Обретая Эвана (ЛП) - Свеллоу Лиза - Страница 11

Мы находим место для пикника рядом с кампусом — деревянную скамейку среди деревьев с лежащими у наших ног осенними листьями. Я снимаю крышки и вручаю Эвану вилку.

— Пикник? Это по мне. — Он рассматривает содержимое контейнера. — М-м-м, напоминает о Санторини.

Мое лицо вспыхивает от воспоминаний об этом городе. И о том, что мы вытворяли на пляже. В темноте. То, как изгибается его рот, когда он замечает, как покраснело мое лицо, вырывает меня из песчаных воспоминаний.

— Я рада, что это тебя отвлекает, — говорю я.

— Отвлекает меня?

— В последнюю неделю или около того, ты выглядишь так, словно все началось заново. Люси в порядке?

Эван чешет уголок глаза. Он не догадывается об этом, однако поступает так всякий раз, когда хочет что-то от меня скрыть.

— Она в порядке. Хотя не совсем. Но ничего смертельного.

Спустя несколько мгновений я понимаю, что лимит разговоров о Люси исчерпан. Так что я утыкаюсь в салат и закрываю глаза, мечтая вновь вернуться в Грецию. Беспечность. Я открываю глаза — жизнь совсем не такая. Эван накалывает салат на вилку; его рот слегка испачкан соусом, так что я стираю его большим пальцем.

Поймав мою руку, он слизывает соус, разжигая пламя внутри меня.

— Спасибо за это, — произносит он. — Всегда приятно неожиданно встретиться.

Он все еще держит во рту мой палец, его глаза темнеют, и каждая клеточка моего тела жаждет ощутить на себе его губы. Как, черт подери, ему удается возбуждать меня и при этом почти ничего не делать? Я вырываю палец. Он не может завести меня здесь; это несправедливо.

— Увидимся сегодня вечером? — спрашиваю я.

Глаза Эвана расширяются.

— Конечно.

— Только завтра у меня пары с утра.

— Я уложу тебя в постель пораньше, — говорит он и наклоняется, проведя своим языком по моей нижней губе. Я резко вздыхаю, и он испускает смешок мне в рот.

— Ты такая красивая, Несс, — произносит он и отклоняется, возвращаясь к салату.

Я слизываю соленый соус, оставленный им на моих губах, и он не может отвести от меня взгляд. Мы едим, и каким-то образом пикник превращается в секс глазами. Нам и в самом деле необходимо проводить больше времени вместе.

— Ты еще свободен в субботу? — спрашиваю я, отправляя в рот полную вилку еды.

— В субботу?

— Вечер в медицинском сообществе.

— Черт.

— Что?

— Я должен поехать в Ланкастер. Я обещал Люси… — Он замолкает и смотрит на еду.

Сердце вновь срывается в пучину страха.

— Значит нет?

— Я забыл. Извини.

— Ладно. Значит в следующий раз. — Я накалываю кусочек сыра и, пока ем, смотрю в другую сторону.

Мы продолжаем нашу трапезу в тишине. Пронизывающее тело раздражение заставляет меня передумать насчет его присутствия в моей постели сегодня.

— Что ты ей обещал?

Он резко поднимает взгляд.

— Люси-то? Да обычную для Люси вещь. Я должен был подумать об этом. Прости.

Я откидываюсь на спинку скамейки с силой, которая должна продемонстрировать Эвану, как я зла него. Эван не реагирует, и мы продолжаем молча есть. Он обещал, что мы пойдем вместе. Неужто она и впрямь так сильно в нем нуждается? Он сказал, что ничего серьезного, значит он врет. Слишком уж часто он ездит к ней, компенсируя свое отсутствие летом. Выходит, мы вновь вернулись к прошлому году. К Люси и секретам, о которых он мне не рассказывает.

ГЛАВА 6

НЕСС

Это станет проблемой. Я смотрю на труп, лежащий на столе в морге, и содержимое моего желудка рискует оказаться на полу. Я боялась этого дня еще с того момента, как мой брат издевался надо мной, утверждая, что мертвые тела в медакадемиях оживают. В шесть лет я объявила, что хочу стать врачом, и Джем просто хотел надо мной подшутить. Но через неделю мне стали сниться кошмары о зомби. И по мере того, как я взрослела, увеличивался и мой страх перед мертвыми телами и медлабораториями, в частности. Когда я поступала на курс, знала, что этот день придет, и каждую неделю тревога становилась все сильней. И вот я здесь.

Обведя взглядом светлое стерильное помещение, я замечаю, что еще пара человек чувствуют себя некомфортно. Как парни, так и девушки. Может, мне не следует волноваться; вполне нормально чувствовать себя так, когда кто-то собирается распотрошить при тебе мертвое тело.

