За Главным трактом (ЛП) - Деннинг Трой - Страница 8

— Нечего особенного, простое перемещение между планами. Думаю, это может скоро понадобиться вам. — Добавил маг, посмотрев на Таналасту.

Комната разразилась смехом, а Таналаста стерпела насмешку с лёгкой улыбкой на лице. Видимо, маг решил уничтожить её репутацию напрямую, через насмешки. Ей казалось, что их вражда будет продолжаться вечно, даже когда она займёт место отца. Придворный Маг считал, что знает, что лучше для Кормира. Чаще всего, это так, но с Дунефом было иначе. Таналаста знала, что сейчас важнее следовать зову сердца, чем логике, а принцесса сомневалась в наличии этого самого сердца у старого мага.

Когда смех стих, Дунеф повернулся к Таналасте и вопросительно поднял бровь. За удовольствием от шутки он пытался скрыть разочарование. Он указал на принцессу и громко сказал:

— Дамы и господа, представляю вам Таналасту Обарскир.

Принцесса вздохнула, встала, вышла к отцу и слегка поклонилась гостям.

— Благодарю вас. — Сказала она, и тут же все аплодисменты стихли.

— Как вы знаете, в течение последнего года я проживала в Монастыре Хуфду. Придворный Маг Вангердагаст боится, что монахи Чонтии сделали что-то плохое со мной… — принцесса нервно посмотрела на палочку, подаренную королю магом, — … но, уверяю вас — ничего не изменилось. Горы и поля даровали мне умиротворения, и я хотела бы подарить часть этого дара Азуну Четвёртому, а через него и всему Кормиру.

Таналаста кивнула, и на другом конце комнаты ей ответил Овдин Фоули, рядом с которым стояла огромная коробка, накрытая шёлковым полотном и перевязанная золотым бантом. Подарок был размером с крестьянскую землянку! Овдин перекинул через плечо веревку, привязанную к подарку, и потащил его к трону. Несколько дворян вызвались помочь, и жрец с радостью согласился.

Молодые аристократы взяли золотую веревку из рук Овдина и со всех сил потянули подарок к трону, но нечто, накрытое шёлковым полотном, даже не сдвинулось. Молодые дворяне тянули изо всех сил, пока один из них не упал на пол, потянув за собой остальных. Это действо вызвало смех гостей, а Овдин, с наставнической улыбкой, взял веревку и в одиночку продолжил тащить подарок к трону короля.

Таналаста приняла веревку и улыбнулась в ответ, вспоминая те дни в Хуфду, когда они с монахами готовили этот подарок ко дню рождения Азуна. Она обернулась и передала веревку королю.

— Отец, тебя надо просто потянуть.

— Если я смогу, — ответил король. Он встал с трона, принял некое подобие боевой стойки и потянул веревку.

Шёлковое полотно упала на пол, открывая взору гостей крытую повозку, набитую монахами Чонтии и глиняными горками. Двое жрецов спрыгнули с повозки, взяли два горшка и, поставив их по двум противоположным сторонам нижней ступеньки трона, начали политься своей богине. Пока они делали это, двое других монахов повторили то же самое, но уже на второй ступеньке.

Закончив молитву, первые два монаха отошли, от трона, а из горшков моментально выросли небольшие деревца. Монахи поставили горшки на третью ступеньку, в то время как на второй уже тоже выросли деревья. Так продолжалось до тех пор, пока по бокам каждой ступеньки не выросло по красивому деревцу. Гости смотрели на это с восторженным удивлением, исключая Вангердагаста, лицо которого отражало настороженность и нетерпение.

К тому моменту, как на самой последней ступеньке выросла последняя пара деревьев, ветки первой прогнулись от тяжести возникших на них плодов. Король улыбнулся и спустился вниз, после чего сорвал грушу и откусил от неё.

— Великолепно! — сказал король, оттирая рукавом сок с бороды. — Спасибо за чудесный подарок, дочь! Сад с горными деревьями будет хорошим дополнением тронного зала.

— Боюсь, отец, что деревья завянут так же быстро, как и появились. Мой подарок тебе это монахи Чонтии.

Король поднялся назад к трону и с улыбкой посмотрел на улыбающегося Мастера Урожая и двадцать ожидающих монахов. Затем король наклонился к уху принцессы и тихо спросил:

— Ты хочешь сказать, что отдаёшь этих людей мне в рабство?

