Страсть и ненависть (ЛП) - Уильямс Шанора - Страница 9

— Я должна попробовать, — шепчу я Роналдо.

Он смотрит на меня, отбрасывая назад свои сальные волосы.

— Да, должна.

Эти слова — все, что мне нужно было услышать. Отталкиваясь руками, я поднимаюсь на ноги, иду к двери клетки и хватаюсь за холодную твердую сталь.

— Эй! — кричу я.

В том месте, где они находятся, начинается волнение. Дверь распахивается, и Человек-топор стремительно проходит по коридору, держа руку на своем пистолете в кобуре.

— Когда, блядь, ты научишься, сука?

Женщина подходит позади него. У нее длинные черные волосы и черная бейсболка. Ее волосы очень прямые, глаза сосредоточенны на мне. Она окидывает меня взглядом.

— Когда это мы заполучили сучку? — спрашивает она на испанском языке.

— Пару дней назад. Сука начинает бесить меня.

— Что, черт возьми, ты хочешь? — требует она на английском языке.

— Я… хочу пописать.

Человек-топор хихикает, и звук этот словно скрип гвоздя по классной доске. Раздражающий.

— Ты действительно снова делаешь это? Что я говорил тебе?

— Ты ничего не говорил мне, — отвечаю я дерзко.

Он сжимает ладонь в кулак и шагает вперед.

— Что, блядь, ты только что сказала мне?

Женщина закатывает глаза.

— Просто позволь ей пойти в чертову уборную. У нее нет члена. Мы не можем просто нацелиться и ссать в чертовом углу, как можете вы, болваны.

Человек-топор смотрит на нее, изогнув бровь. Она пожимает плечами.

— Там все равно грязно. Никто не убирал дерьмо несколько месяцев. Мог бы позволить ей тоже попользоваться. Вытрет свою мочу этим сраным платьем.

Человек-топор находит забавным ее последнее заявление. Ухмыляясь, он достает свои ключи и отпирает дверь. Замок громко скрипит и звенит, отражаясь эхом через всю клетку. Я оглядываюсь на Роналдо, но он не смотрит на нас.

— Раз у тебя есть киска, ты отведешь ее. — Человек-топор хватает меня за руку и пихает в грудь женщины. Она отбрасывает меня, и я плашмя приземляюсь на задницу.

— Пошел ты, жирный хрен! — скривившись, ворчит на него женщина.

Он смеется, затем проходит мимо нее и продолжает идти к комнате, из которой они вышли. Когда он закрывает за собой дверь, женщина хмурится, глядя на меня сверху вниз.

— Поднимай свою задницу, — огрызается она. — Ты хочешь пописать, не так ли? Ну, пойдем. Пока я, черт возьми, не передумала.

Я с трудом поднимаюсь на ноги, поворачиваясь в направлении, которое она указывает.

Я вижу дверь справа, и она открывает ее.

Господи.

Женщина не шутила, когда сказала, что тут грязно.

Эта уборная отвратительна. Стены покрыты дерьмом, грязью и чем-то еще, о чем я не хочу знать. Унитаз с пятнами коричневого и желтого цвета, с зеленой плесенью, цветущей повсюду. Слив тоже покрыт грязью, ржавый вокруг кнопок.

Она пихает меня, и я озираюсь, пытаясь прикрыть рот и нос. Здесь отвратительно воняет.

— Давай, — я оглядываюсь, а женщина лишь ухмыляется, — писай.

Сказать по правде, я бы предпочла снова пописать на себя. Я собираю свое платье столько, сколько могу, и сажусь на корточки над сиденьем унитаза. Некоторое время у меня не получается начать писать. Не уверена, это из-за страха, что подцеплю болезнь в этой уборной, или потому что женщина-охранник наблюдает за мной как ястреб, или и то, и другое вместе.

И когда она набрасывается на меня из-за того, что так долго, я, наконец, писаю. Это самое долгое мочеиспускание в моей проклятой жизни, но я чувствую себя настолько замечательно, опустошив свой полный мочевой пузырь.

Закончив, я встаю и опускаю свое платье. Капли мочи бегут по моим бедрам, и у меня нет выбора, кроме как протереть платьем между ногами, чтобы избавиться от капель.

Я поднимаю взгляд на женщину, и она отступает. Ее рука на оружии в кобуре.

— Спасибо, — бормочу я, проходя мимо нее.

— Не надо, нахрен, благодарить меня. — Она с силой пихает меня вперед. — Поспеши к чертовой клетке.

