Обретая Эвана (ЛП) - Свеллоу Лиза - Страница 38

— Эван?

Когда я звоню или говорю с Люси, сразу узнаю этот тон ее голоса. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это. Паника. Я переключаюсь на режим “успокойся-Люси-мать-твою”.

— Знаю, ты уже отчаялась, пытаясь пожелать мне счастливого Рождества, но…

— Мне нужна твоя помощь.

Четыре слова. Четыре гребанных слова, которые швыряет мне Люси. Снова. Я всасываю воздух сквозь зубы.

— С чем? Я освобожусь через несколько дней. Я же сказал, что приеду между Рождеством и Новым годом.

— Я поехала навестить Фэй и наших брата и сестру, но, когда приехала, в доме был только он, дом холодный, а ее нет и, черт… он там совсем один, Эван! Потом пришла Джейд и сказала, что мамы нет уже два дня, и я хотела отвезти их к отцу, но машина заглохла, и вот я здесь.

Комната вокруг меня замирает, пока я пытаюсь понять бессвязную речь Люси.

— Повтори еще раз. Что случилось? Где ты?

Люси раздраженно вздыхает и начинает говорить медленнее.

— Я поехала в Шеффилд, чтобы отдать им подарки. В доме я нашла одного Брэндона. А Джейд сказала, что не знает, где мама, точнее где Фэй.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Твой трехлетний брат сидит один в холодном доме в Рождество! — Голос Люси надламывается.

— Где она? Фэй?

— Я только что сказала — никто не знает!

— А ты где?

Она фыркает.

— В Макдональдсе.

— Почему?

— Эван, ты вообще меня слушаешь? Я не могу оставить его одного в доме, там все замерзло. Клянусь, даже окна заледенели изнутри. А мать бросила его — он совсем один в Рождество. Какая мать так поступает?

Мне хочется закричать: “наша мать”, так как данная ситуация шокирует, но не удивляет меня.

— Так от меня-то ты чего хочешь? Я более, чем в двух часах езды оттуда, Люси!

— Я собиралась отвезти их домой в Ланкастер, но моя машина не заводится. Думаю, из-за снега. Не знаю. Так что я повела их туда, где тепло. Кого еще мне просить о помощи, Эван?

Дежавю. Чертово дежавю. Люси чего-то хочет, и я должен разорваться надвое.

— Папу?

— То есть, по-твоему, рассказать ему о маме и прочем — хорошая идея? Не самый лучший способ сообщить об этом.

— Раз ты собралась везти их в Ланкастер, шанс, что он ничего не заметит крайне мал, — саркастично говорю я.

— Папа, должно быть, уже пьян. Ты же знаешь, в Рождество он начинает пить с утра пораньше. Так что я не могу попросить его.

Нет, ты просишь меня. Вырывая меня из счастливого мыльного пузыря Несс и Эвана. Снова.

Я меняю тактику.

— Не думаю, что похищение чужих детей хорошая идея!

— У меня есть номер Фэй. Я пыталась дозвониться до нее… много раз. — О да, в этом ты профи. — Мы не можем оставаться здесь. Мы должны отвезти их в безопасное место. Хотя бы на сегодня или до тех пор, пока я не свяжусь с Фэй.

— Тебе стоит связаться с гребанной социальной службой или полицией, или тем, кто разгребает подобное дерьмо в Рождество, Люси. Не лезь в это.

Но перед моими глазами стоит маленький мальчик, которого я встретил в доме Фэй. И маленький мальчик с фотографии на стене в комнате Люси. Он одинок.

Люси плачет. Я слышу знакомые всхлипывания.

— Они в порядке? Брэндон и Джейд? — спрашиваю я.

— Расстроены. Но в норме. Эван, пожалуйста. Просто отвези нас обратно в Ланкастер, а потом возвращайся к Несс. Я ни о чем больше не прошу.

Ни о чем больше? Ты просишь меня принять участие в катастрофе по имени Фэй. Сегодня. В рождественский день. В важный для Несс рождественский день. Я мысленно прикидываю: до Шеффилда больше двух часов езды и еще два часа до Ланкастера. И еще четыре часа на возвращение сюда. Если повезет с погодой, и я не застряну в снегу. Иначе придется остаться в Ланкастере до утра.