— Конечно нет, — ответила принцесса достаточно громко, чтобы все могли услышать её слова. — Я убедила мастера Фоули отдать этих монахов королевскому двору, чтобы они основали в Сюзейле королевский храм Чонтии.

На лице короля появилось выражение смешанных чувств.

Маг подошёл к принцессе и, задыхаясь, спросил:

— Королевский храм Чонтии в Сюзейле? Ты не можешь…

— Конечно. Священники храма будут заботиться о здоровье людей и земель всего Кормира, и начнут с загубленных полей, что мы видели по пути сюда.

Глава Третья

Музыка еще не стихла в ушах Вангердагаста, который сидел в мягком кресле у камина в одной из комнат поместья Марлииров, и размышлял о боли в своих суставах. Он поднял взгляд на Азуна, который, как только отъехала последняя карета с гостями, удалился в отдельную комнату и принялся расхаживать взад-вперед перед камином, о чём-то интенсивно размышляя.

— Успокойтесь, мой король, — сказал маг. — Вы так носитесь по комнате, что огонь в очаге может угаснуть, а тогда старик маг может и замёрзнуть.

Азун повернулся к магу и посмотрел на него так, будто был удивлен его присутствию в комнате.

— О чём она могла думать? — умоляюще спросил король у Придворного Мага.

— Не знаю, — ответил Вангердагаст, пожимая плечами. — Вы, должно быть, забыли, что запретили мне читать мысли вашей дочери.

— Но это не значит, что ты этого не делаешь, — сказала Филфаэрил, поднимаясь с кресла в углу комнаты и выходя из тени.

Маг проигнорировал замечание королевы. Он произнёс несколько тайных слов и сделал пару простых жестов, после чего Азун, сам того не замечая, неведомой силой был медленно передвинут от камина.

— Я начинаю беспокоиться за Таналасту и то, какой королевой она может стать. — Сначала её обманул Блеф…

— Она была не единственной, кого он обманул, — сказала королева, все еще одетая в своё бальное фиолетовое платье, садясь в кресло рядом с магом. — Насколько я помню, что ты сам был заинтересован в его кандидатуре на твоего зятя. Если бы не ты, то он не оказался в тот день в библиотеке и вообще не познакомился бы с Таной.

— То, что отец хочет знать своего будущего жениха своей дочери, не значит, что он навязывает его ей. — Ответил король, бросив мучительный взгляд на супругу.

— Ага, так же, как ты не навязывал ей Дунефа, — ответила королева и бросила взгляд на мага, который сделал вид, что не заметил, и продолжил смотреть в огонь. — Не удивительно, что его мать столько всего себе надумала.

— Согласен, это была моя вина, но разве отец виноват в том, что хочет счастья дочери.

— Ты хочешь её счастья и беременности, — ответила королева, выделяя интонацией последнее слово.

— В первую очередь счастливой, — быстро ответил Азун.

— Ты настолько хочешь этого, что готов отказаться от счастья всего Кормира? — с подозрением спросила королева. Азун подумал, а затем, одарив королеву редким хмурым взглядом, ответил:

— Возможно, счастье Кормира не стоит счастья моей дочери. Может быть, ей просто не суждено править.

Вангердагаст чуть не поперхнулся своей слюной, что было не удивительно — после событий годичной давности, все думали о том же, но впервые Азун высказал эти мысли вслух.

Однако, Филфаэрил, которая, судя по всему, не была так удивлена этой мыслью, сказала:

— Это был бы большой шаг в жизни.

— Но не обязательно сложный. Таналасте уже тридцать шесть, и в её возрасте у тебя уже была пятнадцатилетняя Тана, а Форилу было бы… — резко прервался король. Ни он, ни его жена не любили вспоминать их маленького сына, так скоропостижно скончавшегося. — Знаешь, может ей и правда будет лучше без бремени рождения наследника.

— Возможно, — ответила королева. — Но знаешь, она уже далеко не маленькая, и, вероятно, скоро нам самим придётся принимать решения за неё.

Сердце мага провалилось в пятки. До сих пор королева была главным сторонником Таналасты, утверждая, что однажды принцесса перерастёт эту детскую романтику, но если и она перестанет верить в свою дочь, то кто вообще будет?