тебя замолчать».

Я разгладила последний стикер и почувствовала резкий всплеск эмоций: «1 сентября — Фураха (Магеса)».

«До свидания, Фураха. Мы никогда не встретимся, потому что ты уже уехал с семьей, когда мы туда приехали. И ты никогда не узнаешь. Благодаря тебе было спасено много жизней. Мы пришли за тобой и нашли остальных. Где бы ты ни был, надеюсь, у тебя всё хорошо. Я надеюсь, что ты счастлив».

Я откинулась на спину и наблюдала, как три желтых бумажки уплывают от меня. Они мягко покачивались в воде, посылая рябь в виде увеличивающихся кругов, пока не исчезли, как эхо в бескрайней долине.

«Прощай, Мо». Слезы потекли по моим щекам.

Ветер шуршал в траве. Полевые цветы медленно качались, как коралловые руки, машущие во время отлива. Я надела рюкзак и приготовилась уходить. Потом я остановилась и обернулась. Я забыла свой блокнот. Когда я наклонилась, чтобы взять его, волна обрушилась на валун и брызнула на меня.

У меня перехватило дыхание от удара холодной воды о мою нагретую солнцем кожу.

«Откуда она взялась? Озеро очень спокойное».

И всё же это всё было на мне — моих руках, моих волосах, моём лице.

— Посмотри на себя, — сказал Джек, когда я присоединилась к нему и Бахати. Дети вернулись внутрь, а мужчины ждали меня. — Ты выглядишь так, будто только что приняла ванну с блестками.

— Блески… — я остановилась и протянула руки. Капли воды прилипли к моей коже как маленькие серебряные блестки. — О, Боже мой, — я засмеялась. Радость бурлила в моём сердце, когда я оглянулась на воду.

— Что это? — спросил Джек.

— Моя сестра. Она наполнила шар блеском и оставила его в моем шкафу. Он лопнул, и я была похожа на дискотечный шар в течение нескольких дней. Я думаю, она только что попрощалась со мной таким способом.

Джек и Бахати обменялись озадаченными взглядами.

— Не бери в голову, — я усмехнулась. — Я счастлива! Я так счастлива, что могу обнять вас обоих. — Я поцеловала их в щёки.

— Я так не думаю, — Джек зарычал и потянул меня назад, клеймя мои губы. Мои чувства кружились словно в вихре, руками я обвила его шею, когда он заключил меня в колыбель своих рук.

— О, — сказал Бахати, указывая на меня, затем указывая на Джека. — Оооо, — он отступил с широкой ухмылкой на лице.

— Я думаю, что мы заставили Бахати потерять дар речи, — сказал Джек, когда тот ушел.

— Поставь меня, Джек. — Мои ноги всё ещё болтались над землёй.

— Нет.

— Нет?

— Ты должна быть наказана за то, что дразнила меня во время группового снимка.

— Джек, нет! — завопила я, когда он перекинул меня через плечо. — Я укушу тебя! Я укушу твою травмированную руку!

— О, детка, — он засмеялся. — Мне нравится, когда ты говоришь непристойности.

Глава 20

Я вошла в душ и закрыла глаза, когда на меня полилась вода. Горячие ручьи стекали по моему лицу, волосам, спине, смывая пыль и въевшуюся грязь последних нескольких дней. Я глубоко вздохнула, вдыхая запах тонкого белого кусочка мыла, предоставленного отелем. Я никогда не собиралась снова принимать малейшую роскошь жизни как должное.

Когда дверь душевой кабины открылась, меня обдало холодным воздухом.

— Ты вернулся. — Я улыбнулась, пока Джек стоял там, глядя на меня, его взгляд бродил по моему обнажённому телу и ощущался как теплые прикосновения.

— Ты начала без меня. — Он вошёл в душ, совершенно не обращая внимания на тот факт, что был полностью одет. Одна очень большая мужская рука обвила мою талию, когда он поцеловал меня, приподняв с кафельного пола.

Горячая вода, мыло и особые поцелуи Джека — те, что сбивают тебя с ног. В прямом смысле.

Я могла бы провести здесь весь день.

— Твоя одежда вся промокла, — сказала я, когда он отпустил меня.

— Я не планирую надевать её снова. — Он стянул с плеч свою пыльную изодранную футболку, затем брюки и отпихнул трусы в угол.

Вид его, стоящего там во всей его обнаженной красе, заставил меня вздрогнуть, пока я не заметила фиолетовые рубцы на его теле.

— О, Боже, — я проследила за тем, как один из них пересекает его грудь.

— Ничего, — сказал он. — Это выглядит хуже, чем ощущается. — Он подошёл ближе, держа руку подальше от воды. — Они сказали, чтобы я держал её сухой. — Он указал на белую марлю вокруг пореза.

— И это всё? Всё остальное в порядке?

— Хочешь проверить меня?

Мой пульс замер, когда он сильно прижал меня к себе и прикусил мою шею. Я сглотнула, когда этот агрессивный знак его страсти оживил воспоминания о нашем полуденном времени в палатке.

— Родел, — он прижал мою щеку к своей ладони.

«Родел». Это заставило меня почувствовать себя самой сексуальной женщиной в мире.

— Мы были импульсивны, — сказал он, его взгляд приковал меня к себе. — Мы увлеклись в тот момент. Я должен был быть более осторожным. Мне следовало иметь…

— Тсс. Мы были в глуши, и у тебя в кошельке не было запасных презервативов. Кроме того, мой цикл закончился за несколько дней до того, как мы уехали в Ванзу, так что шансы на то, что я беременна, очень невелики.

Он глубоко вздохнул и уткнулся лбом в мой лоб.

— Какое облегчение. И всё же… в течение небольшого, эгоистичного момента, когда я обдумывал такую возможность, я был невероятно счастлив.

Я сглотнула, подумав, как сильно он любил Лили и (как я сама могла видеть) какой он удивительный отец. Но я уезжала через несколько дней, как раз к началу учебного года, и было слишком больно думать обо всех возможностях, которые могли сложиться у меня с Джеком.

Вокруг нас поднимался пар, пока мы мылили друг друга в тишине — кожа к коже, — удивляясь, запоминая, лелея. Ресницы Джека, отяжелевшие от воды, его решительные бедра, то, как его мышцы дрожали, когда он двигался, кончики его волос завились от мыльной пены.

Он обмотал полотенцем бедра, завернул меня в другое полотенце и отнёс к кровати. Комната была обшарпанной и небольшой, шторы потрепались по кромке, но я вздохнула в усталом удовлетворении.

— Горячий душ, мягкие простыни, настоящий матрас. Чистое блаженство.