Выбор ее жизни (ЛП) - Перрье Мод - Страница 19

Кристоф подмигнул Джессике и пошел к Селин, которая ждала мужчину в его кабинете.

— Ты все понял.

По привычке повернувшись к ним, девушка увидела, как Селин повисла на шее у Кристофа и поцеловала его в губы. Джессика быстро отвернулась, чтобы не быть пойманной за подсматриванием, но все ее внимание было сосредоточено на соседнем кабинете, на смех Кристофа и на ухмылку Селин. Делая вид, что ищет какую-то папку в комоде позади нее, Джессика бросила очередной взгляд на парочку и увидела Селин, сидящую на краешке стола, и Кристофа, который опустился на одно колено, чтобы через мгновение исчезнуть под юбкой девушки… Она и подумать не могла, что они продолжат, зная, что их разделяет только прозрачная перегородка из стекла.

С красными от неловкости щеками, Джессика собрала свои вещи и постучалась, чтобы дать Кристофу и Селин немного времени собраться.

— Мне нужно идти, — сказала девушка, просунув голову в дверной проем. — Увидимся завтра.

— Ты уже уходишь?

— Я обещала маме, что заеду к ней.

— Окей… Слушай, Селин заинтересовалась делом Марка. Как ты думаешь, она может прийти на следующую встречу с ним?

Триумфальный взгляд Селин, которая так и сидела на краю стола, сильно поразил Джессику.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? Она жаждет новых знаний…

— Ты же знаешь, что сказал Марк: он не хочет ни посредников, ни других собеседников.

— И у него их не будет. Но Селин хочет углублять свои знания, и, по правде говоря, я не думаю, что Марк будет сильно ей противиться. — Каким-то собственническим жестом Кристоф стал гладить волосы девушки. — К тому же она не будет постоянно заниматься одним наложением ареста на имущество.

— Обещаю, что ты останешься звездой, — вклинилась Селин, прежде чем закрыть глаза, наслаждаясь массажем Кристофа.

Джессика едва успела закрыть дверь, как из кабинета донесся звук падающей на пол подставки для ручек, который сменился хриплым стоном и громким смехом.

У Катрин был небольшой домик в Сен-Клу. Женщина не скрыла ни своего удивления, ни радости, когда, открыв дверь, увидела на пороге дочь.

— Джессика?

— Привет, мам. Теперь моя очередь звать тебя на кофе. Ты не против?

Точеное лицо женщины посветлело, словно Джессика включила какой-то рубильник. Девушка не хотела признаваться себе, но, увидев такую реакцию, на сердце у нее потеплело.

— Я тебя угощу, заходи. Я купила одну из этих новомодных кофеварок, которые все делают за тебя. Немного воды, капсула кофе на твой выбор, и все готово.

— Я знаю, — улыбнулась девушка. — У меня дома стоит такая же. Филип говорит, что кофе в ней выходит отвратительный, но мне нравится. И это намного быстрее, чем раньше.

— Давай, проходи, — подбодрила дочь Катрин, забирая из рук портфель и помогая снять пальто.

Женщина провела девушку в гостиную, а затем исчезла на кухне.

«Интерьер ей подходит на все сто процентов», — подумала Джессика, рассматривая оранжевые шторы, шоколадного цвета стены и мебель из тикового дерева. Диван с закругленными углами стоял около журнального столика, под которым идеально поместились четыре пуфика. Вдоль двух больших окон, которые выходили на небольшой сад, стояли два темно-зеленых растения высотой чуть ли не до потолка. На каминной полке громоздилась ваза, набитая цветами всех оттенков. А по всем уголкам комнаты: на полу, на стенах, на мебели, - виднелись статуэтки, картины, безделушки – свидетели совершенных Катрин путешествий. Женщина обнаружила в себе эту страсть после первого развода. Джессике было шесть лет, когда ее мать впервые отправилась в круиз по Нилу. Не имея ни возможности, ни желания взять дочь с собой, Катрин хотела сразу оставить Джессику с Ги, но в конечном итоге доверила девочку соседке по лестничной клетке и самой лучшей подруге.

Джессика злилась на мать из-за этого, но Катрин так хорошо повеселилась в путешествии, что решила возобновить. Снова, снова и снова.

