Поддаться (ЛП) - Джозеф М. Р. - Страница 31

Круз объяснил мне, что Белла была его первой любовью, когда они были детьми, как она по своей сути была «взрослой женщиной», за которой он следовал словно щенок, она та, кто в подростковом возрасте научил его понимать женщин. Что им нравится, а что нет. Чего не стоит говорить. Чего не стоит делать. Как вести себя с ними и каким быть.

Мы сидим в этой душной вонючей комнате ожидания, наблюдая за странными женщинами с опухшими животами, перевозимыми на инвалидных колясках в лифте, за большими стальными качающимися дверями. Я даже не представляю, как долго мы тут торчим. Все время смотрю на Круза, глаза которого таращатся на двери лифта. Это напоминает мне о вопросах: во-первых, кто такая Рэй, и во-вторых, в чем очарование этих лифтов? Чувствую, что мой телефон гудит в кармане, и, извинившись, иду в другую комнату, чтобы ответить, потому что не уверена, что номер мне знаком.

— Здравствуйте, я слушаю.

— Добрый день, мисс Ханнум, — не могу понять, чей голос. — Меня зовут Грег Ландберг, и я директор отдела кадров школы «Грейсон». Мы получили Ваше резюме, которое действительно впечатляет, и хотели бы, чтобы Вы пришли на официальное собеседование завтра. Мы понимаем, что это очень быстро, но нам срочно нужен сотрудник.

Работа, этот телефонный звонок по поводу работы. Учить. В школе. В классе. Учитель. Мне нужно сказать Крузу.

Мои мысли уходят от меня, и я действительно не знаю, как много времени прошло с тех пор, как я произнесла что-то в ответ, если вообще что-то ответила.

— О, да. Я… Я, эм… мистер Ландберг, спасибо Вам большое. Я буду более чем рада прийти на собеседование.

Мои внутренности танцуют, бушуют всевозможными чрезмерно заряженными эмоциями, но я должна успокоиться. Это всего лишь интервью. Но это моя мечта. Учить. И я имею полное право быть возбужденной.

Тогда меня осеняет. Прежде чем могу ответить «Я буду там завтра», меня поражает осознание того, что если все пойдет не так хорошо в той операционной, я не смогу оставить Круза здесь одного. Я буду нужна ему, и не могу его подвести.

— Мистер Ландберг, к сожалению, для меня затруднительно будет прийти завтра.

— Это очень плохо, мисс Ханнум, потому что рекомендации Ваших профессоров, а также Ваших бывших работодателей заставляют нас поверить, что Вы были бы ценным учителем для нашей школы, говорю это от имени коллектива директоров, которые будут проводить интервью.

— В настоящее время я нахожусь не в своем районе, помогаю другу, у которого родственник в больнице, и не знаю, как все обернется, понимаете?

Блин, блин, блин.

Больницы, вонючие полы, желтые обои, кровь, боль, ужас, страдания, смерть. Все здесь, и я в ловушке. Твою мать.

— Я понимаю, мисс Ханнум, но к сожалению, завтра — единственный день, когда мы проводим собеседование. Учителя должны в течение двух недель начать подготовку к новому учебному году.

Печально, что я совершаю самую большую ошибку в жизни, бросаю взгляд за угол комнаты и наблюдаю за Крузом, как он ерзает туда-сюда в этом чертовом стуле, как ребенок, кусает губы, выдувает воздух из легких, и знаю, что не могу этого сделать. Я не могу покинуть Круза.

— Мистер Ландберг, простите, но мне придется…

Я слышу удар и крик, доносящийся из соседней комнаты ожидания, так что выглядываю из-за угла и вижу, как Антонио прыгает вверх и вниз и плачет.

— Это мальчик, он очень красивый. Он идеален. Белла идеальна. Они оба идеальны.

Братья обнимаются и смеются. Родители Беллы плачут и обнимаются, и это ликование крошечной семьи. Круз ищет меня и когда находит, дарит широкую улыбку. Его ярко-голубые глаза сияют как алмазы, и он зовет меня к себе.

Мое сердце согревается и учащенно бьется, глаза наполняются слезами. Я чувствую себя умиротворенно в этом месте смерти и разрушения.

— Мистер Ландберг, Вы все еще нуждаетесь во мне завтра?

