Имперские игры (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 13

- Если Бенджамин и станет премьер-министром, то будет нуждаться в постоянном ограничении. Он умный малый, умеет разбираться с политике, экономике, но… Излишняя склонность к уступкам даже не Сити в целом, а «новым деньгам», находящимся вне аристократических семей – это опасно. Он уже высказывал предложение дарования титулов разным… банкирам и промышленникам. Это рискованный путь. Большинство из них не в состоянии проникнуться духом империи, оставаясь всего лишь лавочниками и ростовщиками. Я прошу вас, моя королева, не забудьте эти слова, подумайте над ними!

- Я запомнила их. Но сейчас, уходя от нашей комбинации с Соединёнными Штатами и переходя к сложившемуся тройственному союзу.

- Россия, Американская империя и Испания, - понятливо вздохнул Пальмерстон. -Уже этой весной русский император объявит о денонсации Парижского трактата о нейтрализации Чёрного моря. Мы ничего не сможем с этим поделать. Русские уже сейчас готовят черноморские верфи к закладке броненосцев и крейсеров. На Азовском море стоятся малые суда, которые войдут в Чёрное море сразу, как только оно перестанет быть нейтральным. Вы и сами знаете это, Ваше Величество. Как и то, что попытки обезглавить Американскую империю окончательно провалились, и мы вынуждены договариваться о прекращении взаимного террора. Они уже взбунтовали ирландцев и эта ненависть, у которой, скажем откровенно, были основания, вряд ли скоро утихнет.

- Дизи везёт в Америку предложения, с которыми там должны согласиться. В том числе по ирландцам, от части которых моей империи необходимо избавиться. Слишком буйные, слишком неуправляемые. И злопамятные!

- Да, это может сработать, - согласился с королевой премьер-министр. – По ту сторону Атлантики нуждаются в том, что мы хотим им предложить. А наше непротивление аннексии Гаити и поддержка запланированного Испанией и Американской империей открытого судебного процесса над их президентом, императором и приближёнными тоже будет полезной. Покажем готовность договариваться по широкому фронту. Притупим их подозрительность. Затем подготовимся и нанесём удар, который вырвет одного из участников этого опасного для Британии союза. У нас уже получалось влиять на их политику: золотом, обещаниями, силой и страхом.

Виктория понимала, о каком именно из соперников Британии говорит лорд Пальмерстон. Не об Американской империи, поскольку она только образовалась и была, скажем так. слабоуязвима к любому влиянию извне. Не об Испании. О, на королеву Изабеллу Бурбон можно было и влиять, и попробовать напугать, только вот любое действие, направленное в ту сторону, вызвало бы жёсткую реакцию со стороны сразу двух входящих в союз империй. Двух империй, на тронах которых сидели родные отец и сын.

И что оставалось? Россия. Сильная, наращивающая мощь с каждым годом, но остающаяся уязвимой к атакам изнутри. Особенно при императоре, который уже успел показать свою склонность к компромиссам и готовность прислушиваться к советам, исходящим от придворных с неоднозначной репутацией. И не только он сам. Однако сперва стоило попробовать надавить или испугать именно Императора Всероссийского. Это и предложила Виктория.

- Подавленное восстание в Польше, Генри. Жестоко подавленное, с тысячами убитых, сотнями казнённых и множеством отправленных на многолетнюю каторгу. Но арестованы и казнены не все.

Пальмерстон лишь воздел глаза к потолку, тем самым показывая, что не в восторге от того направления, по которому скользнули мысли королевы. Премьер-министр империи помнил, что составленные в резких выражениях ноты протеста от Британии, Франции и некоторых других стран… не возымели ровным счётом никакого действия на Россию и в частности самого Александра II. Осторожные же намёки британского посланника, лорда Нэпира, на мощь флота Её Величества были встречены лишь усмешкой графа Игнатьева, товарища министра иностранных дел империи и комментарием: «В Карибском море и к северу от США может случиться ухудшение климата. Лучше бы Адмиралтейству вашей королевы озаботиться этим, а не делами Польши, которая уже полвека есть часть Российской империи».