Я концентрируюсь на голосе лектора, однако становится только хуже, потому что он рассказывает, что собирается сделать. Седовласый мужчина вещает монотонно; могу поспорить, он делал это тысячу раз. В ушах звенит, и я гадаю, со сколькими полуобморочными он имел дело. Дерьмо. Нет. Я отступаю в конец комнаты, поближе к открытому окну и вдыхаю. Свежий воздух. Передо мной стоит Джаред, так что все, что я могу видеть со своего места — это его спина. Этот урок станет пустой тратой времени, если я не буду наблюдать.

Джаред толкает Олли под ребра, но тот игнорирует его. Руки Джареда скрещиваются на груди, и он бросает на меня взгляд через плечо, голубые глаза сосредоточенно сощуриваются.

— Ты в порядке? — шепчет он одними губами.

Это произошло. Кровь отлила от головы к ногам, и я бросилась в сторону двери. Перед глазами потемнело, по спине побежал пот, и я предприняла попытку выйти из здания. Глотнуть свежего воздуха и вернуть себя в сознание до того, как потеряю его.

— Ванесса. — Спокойный голос Олли, доносящийся сзади, отзывается эхом в моих ушах.

Я не потеряю сознание. И уж точно не сделаю этого на глазах у всех. Он подскакивает и берет меня за предплечье.

— Идем сюда, — мягко произносит он, направляя меня в сторону двери. Обычно я прошу человека отстать, но я рада, что кто-то поддерживает меня на моих подкашивающихся ногах.

Когда я вываливаюсь на улицу, в лицо ударяет холодный зимний ветер, меня пошатывает. Я плюхаюсь на ступеньку и опускаю голову между коленей. Испарина на моем лице остывает, но головокружение никуда не девается. Сквозь полумрак я замечаю, как Олли садится рядом со мной.

— Я в норме. Не пропускай занятие, — бормочу я.

— Откуда ты знаешь, может мне тоже плохо?

Я поворачиваю голову и изучаю его лицо.

— По-моему, ты выглядишь здоровым.

— То, что я не так бледен, как ты, еще не значит, что я в порядке.

Лицо Олли часто сосредоточено, словно в его голове вечно бродят серьезные мысли. Сейчас его брови сведены еще сильнее.

Он обеспокоен, и не могу сказать, что мне от этого легче.

Олли поднимает лицо к небу.

— Я могу использовать тебя в качестве оправдания.

Я никак не могу понять, дразнит он меня или нет.

— Ладно.

Гул в ушах спадает, и голова начинает болеть, когда к ней снова приливает кровь. Ощущение болезненности не уходит.

— Я должна вернуться обратно.

Я оторвала себя от земли и качнулась. Олли подскакивает и поддерживает меня.

— Не лучшая идея.

— Я не хочу быть предметом обсуждений всю следующую неделю.

— Скорее всего, ты уже им стала.

Он прав. Я опускаю задницу обратно на ступеньку.

— Мне нехорошо.

— Только не блюй на мои ботинки, пожалуйста.

Я одариваю его полуулыбкой и устраиваю голову на своих коленях, отвернув от него лицо. Мне хочется, чтобы он ушел.

— Я принесу тебе воды.

Когда Олли исчезает в здании, я подумываю уйти. Пойти домой. Мое лицо пылает от стыда, и будет чудом, если я не умру. Я достаю телефон из кармана и думаю позвонить Эвану. Но в голове возникает его удивленный образ, и я колеблюсь. Все равно я с ним не разговариваю. Я до сих пор зла на него за то, что он уезжает на этих выходных, потому что без него я провалюсь на вечеринке в медицинском обществе.

— Ванесса. — Раздается голос позади меня, и я поворачиваю голову. Олли вкладывает в мои руки бумажный стаканчик с водой. Его ногти обкусаны, пальцы грубы. Не гладкие, как у Эвана.

— Несс.

— Несс? Ладно. — Он садится на ступеньку рядом со мной.

Последние несколько недель я все чаще и чаще зависала с ним и Джаредом, плюс иногда к нам присоединялась Сунита. Она очень тихая и, думается мне, ей нравится взбалмошность Джареда, освобождающая ее от необходимости говорить. Олли тоже не слишком разговорчив за границами тех двух бесед, что у нас были, а если и открывает рот, то лишь для того, чтобы обсудить задания на курсе. Или для того, чтобы одернуть Джареда — они с ним скорее братья, нежели кузены. Так что видеть, как этот сдержанный парень суетится вокруг меня — немного странно.