— Когда-нибудь ты тоже захочешь путешествовать, и тогда ты меня поймешь, — отвечала ей тогда мать.

Джессика путешествовала на протяжении двух с половиной лет – столько, сколько длились ее отношения с Кристофом. Она побывала во Флориде, на Бали и в Южной Африке. Она была без ума. Но все рано девушка так и не поняла, как ее мать смогла предпочесть путешествие на другой конец земли времени, проведенному с шестилетней дочерью. Но еще меньше Джессика понимала, как после всего того, что ее мать ей рассказала, она все еще продолжала доверять этой женщине и считать ее лучшей подругой…

— Какой твой любимый вкус?

Голос матери, доносящийся с кухни, вырвал девушку из ее мыслей. Джессика пошла к матери в более удобную, но в то же время более безликую комнату. Катрин выставила на столешнице разные ароматы кофе.

— Этот будет просто замечательно.

Женщина вставила капсулу в кофемашину и нажала на кнопку «пуск». Через несколько секунд красивый красный аппарат заработал и почти в тот же момент ароматный карамельный кофе начал литься в чашку. В это же время Джессика услышала, как в кармане ее пальто звонит телефон.

— Филип, — губами и без звука сказала девушка матери. Закончив разговор, Джессика положила телефон на столешницу и взяла в руки кофе. — Он думал, что я все еще на работе.

— В воскресенье? — изумленно воскликнула Катрин. — У тебя не начальник, а настоящий рабовладелец! У него вообще есть на это права?

Не отрывая губ от чашки, Джессика улыбнулась.

— Я сама захотела приехать, мне нужно было кое-что доделать. Никто меня ни к чему не обязывает.

— То есть ты предпочитаешь работать вместо того, чтобы провести время с молодым человеком?

Этот прямой вопрос заставил девушку покраснеть. Она никогда не рассматривала эту ситуацию в таком ключе, Джессика даже никогда о таком не задумывалась, но сказанное матерью было словно пощечина.

— Я не говорила ничего подобного.

— А я этого не отрицаю, дорогая.

Под взглядом женщины Джессика отвернулась, но вскоре вновь посмотрела на мать. Девушка напомнила себе, что не собирается краснеть за свой выбор, особенно перед матерью.

— Я очень рано поняла, что не найду в нашей семье ни радости, ни счастья, и тогда стала искать вокруг себя то, что могло сделать людей счастливыми. И я увидела отца, который посвятил всего себя сначала работе на начальника, а потом и собственной фирме. Я видела, как он улыбался, сидя за компьютером; видела, как он прыгал от радости, когда его программа начинала работать; видела, как он гордился фирмой, своими профессиональными успехами, и поняла: мой отец был жутко несчастен дома с женой и дочерью, но как только он брался за работу, его глаза начинали светиться, будто к нему возвращалась жизнь. Даже после того, как отец ушел из дома, я никогда не забывала, каким он был, сидя за компьютером. И начиная с того самого дня, я поняла, что работа может приносить больше счастья, чем муж или жена. Я знаю, что его встреча с Анн, рождение Поля и Матиаса изменили взгляд на многие вещи и перевернули уже сложившиеся жизненные приоритеты, но воспоминание об этом мужчине, грустном за ужином и светящимся, словно новогодняя гирлянда, когда тот принимался за работу, так глубоко засели в памяти, что в какой-то момент это стало собственной философией. В любом случае, у меня не было другого образца для подражания.

— У тебя была я! — воскликнула Катрин, пытаясь не показывать, до какой степени та обижена.

— Мам, ты не была для меня образцом для подражания. Ты была моделью того, на кого я не хочу быть похожей.

Джессика сказала это безо всякой злобы, однако эти слова глубоко ранили Катрин. Губа женщины начала легонько подрагивать, а глаза быстро наполнились слезами, и Катрин вынуждена была отвернуться от дочери, чтобы спокойно их вытереть. Джессике хотелось бы успокоить мать, сжать ее в объятиях, но девушка чувствовала себя так неловко, что даже не осмелилась это сделать. Успокаивать мать – это последняя вещь, которую Джессика могла себе представить.