Глава 10

Даже самые маленькие вещи могут заставить вас открыть глаза

Круз

Я держу его в руках. Он такой маленький, такой хрупкий, такой… потрясающий. Чувствую, как мои руки трясутся, когда я баюкаю этого человека, да, он человек. Из плоти и кости. Кровь течет в его жилах. Его пять крошечных пальчиков обернуты вокруг моего одного большого. Такие розовые, такие теплые. Это реальность.

Маттео Круз. Мой племянник.

Я никогда не верил в хорошие вещи, которые могут произойти в жизни. Никогда не думал, что буду в этом замешан, но он появился в этом чертовски удивительном мире. Час назад его не было, а теперь он здесь. Все, что я видел в своей жизни, это отчаяние, смерть, печаль, но когда держу его, все это исчезает. Не перестаю удивляться. Я оглядываю комнату, наблюдая, как мой брат и Белла пялятся на меня. Смешные улыбки на их лицах. Знаю, что у них в голове. У них столько надежд на Маттео, столько любви к нему, и Бог знает, чего еще. Как это возможно? Быть влюбленным в кого-то, кого ты даже не знаешь.

Улыбаюсь, когда слышу, как маленький воркует и похрюкивает. Черт, это мило. Я встаю, чтобы передать его моему брату, но он останавливает меня и поворачивается к Харлоу:

— Харлоу, не хочешь подержать его?

Она слишком долго молчит с непроницаемым выражением на лице. Она не качает головой.

— Нет, Антонио, спасибо, это семейное. Вы наслаждайтесь. Я собираюсь сделать телефонный звонок. Но он прекрасен. Поздравляю.

Харлоу выходит из комнаты, а Белла и остальные члены моей семьи находятся в замешательстве от ее реакции. Я передаю ребенка Тони и сообщаю, что сейчас вернусь.

Выхожу в зал ожидания, но ее не видно. Заглядываю в другую комнату, но и там тоже ее нет. Спускаюсь вниз, туда, где вход в больницу. Вижу ее разговаривающей по телефону, но не могу понять, что она говорит. По мере приближения, могу разобрать ее слова. Я решителен. Я пройду через это.

Перерываю ее:

— С кем ты говоришь, Репка?

Харлоу поворачивается и убирает телефон от уха и заканчивает разговор.

— О, эм… с Уиллоу. Узнавала, как у нее дела и рассказывала ей о ребенке, — я не верю ей, но сейчас не время для расспросов. Может, разговорю ее по дороге домой. — Он действительно очень красивый. Белла и Антонио выглядят такими счастливыми.

Я улыбаюсь, вспоминая о сцене, которая только что была разыграна в больнице. Их мечты сбываются. Сначала влюбились, потом женились, а потом и ребенок. Это все, чего желал мой брат. Стабильность, любовь и семью, которую можно назвать своей.

Мы стоим на крыльце больницы, смотря друг на друга, думая, что сказать дальше. Ее очки в черной оправе держатся на кончике носа, она толкает их дальше, от ее дыхания длинные клубничные светлые пряди колышутся вокруг нее, словно облако, и я чувствую запах ее шампуня. Но продолжаю стоять безмолвно. У меня нет ничего в плане. Я даже не думаю о своих действиях, будут ли они иметь последствия, но что-то внутри подсказывает мне сделать это, сила, которая не контролируется моим мозгом, вроде той джедайской. У меня нет власти над своими мышцами, над своими нервами, так что я делаю шаг к Харлоу, когда она заправляет прядь волос за ухо и поворачивает голову.

Так что я делаю это.

Обхватываю ладонями ее лицо, опускаю пальцы на щеки, чувствую напряжение, но прикасаюсь к ее губам своими.

Она вздыхает, но не сдается. Я целую ее не так, как других девушек, которых привожу домой из баров. Целую ее, не открывая рта. Чувствую, как с этим поцелуем открываю свою душу, благодарю Харлоу за то, что она со мной сегодня. Чувствую воздух из носа на своем лице и малейший стон, как только наши губы соединяются. Она не протестует. Хватается за мою рубашку, я наклоняю голову налево, так что могу ощутить вкус ее губ и тепло, которое исходит от них.

Мой разум находится на каком-то таинственном пути. Мне было бы не все равно, если бы она отстранилась от меня прямо сейчас. Мне было нужно по какой-то неизвестной причине поцеловать ее. У меня никогда не было чувства или желания сделать что-то подобное в своей жизни.