Туманы Серенгети (СИ) - Аттэр Лейла - Страница 45

— Как ты можешь быть уверен, что это они? — Джек поднялся и потянулся за своей винтовкой.

— Это они, — Олонана повернулся к Джеку, его глаза были полны древней мудрости.

— Мы можем одолеть их. Ты, я, два морана, — Джек указал на Салатона и другого воина Масаи. — Сколько их может быть? — он посмотрел через прицел своей винтовки.

— Нет, — ответил Олонана. — Мои люди и я не сражаемся. Парадоксально для племени воинов, но мир — это наш образ жизни. Каждый раз, когда мои люди участвуют в конфронтации, это затрагивает всех нас. Нас клеймят дикарями и варварами. Я больше не буду участвовать в этом. Прости, Джек. Мы можем отвлечь их от вас. Может даже сбить их со следа. Вполне возможно, что они вернулись, потому что они называют это сдаваться, и в этом случае они могут просто проехать прямо. А если они выслеживают нас, то те, кого они ожидают, — мы, а не вы. Воспользуйтесь этим. Возьмите детей и идите.

— Я не могу просто оставить тебя здесь, — возразил Джек. — Это может быть опасно. Особенно, если они выяснят, что вы забрали детей.

— Может быть. В любом случае, я отвечаю за своих людей, а ты несёшь ответственность за детей. Это два против тринадцати. Я почти уверен, что я легко отделаюсь. Вам нужно, чтобы дети были как можно дальше отсюда. Идите. Сворачивайте палатку и идите.

Мы разбудили детей, пока Олонана и его команда закатали воловью кожу и прибрали лагерь.

— Пройдет какое-то время, прежде чем они доберутся сюда, — сказал Джек, закинув рюкзак на плечи. — У тебя есть какое-то время. — Он посмотрел на мерцающие огни, пробивающиеся сквозь ночной рельеф. — Путешествие в полной темноте замедляет их. Или, может быть, они остановятся, чтобы проверить следы.

— Не беспокойся о нас, — сказал Олонана. — У тебя есть план?

— Поезд, — ответил Джек. — Я слышал, как он проезжал пару раз. Если мы пойдем по тропинке, то сможем добраться до следующей станции, а затем отправимся в Ванзу оттуда.

Вождь кивнул и плюнул ему на руку.

— Бог идет с тобой, Джек Уорден.

— И с тобой, — они завершили своё прощание рукопожатием, заполненным слюной.

Затем Олонана повернулся ко мне и протянул ту же руку.

— Taleenoi olngisoilechashur.

Вот чёрт.

Он оказывал мне такую же честь, как и Джеку.

Я плюнула в свою ладонь и пожала ему руку, всё время думая о дезинфицирующем средстве для рук…

Дезинфицирующее средство для рук, дезинфицирующее средство для рук.

Олонана, казалось, видел меня насквозь, потому что он рассмеялся и сказал Джеку:

— Надеюсь, она не делает это лицо, когда ты делаешь… как ты это называешь? Французский поцелуй.

Джек усмехнулся и обнял меня за бедро.

— Я люблю все её лица. Каждое из них.

— Тогда ты должен жениться на ней и содержать всех детей, — Олонана и мораны рассмеялись.

Так мы и оставили их в ту ночь — Олонана ухмылялся двумя отсутствующими нижними зубами, на фоне огня вырисовывалась его абсолютно круглая голова, а мораны стояли рядом с ним. В ту ночь моё определение слова «герой» стало больше и шире. Иногда герои находились между страницами книг, а иногда они стояли на холме, их мокрые тоги развевались на ветру, и они собирались держать оборону за всех нас.

Глава 18

Когда мы отошли от лагеря, видимость стала хуже. Небо было тёмным и ясным, с вкраплениями серебра. Мы молча шли по бесплодным равнинам, руководствуясь светом луны. Было ужасно тихо, учитывая, что у нас было тринадцать детей на буксире. И среди них не было обычных детей. Они все прикоснулись к смерти, и теперь она преследовала их. Инстинкт выживания давал о себе знать, и они двигались как единое целое, без вопросов и разговоров. Даже самые младшие из них старались поспевать, держась за мою руку или руку Джека, когда стало трудно идти. Была настоятельная необходимость в их движении, и это разбивало мне сердце.

— Теперь недалеко, — сказал Джек. — Вскоре мы должны подойти к железнодорожным путям.

Это был прогресс, но нам ещё предстоял долгий путь. Следующая станция была в нескольких милях от нас, и как только солнце встанет, нас будет легко заметить.

