Туманы Серенгети (СИ) - Аттэр Лейла - Страница 35

Мы сидели в молчании, являясь свидетелями чуда солнца, дождя и цвета. Затем Джек глубоко вздохнул и завёл машину.

— Увидимся на другой стороне, малышка, — сказал он радуге на той стороне долины.

Деревня Маймоси расположилась у реки, на лугу, усыпанном баобабами. Лишённые листьев и фруктов, они тянулись в небо, как массы когтистых корней, выглядя так, будто они были посажены вверх ногами.

Маймоси был намного больше, чем я предполагала, с широкой дорогой, вдоль которой тянулись скромные палатки. Она было грязной от дождя, но это не останавливало всех от хлюпанья по округе в резиновых шлёпанцах. Женщины с бритыми головами выбирали фрукты и овощи, громко торгуясь о цене. Мясник в красной бейсбольной кепке вешал куски блестящей козлятины, окруженный стаей надеющихся на угощение собак. Тонкий дымок вырастал из горелок с древесным углём, пока продавцы варили чай с молоком и жарили хлеб мандази для своих клиентов (Прим. восточно-африканские пончики, которые обычно подают к кофе или к чаю).

Мы припарковались у реки и вышли. Женщины сидели на корточках, стирали одежду и вешали её сушиться на кусты терновника. Дети тащили домой ведра с водой, оставляя за собой следы мокрых брызг. Пастухи с ослами и крупным рогатым скотом ждали своей очереди, чтобы подойти к ручью.

— Бонго Флава! Бонго Флава! Идёмте, посмотрим! — нас окружила процессия из детей, стучащим по кастрюлям и сковородкам, — красивые дети, лица которых были серыми от пепла.

— Что такое Бонго Флава? — спросила я их.

Они посмотрели на меня, как будто у меня выросло две головы, и начали смеяться.

— Музыка! — объяснила одна из девочек. — Тебе понравится.

— Спасибо, но я здесь не для этого. — Я попыталась вырваться из клубка рук, когда они начали тащить меня вместе с ними. — Мы ищем Сумуни. Вы знаете Сумуни?

— Да! Приходите на Бонго Флава!

Я стрельнула в Джека вопросительным взглядом, когда они тащили меня мимо него.

— Мы должны это проверить, — сказал он. — Похоже, все дети идут туда, — он указал на круг из детей, уже сидящих перед импровизированной сценой. Она была похожа на боксёрский ринг с верёвкой, подвешенной на четырёх деревянных столбах. Вышел оркестр — трое детей с самодельными инструментами. У одного из них была перевернутая тыква, стоявшая в ведре с водой. Я предположила, что это барабан. Другой держал коробку из-под обуви с резиновыми лентами, обернутыми вокруг нее. Я не могла себе представить, для чего она нужна. Последний ребенок загремел двумя консервными банками, наполненными камнями, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Ньямаза! — сказала она.

В тишине, последовавшей за этим, на ринг вышла невысокая фигура, одетая в халат с капюшоном. На самом деле это было одеяло, подвязанное на талии поясом в цветочек, который выглядел так, будто его стащили с женского платья.

— Ладно! Давайте начнем эту вечеринку! — сказала фигура, опустив капюшон и разворачиваясь к аудитории в стиле Майкла Джексона.

— Сумуни! Сумуни! Сумуни! — скандировали дети, поднимая свои руки вверх к нему.

— Ну, будь я проклят, — сказал Джек. — Сумуни — грёбаная суперзвезда.

Сумуни выскочил на сцену, бледный полубог с пылающими апельсиновыми волосами, читающий лирические тексты, которые были наполовину на английском, наполовину на суахили. У него не было микрофона, но его голос легко разносился, притягивая окружающих местных жителей к цене. Они смеялись над его движениями, его словами, но, прежде всего, над его слишком «звёздным» поведением. Не имело значения, что музыка была выключена, или что обувная коробка с грязными резиновыми лентами была героическим вариантом, но не могла заменить отсутствие гитары.

Все зааплодировали ему в конце выступления. Сумуни и его группа поклонились. Некоторые из взрослых клали манго и апельсины в коробку на сцене, прежде чем уйти.

— Я должен был знать, — сказал Джек, качая головой разочаровано.

— Знать что?