Прозрачный намёк был. И у Британии действительно там, по ту сторону Атлантики, было слишком мало кораблей. Тем более броненосных, способных противостоять той, другой империи. Ямайка и иные острова под властью короны. Канада – большая, но столь уязвимая, если по ней ударят эскадры под флагом с косым, усыпанным звёздами крестом. Ударят, а потом высадят десанты, да в изобилии, которым и помешать то будет сложно. А уж сбросить их в море, когда прошедшим через множество сражений и до зубов вооружённым новейшим оружием «серым спинам» удастся закрепиться… Такого в Лондоне не желали, поэтому поспешили отступить, поняв, что надавить на Санкт-Петербург не получится.

Вот французы, те никак не могли уняться, посылая ноту за нотой, но каждая следующая «пустая нотация» вызывала лишь более и более громкий смех наряду с издевательскими фельетонами и эпиграммами в газетах российских, испанских, американских. Наполеон III выставлял себя на посмешище, толком этого не понимая или не желая понимать, потакая лишь своему упрямству. Но это были исключительно его проблемы, ибо в Лондоне также не были заинтересованы в высоком авторитете наполеонида.

Другое дело то, что осталось от польских мятежников. Те, которым удалось выскользнуть за пределы границ Российской империи и не попасть в лапы пруссаков, заключивших с русскими Альвенслебенскую конвенцию о совместных действиях против восставших – Пруссия вполне обоснованно беспокоилась о возможной смуте на своих землях, где поляков также было в избытке – делились на две основных категории. Первая была абсолютно деморализована, собственными глазами видя, как быстро, активно и жестко действуют как русские отряды, так и добровольцы, прибывшие из-за океана. Те самые, из тогда ещё Конфедерации, причём в форме того или иного подразделения «Дикой стаи». «Гробовщики», «Тигры», «Призраки», иные… Пусть эти самые «добровольческие отряды» были невелики, зато знали толк в уничтожении всего враждебного, а вдобавок им было плевать на совершенно им чужих поляков. А любовь конкретных «диких» к республиканству из-за памяти о законно выбранном Линкольне и тому, что в результате получилось… В общем, знамён с изображением черепа в цилиндре, оскалившегося тигра или привидения на чёрном фоне боялись чуть ли не до мокрых штанов.

Зато оставшаяся часть – меньшая, стоило отметить, и меньшая заметно - хоть и боялась, но в то же время желала отомстить. Ну или продолжить борьбу за независимость Польши иными средствами, перейдя от собственно восстания к отдельным ударам, направленным на конкретных персон. Следовало лишь направить их, но не от своего имени, а подставив, к примеру, французов.

- Мы используем поляков, Ваше Величество. Так, чтобы обвинить можно было их, французов, да хоть кого, только не нас, не Британию. Но русское Третье Отделение значительно улучшило свою работу, пользуясь консультациями из-за океана. Подобраться к императорской семье для выходца из Польши будет почти невозможно. Или возможно, но после очень долгой подготовки и всё равно без высоких шансов на успех. Второй путь лично мне кажется более перспективным. Долгий, но в итоге дающий намного больше.

- Одно не помешает другому, Генри, - чуть прищурившись, мягко произнесла королева. - Увеличьте ассигнования лорду Нэпиру, обычные и скрытые. Пусть не боится потратить слишком много, даже частичный успех окупит любые затраты сторицей. Но тут нам не обойтись без помощи этого несносного француза. Мне придётся пригласить к себе этого беспокойного Луи или самой отправиться по ту сторону Ла-Манша.

- Горчаков профранцузский политик, а лучше него мы никого не найдём для того, чтобы окончательно направить русского кронпринца в нужную сторону. А сменив своего отца, естественным путём или внезапно, он уже не будет представлять для нас угрозы…

Глава 3

Март 1864 г., Гаити, к юго-западу от Порт-о-Пренс