— Ты думаешь, что у Олонаны и его людей всё в порядке? — я оглянулась назад. Слабый свет огня давно исчез.

— Ona! — один из детей, которого Джек поднял на плечо, указал на что-то.

Вдалеке, в нескольких милях от нас, было небольшое свечение. Оно появлялось и исчезало.

Это фары автомобиля мерцали сквозь тень и кустарник.

Паника пронзила меня. Больше ни у кого не было причины быть там в это время. Они нашли нас, когда мы были на виду, где некуда бежать, нигде не спрятаться. На этот раз они не позволили бы детям уйти, и, что ещё хуже, они могли даже не пытаться посадить их в фургон. Они преследовали не детей. Им нужны были их части тела. Они могли бы убить каждого из них и всё равно собрать свои кровные деньги. И они также не оставят свидетелей.

Когда огни приблизились, мой кошмар вспыхнул передо мной.

Кровавый дождь.

Дети-голуби.

Сломанная корона.

Звук моего собственного пульса стучал в ушах.

«О, Боже, поговори со мной, Мо. Скажи что-нибудь. Скажи что-нибудь».

В ответ была тишина.

Огромная и глубокая.

И затем, через равнину, на другой стороне, резкий звук пронзил воздух.

Свисток пыхтящего поезда.

— Там едет поезд! Нам нужно попасть на него. Быстро! — сказала я Джеку, но он смотрел на поезд, а затем на машину. — Джек? Что ты делаешь? У нас мало времени.

Он ссадил ребенка со своего плеча и начал расстёгивать рюкзак.

— У нас есть спирт для дезинфекции, оставшийся в аптечке?

— Да, но…

— Лови, — он бросил мне бутылку, затем достал пару своих футболок и начал разрывать их. — Нам нужно остановить этот поезд, но машинист не может нас увидеть в темноте. Нам нужно зажечь факелы.

Он дал несколько хлопковых полосок паре детей и указал на мёртвое дерево с шипами, которое стало жертвой жестокости равнины.

— Летени тауи.

Они помчались, собирая ветки с дерева, обматывая концы полосками так, чтобы шипы не поцарапали их.

— Джек. Смотри! — воскликнула я. Другой автомобиль теперь вырвался вперед, за ним последовал первый, их фары сверкали, как змеиные глаза в темноте.

— Чёрт. Они привезли подкрепление, — Джек отрубал шипы от ветвей, кроме тех, что были наверху. Он замотал их в хлопок и облил спиртом. Он быстро собрал факелы один за другим, поглядывая на машины, которые становились всё ближе и ближе. Воздух, казалось, сгустился от нашего отчаянного положения. Он пропитал мою кожу, оставляя тонкий слой пота. Дети стояли неподвижно и тихо, как будто их голоса уже были приглушены.

— Держите их высоко, — сказал Джек, раздавая факелы старшим детям. — Не бойтесь, — его большой палец скользнул по колесику зажигалки, поджигая наши импровизированные факелы.

Один за другим, оживало пламя, десять горячих, пылающих солнц, освещающих ночь. Земля вокруг нас поблескивала и текла волнами мерцания золотого света.

— Они могут нас видеть сейчас, — сказала я, поворачиваясь к автомобилям.

— И они тоже могут, — Джек указал на поезд. Тот был ещё далеко, но быстро приближался. — Вопрос в том, кто из них доберется до нас раньше?

Мы были не слишком далеко от железнодорожных путей, и всё же до них, казалось, вечность. Мое дыхание вырывалось короткими, прерывистыми вздохами, когда мы мчались по потрескавшейся земле. Один из детей впереди меня споткнулся и упал. Я наклонилась и схватила его, подняв на руки. Легкие горели, ноги дрожали под дополнительным весом, но я продолжала бежать. Я бы бежала, пока кожа на моих подошвах не стёрлась, потому что это то, что вы делаете, когда монстры лязгают зубами возле ваших ног. Вы сдерживаете свои крики, свою панику, свой страх и стараетесь убежать от их щупалец.

Я пристально посмотрела на Джека и продолжила бежать. Его факел сиял впереди, от него поднимался ввысь белый дым. Дети двигались по обе стороны от него, расходясь в форме V, старшие впереди, младшие старались не отставать. Они были как стая птиц на огненных крыльях, направляющихся домой. Это было такое сюрреалистическое сильное зрелище, что оно затмило весь хаос и панику и навсегда отпечаталось у меня в голове.