Я готовился к этому — к тому, что Люси прибегнет к шантажу, чтобы вернуть меня в Ланкастер на Рождество. Несс тоже намекала на такую возможность. С момента их ссоры в тот день, Несс снова избегает разговоров о Люси. Так что ситуация куда хуже, чем обычно.

Но может Несс поймет? Все-таки речь о детях. Не вешая трубку, я замолкаю и подхожу к окну. На улице искрится снег, и солнце сияет из-за серых снежных туч, оставшихся с прошлого вечера. Наши с Несс следы тянутся от подъездной дорожки к полю вдалеке.

Что же мне, черт подери, делать?

***

НЕСС

Вытирая волосы полотенцем, я выхожу из ванной в своей комнате. Рядом с одеждой, которую я выложила на кровать сидит Эван. Я останавливаюсь.

— Эван! — шипя, произношу я.

Что-то не так. Нет ауры озорства, которая появляется всякий раз, когда он видит меня полуголой, он сидит, сцепив руки на коленях, и с опаской смотрит на меня. Он прокрался сюда явно не для того, чтобы заняться сексом.

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Это может подождать, пока я оденусь? — Я бросаю полотенце на стул и надеваю халат. Ни соблазнительного взгляда, ни ответа, его глаза четко смотрят в мои.

— Мне нужно уехать, Несс.

Его слова, точно пощечина, бьют по моему лицу.

— Уехать? Куда? — Ответ врывается в мою голову и вылетает изо рта. — К Люси?

— Нет. То есть, да, но нет.

Он всегда так делает. Пытается быть честным в ситуациях, касающихся Люси. Я плюхаюсь на стул прямо на влажное полотенце.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты всерьез, Эван.

— Я должен. Она застряла.

— Застряла? Это что-то новенькое!

Его глаза округляются, когда он слышит неприязнь в моем голосе.

— Знаю, ты не в восторге от этого, но…

Разочарование из-за того, что мы вернулись к событиям двухнедельной давности, ударяет в голову и, прежде чем я успеваю осознать что-либо, перехожу на крик:

— Не в восторге? Ты не можешь просто уехать на Рождество. У нас были планы, провести сегодняшний день вместе с моей семьей. Каким неблагодарным нужно быть, чтобы уехать после всего, что для тебя сделали!

— Несс…

К словам примешиваются слезы, и я сглатываю рыдания. Это важно. Важно. Он знал, как много значит для меня этот день.

— Один день! Я думала, ты подаришь мне один долбанный день! Завтра можешь ехать к ней. Может же она подождать всего день?

— Все не так просто, она застряла и…

Я не слушаю. Не хочу слушать.

— Это я застряла! Застряла в иллюзии, что значу для тебя больше, чем она. Черт подери, это даже хуже измены!

— Ты значишь для меня очень много, — спокойно говорит Эван, вставая и приближаясь ко мне.

Я впиваюсь в него взглядом, заставляя увидеть мои слезы и злость.

— Тогда останься.

Эван не выдерживает моего взгляда. Он отводит глаза и не говорит ни слова пару минут. Сердце бешено бьется, я молюсь о том, чтобы он передумал. Но чем дольше он думает над ответом, тем больше я сомневаюсь в этом.

— Отчего такая важность? — требовательно спрашиваю я. — Она щелкнула пальцами. Или это очередная слезливая история о том, как она в тебе нуждается, и помочь ей кроме тебя некому?

— Несс! Ты неправа.

Я стою и смотрю на него.

— Всегда она. Каждый ебучий раз!

Эван делает шаг назад, меняется в лице, его черты сливаются с чертами непостижимого, закрытого Эвана.

— Не надо так…

Мои мысли устремляются дальше, к точке невозврата. Не думала, что скажу это так скоро после наших последних разборок, но выхода нет. Может, это слишком эгоистично, но я так больше не могу. Это слишком больно.

— Я или она, Эван.

— Что?

— Я так больше не могу. Если ты хочешь уехать в важный для меня — для нас — день, поезжай. Но только не вздумай возвращайся!

— Господи, Несс! Это всего один день. Я вернусь завтра…

Я хватаюсь за волосы, чтобы не наброситься на него.

— Это доказывает только то, что ты совсем меня не понимаешь и не в состоянии оценить, как важен для меня этот день, как важно для меня провести Рождество с тобой. Я не могу объяснить, я чувствую себя так, словно ты отказываешься быть частью моей жизни. Снова.