Я встречаю ее у двери, и женщина открывает замок. Я вхожу боком, оглядываясь на нее один раз, прежде чем опуститься в своем углу. Глядя на меня и медленно покачивая головой, она запирает дверь и уходит прочь.

И когда понимаю, что она ушла, наконец вздыхаю.

— Я не смогла достать его, — шепчу я Роналдо.

— Не беспокойся об этом. Может быть, получится завтра.

Глава 6

День пятый

— В этот раз ты должна устроить сцену. Проверь свои границы. — Роналдо подсаживается ближе, твердо глядя мне в глаза. — Это единственный способ сделать так, чтобы он отнесся к тебе серьезно.

— Что я должна сделать?

— Потребуй что-то от него. Действуй так, словно они должны тебе...

— Они не убьют меня за то, что я сделаю это?

— Если бы у них был приказ убить тебя, к этому времени ты была бы мертва. Предполагаю, босс сказал им оставить тебя в покое, пока он сам не явится.

— Зачем ему это?

— Потому что он должен знать, с чем имеет дело, и, вероятно, узнать, что известно тебе, прежде чем примет окончательное решение. Он чертов маньяк, но не дурак.

— Ну и что я должна потребовать?

— Подумай о чем-то, что ты хочешь прямо сейчас. Что-то съесть или то, что они могли бы легко достать, но ты знаешь, что они не станут.

Я опускаю голову, уставившись на пол.

— Хорошо, — шепчу ему. — Я попробую.

Когда солнце собирается садиться, хлопает дверь, и я слышу шаги в коридоре. Мои руки сильно дрожат, пульс ускоряется. Я в ужасе от того, что делаю, но должна, если хочу выбраться отсюда.

Человек-топор появляется с чашкой в руке, его глаза изучают меня. Когда он входит, то ставит чашку посередине на полу и говорит:

— Пей... или нет. На самом деле мне похер.

Я хмурюсь, глядя на чашку, и быстро встаю.

— Я не хочу воды! Дайте мне выпить что-нибудь фруктовое! Сок или содовую. Что-нибудь!

Он смотрит на меня, как будто я потеряла свой чертов разум. Возможно, так и есть. Его глаза округляются, и он распрямляет плечи.

— Что, черт возьми, ты сказала? — ворчит он.

— Я сказала, дай мне выпить что-то фруктовое. Сейчас же. — Я так рада, что голос не дрожит, но все мое тело трясет.

Сухо посмеиваясь, Человек-топор осматривает клетку. Роналдо сидит не двигаясь.

Прежде чем я это понимаю, Человек-топор быстро подходит ко мне, на ходу хватает за волосы и ударяет головой о стену напротив.

— Что ты за тупая блядь!

Поскольку он держит меня, я обхватываю его руками, притворяясь, что устраиваю драку, но в действительности ищу. Зажимаю часть жира на его боку, царапаю по спине. Он не двигается с места. Его горячее вонючее дыхание проносится мимо моего носа. От него буквально разит дерьмом.

Я зажимаю его сосок, и он поднимает другую руку и ударяет меня. Боль сильная, такая сильная, что я чувствую себя почти разбитой, звон стоит в ушах. Когда я падаю, одной рукой ударяю его, а другой дергаю карман.

— Сука! — Он отпускает мои волосы и бросает меня на землю. Приземляясь на правую руку, я сжимаю приз в руке, хотя принимаю удары, которые он наносит, пиная меня в живот и грудь.

Чувствую, как будто что-то треснуло внутри меня, но даже не знаю, где это. Когда он наклоняется, чтобы снова схватить за волосы, приближается к моему лицу и ударяет по щеке своей большой грубой рукой.

Я стону, чувствуя озноб, покрывающий тело, когда он бьет меня головой об пол.

Слышу громкое «БУМ», а затем тяжелые шаги несутся в нашу сторону. Несколько мужчин бросаются и оттаскивают Человека-топора прочь, выволакивая его из клетки.

Седой мужчина с яростью хватает его за грудки. Он говорит с ним на их родном языке. Могу сказать, что он злится на него. Слышу слова «шеф» и «очень зол» в одном предложении, и знаю, что это значит.

Босс будет сердиться на него за то, что он сделал.

— Он скоро будет здесь, так что успокойся нахрен. Ты знаешь, мы не можем ее убить, — шипит седой мужчина на испанском языке. — Мы даже не должны быть рядом с ней, ты, гребаный придурок! Тебе лучше надеяться, чтобы позже она не была в гребаных синяках. — Он толкает Человека-топора вперед, заставляя идти по коридору. — Вали нахрен отсюда!