Ходок (СИ) - Булавин Иван - Страница 19

— И? Подробнее. Что это было?

— Точно сказать трудно, но, судя по оборудованию, там остатки биолаборатории, в которой тварей выращивали. Человекообразных, замечу, тварей. С двумя руками и двумя ногами.

— А самих тварей вы видели?

— Смотря кого считать тварью, — ответил ему Ник, — был там один мужик в тёмной одежде, на контакт не шёл, наблюдал издалека. Потом двух собак на нас спустил, мы их, понятно, подстрелили сразу, а сам он тем временем сбежал.

— А потом, когда мы уже домой шли с поклажей, — продолжал рассказывать Алекс, — он за нами плёлся, километра три позади нас. Хотели его поймать и допросить, да лень было возвращаться.

— Было бы неплохо с ним поговорить по душам, — сделал вывод Вольф, — это всё?

— Если бы, — усмехнулись все трое, включая Влада, Алекс начал рассказывать дальше, — на обратном пути сильный туман был, такой, что в трёх шагах ничего не разглядишь. А в этом тумане нас волки обложили, стая, голов в тридцать, ну, или чуть меньше. Возле Дома-на-обочине. Можно было в самом доме запереться и через окна отстреливать потихоньку зверей, да только лошади с нами были, их никуда не спрячешь. Короче, заняли мы оборону около дома, костёр большой развели, и стволы во все стороны выставили. Из-за тумана не видать ничего, волки, то с одной стороны кинутся, то с другой, но неудачно, все их атаки мы отбили. А за туманом разглядели какого-то упыря, огромного роста, то ли волк, то ли человек, на задних лапах и глаза, как фонари. Совсем плохо стало, когда этот вожак сам пошёл в бой. Соображает он, как человек, специально так рассчитал, чтобы мы все разряжены были.

Алекс отдышался после долгой речи, налил в стакан воды из графина, жадно выпил до дна и стал рассказывать дальше:

— Вот это, я тебе скажу, монстр. Вблизи мы его хорошо рассмотрели. Ростом выше меня и вдвое шире, на волка похож, да только на двух ногах ходит, голова огромная, — ходок показал руками размер головы, — пасть, как чемодан. Зубы — с большой палец.

— Но это не главное, — перебил его Ник, — монстр, даже самый крупный, имеет свойство от пули умирать. В этого мы всадили десяток, в грудь, живот, даже голова пробита была, вот только на раны эти ему наплевать было, он Влада едва не порвал, это на плече у него от когтей следы.

— И как справились? — Вольф начал промакивать раны Влада какой-то серой салфеткой, тот снова сморщился от боли.

— Стыдно признаться, — грустно сказал Ник, — кобыла Карлоса нас спасла, от удара копытом в рыло даже самый сильный монстр растеряется, а у этого морда гармошкой сложилась, кровища и все кости вдребезги. А мы его на куски и порубили, пока не оклемался.

— Круто, — Вольф определённо был впечатлён.

— И ещё, — Алекс посчитал нужным напомнить, — в ухе у него маячок стоял, тоже непонятно, кем поставленный.

— Ясно.

Разговор как-то сошёл на нет. Реализовывать добытые плюшки решили завтра с утра, а сегодня обошлись десятиминутной баней, коротким сытным ужином и тёплой кроватью. Сказалась бессонная ночь в противоборстве с волками, все заснули, как убитые. Влад с забинтованным плечом (зашивать Вольф не стал) ушёл домой к своим, сказал, что не выгонят. Румын так и не вернулся.

Глава седьмая

Утром все проснулись поздно, зато вполне отдохнувшими и бодрыми. Спиртное они вчера почти не пили, голова была ясная, сейчас самое время для деловых переговоров. Встретились все в обеденном зале. Вчера ужин был более, чем скромный, зато сейчас Юзеф выставил на стол лучшие закуски, справедливо рассудив, что рейдеры, которые принесли полтонны хабара, скупиться точно не будут.

Алекс и Ник спустились одновременно, Влад, тоже на удивление бодрый и весёлый, подошёл чуть позже, затем покинул свою каморку Вольф, а последним к ним спустился Румын. Поприветствовав старых друзей и познакомившись с новым коллегой по опасному ремеслу, он сразу перешёл к делу.

Начал с того, что, отодвинув тарелки с едой и графин с настойкой, он положил на стол ружьё.