— Сумуни. Это означает «пятьдесят центов» на суахили. Наверное, он назвал себя в честь рэппера 5 Cent.

Он вытащил из своего кошелька несколько купюр и передал их Сумуни.

— Спасибо, — Сумуни положил деньги в шляпу, прежде чем надеть её. — Вы туристы?

Наше присутствие, похоже, не вызывало большого любопытства. Маймоси, очевидно, было местом, которое получало свою долю посетителей.

— На самом деле, мы здесь ради тебя. Чтобы отвезти тебя в Ванзу, — сказал Джек. — Твои родители рядом?

Сумуни остановился и прищурился, глядя на Джека. Ему, должно быть, было двенадцать или тринадцать, но его глаза были глазами старой души. Они отличались от Схоластики — были скорее розовыми, чем голубыми.

— Да, но, должно быть, это какая-то ошибка. Мы ожидаем Габриэля.

Он привёл нас к себе домой и попросил подождать во дворе, пока он пошел за родителями. Они тепло поприветствовали нас, хотя они сразу же спросили о Габриэле.

— Мы не знаем, где он, — сказала я. — Я нашла имя Сумуни в заметках, которые сделала моя сестра, и мы решили приехать за ним.

Они кивнули, когда я объяснила ситуацию, но я могла сказать, что они были заняты оценкой Джека и меня.

— Мы очень благодарны, что вы совершили эту поездку, но дело в том, что мы ничего не знаем о вас. Мы не можем просто передать нашего сына вам. Отец Сумуни говорил с решительностью, которая не оставляла места для спора. И всё же, он обращался за поддержкой к матери Сумуни, пока говорил. Очевидно, она всем руководила.

— Мы не спешим отправлять Сумуни в Ванцу. В основном, это из-за школы, — сказала она. — Здесь нет средней школы, и скоро она ему понадобится, но мы будем ждать Габриэля — когда бы он не появился. Ситуация с Сумуни не похожа на ситуацию с большинством других детей-альбиносов. Его любят и защищают здесь. Вся деревня поднимется, если кто-нибудь попытается навредить ему.

— Мы понимаем, — сказала я, несмотря на то, что это было похоже на анти-кульминацию, пройти весь этот путь, только чтобы получить отказ. — Это вам решать.

— И если Габриэль не появится в ближайшее время? — вмешался Джек.

— Тогда никакой школы для меня! — Сумуни сделал жест кулаком. — Я становлюсь звездой Бонго Флавы.

— Посмотрим, — сказала его мать, подталкивая. — Если Габриэль не появится, нам нужно будет сэкономить деньги для поездки на поезде в Ванцу частным рейсом. Везти Сумуни туда на автобусе слишком рискованно. Никогда не знаешь, с кем путешествуешь.

— Мы надеемся, что было не слишком затруднительно добраться сюда, — отец Сумуни поёрзал на своём стуле. — Куда вы направляетесь дальше?

— В Магесу, но у нас есть пара дней, прежде чем доберемся туда, нас там ждут. Вернее, до того, как там ожидают Габриэля.

— Почему бы вам не остаться на ужин? — спросила мать Сумуни. — Мы планировали большой ужин. Мы думали, что это будет последняя ночь Сумуни, которую он проведёт с нами, прежде чем он уедет в Ванзу с Габриэлем. Мы пригласили некоторых из наших друзей и членов семьи. Считайте это знаком благодарности, небольшим вознаграждением за то, что вам вот так приходится уезжать отсюда. Для нас была бы честь, если бы вы поели вместе с нами.

Что-то маленькое превратилось в большой праздник. Половина деревни собралась под высоким деревом баобаба. Кастрюли, наполненные тушеной курицей, и горох в кокосовом орехе кипели над огнём. Картофель, запеченный на горячих углях, и аромат молочного чая разносились до поздней ночи.

Сумуни и его маленькая группа показали ещё одно шоу для всех. Его отец смотрел с гордостью, пучок табака был засунут за его ухо, в то время как его мать нанизывала резные бусинки на длинные волокна из баобаба.

— Что случилось? — спросил Джек. — Похоже, ты где-то в другом месте.

Мы сидели плечом к плечу теплым пятном возле костра.

— Я просто… Я чувствую, что подвожу Мо. У меня ничего не выйдет с этими детьми. Мы приехали за Джумой слишком поздно и теперь…