— Смотрите, оценивайте, а потом бегите покупать, отталкивая локтями других желающих. Я слышал, что добыча у вас вчера была знатная, вот и дерзайте. Оно того стоит.

— Ты комментируй, пока я смотреть буду, — сказал ему Ник, поднимая ружьё к глазам, — что это?

— Конкретно это — двуствольный нарезной штуцер с вертикальным расположением стволов, калибр вам точно не скажу, но около девяти миллиметров, — объяснил Румын, наливая себе стопку крепкого напитка.

— И? Что в нём особенного? — спросил Ник, разглядывая винтовку. Выглядела она отлично, приклад удобный, металл отполирован, курки взводятся как-то странно, — а это что?

Румын с усмешкой взял из его рук оружие, нажал на непонятный рычаг и переломил стволы.

— Унитарный патрон, вот что, — с торжествующим видом объяснил он растерявшимся коллегам, — местные мастера научились делать. Не совсем местные, не отсюда. На севере завод небольшой.

Румын извлёк из кармана патрон, обычный, винтовочный, вроде патрона трёхлинейки, только длиннее и больше калибром. Гильза была с закраиной, а безоболочечная пуля напоминала отточенный карандаш. Вставив патрон в ствол, он с тихим щёлчком сложил винтовку и взвёл один курок.

— Вот, как-то так, — объяснил он, — пока результат стрельбы немного портит дымный порох, но и это решаемо, в конструкторском бюро имеются рецепты. Теперь имеются. Как и формула динамита.

— Как сумели? — спросил Ник, — и почему они раньше такое дерьмо делали?

— Объясняю, — Румын плавным движением ладони поправил тонкие усы, — мне в руки попал отличный ствол, найденный на руинах. Сколько лет ему было, я не знаю, но уж точно не двести, и даже не сто. Дерево сохранилось отлично. Лет тридцать от силы.

— Так что за ствол? — в нетерпении спросил Алекс.

— Штуцер-тройник, два ствола под дробь, горизонтальные, а внизу один нарезной. Под такой вот патрон. Собственно, ничего особенного, вот только он заряжен был, понятно, что от времени и порох и капсюль благополучно умерли, но сам принцип был ясен. Ханс, как увидел, загорелся идеей. Говорил, что сам может подобный шедевр сделать, если до станков дотянется. Стали мы с ним думать.

— Вот мне тоже интересно, — сказал Ник, воспользовавшись тем, что Румын замолчал, — как вам удалось туда прорваться?

— Это отдельная история, — с довольным видом продолжил Румын, — сначала связались через торговцев, выяснили, что есть те люди, которые огнестрельное оружие делают. Это, чтобы вы знали, всего один небольшой цех на всю страну, работает там человек сорок, правда, все они отличные мастера и оборудование у них что надо.

Румын прервался, дотянулся рукой до стопки, налитой до краёв, поднёс ко рту, медленно с чувством выпил, после чего, аккуратно промокнув усы белой матерчатой салфеткой, продолжил рассказ:

— Есть только одно препятствие. Прозвучит это странно, но им законодательно запрещено совершенствовать изготавливаемое оружие. Перевожу: кто-то большой и властный, тот, кто рулит этой недостраной, официально, под страхом наказания, тормозит военный прогресс. Это ещё можно понять, когда оружие иметь запрещают населению, а государство при этом вооружено до зубов, но там даже полиция, крайне немногочисленная, кстати, тоже ходит без штанов. В смысле, без нормального оружия.

— Ну, а чего тут удивительного? — принялся рассуждать Вольф, — в этом мире произошёл глобальный катаклизм, вызванный, как я думаю, как раз чрезмерным развитием военных технологий. Вот теперь общество испытывает патологический страх перед любым умным оружием.

— Есть ещё кое-что, — продолжил рассказывать Румын, теперь улыбка исчезла с его лица, уступив место озабоченности, — проблема в том, что как раз самого катаклизма никто не помнит. Никто не может сказать, что это вообще было. Даже никаких устных преданий не сохранилось, хотя случилось это, по историческим меркам, вчера. В обществе какой-то негласный запрет на историю, никто не изучает даже недавние события. Да, чего там, они даже настоящее толком не изучают, ничего, похожего на журналистику и службу новостей, там просто не существует. Такое чувство, что и любопытство под запретом.