Зелёная мантия - де Линт Чарльз - Страница 55

– Мне не нравится, что она ушла.

– Все будет хорошо. Френки кивнула:

– Вообще-то я рада, что у нас есть несколько минут. Я хотела попросить вас об одной услуге, Тони.

– О какой?

– Я хотела попросить отдать мне пистолет, который вы отобрали вчера у человека, стрелявшего в Тома. И научить меня им пользоваться.

Валенти ожидал от неё чего угодно, только не этого.

– Вы хотите пистолет?

– Разве это удивительно после того, что со мной случилось?

– Но вы не сможете им пользоваться – у вас нет разрешения на ношение оружия. Если бы вы вчера подстрелили того парня, у вас бы сейчас были крупные неприятности.

– Посмотрите на меня, – сказала Френки. – Физически я не ровня ни Эрлу, ни тому человеку. Но я не собираюсь больше быть жертвой. Что же мне ещё остаётся?

– Все так, но закон…

– Только вот о законах не надо, Тони. Я не настолько была не в себе вчера ночью, чтобы не видеть, что у вас было в руках. Какой-то автомат, правда? У вас, конечно, есть на него разрешение?

– Ну, вообще-то…

– Так почему вам можно, а мне нельзя, Тони?

Валенти вспомнил, как совсем недавно подумывал вооружить пистолетом Али. Здесь работают те же правила, но подумав, через что ей уже пришлось пройти…

– Ладно, – решился он, – только сразу предупреждаю – сам пистолет ничего не решает. Это всего лишь инструмент. Не воображайте, будто вы станете другой, круче или лучше, просто взяв его в руки. Если уж вы достали пистолет, будьте готовы им воспользоваться. А если пользуетесь: будьте готовы, что в кого-то попадёте, – понимаете меня? И не позволяйте ему лишить вас осторожности, особенно при встрече со своим бывшим – у него тоже будет пушка. Помните: тот, в кого вы стреляете, тоже может выстрелить.

– Я все это обдумала, – кивнула Френки. – Поверьте, я все много раз прокрутила в голове. Я на это рассчитывала. Не думайте, я не собираюсь изображать крутую девицу-стрелка вроде тех, с которыми вы имели дело. Но мне это необходимо. Не хочу больше быть жертвой. К тому же мне приходится думать об Али. Вы же не будете охранять нас двадцать четыре часа в сутки. И никому другому я не позволю. Я благодарна за все, что вы для нас сделали, Тони, но я должна уметь сама за себя постоять.

– Да, – проговорил Валенти. – Затем вы сюда и приехали.

– Как только все это кончится – так или иначе, я тут же избавлюсь от оружия. Вы оглянуться не успеете.

– Верю… – Он постоял, крутя в руках кофейную чашку. – Слушайте, я кое-что должен вам сказать. Я не занимался расследованием преступлений. Я буду откровенен. Уважаю вас и не хочу, чтобы между нами стояла ложь и прочее дерьмо. Я никогда не говорил Али того, что она рассказала вам. Она сама придумала это, потому что… ну, я не знаю. Может быть, хотела вас оградить. Думаю, она боялась, что вы не разрешите нам дружить, если узнаете правду.

Френки стиснула пальцами свою чашку.

– Что… что вы хотите сказать, Тони?

– Я сам был из таких – член «семьи», знаете ли. Но я никогда не воевал против женщин и детей, и мы не имели дела с наркотиками и проституцией. Не имели, пока старый дон оставался padrone. А все-таки я был в деле.

Френки заговорила не сразу. Она сидела молча, смотрела на него и думала, почему это откровение не так уж её поразило. Не потому ли, что она успела узнать Тони и, при всем его очевидном умении управляться с оружием и неприятностями, он не показался ей бандитом?

– И что было дальше? – наконец спросила она.

Валенти вкратце пересказал ей события, приведшие к тому, что fratellanza заключила на него контракт. Рассказал о Марио и о неудачном покушении на Мальте, о том, как сумел добраться до Ланарка и совсем было затерялся, но её бывший муж опознал его и донёс «родичам».

– Как видите, – заключил он, – для меня все по-другому. Я здесь не чувствовал себя изгнанником. Мне уже казалось, что я никогда и не имел дел с семьёй. Как будто это было с кем-то другим. Я и правда почти оставил все позади, но тут на нас хлынуло это дерьмо. А теперь не знаю. Все возвращается, и мне это не нравится, но убегать я больше не стану. Точь-в-точь как вы. – Он взглянул на неё. – Знаете, забавно. Я уже совсем готов был удрать, но Али меня отговорила. Сказала, я должен защищаться. – Он покачал головой: – Какая девочка!

Кофейник опустел. Френки встала и долила воды. Она согревала руки над горелкой, хотя в кухне не было холодно. Холод был в ней самой.

«Что я чувствую? – спросила она себя. – Этот человек такой же, как Эрл, только крупнее. Нет, Тони не такой, как Эрл. Совсем не такой. Судя по его рассказу, он с детства рос в „семье". Не знал ничего лучшего. Если все, кому подражает ребёнок: отец, дядя, дедушка – все гангстеры, откуда мальчику знать, что это дурно? Он так живёт, и все тут».

Она повернулась, посмотрела на него. Господи, оправдать можно все, что угодно. Не оттого ли её понимание, что она нуждается в нем, в его умениях, приобретённых в той жизни? Или она в самом деле понимает его?

– Вероятно, это все меняет, – произнёс Тони.

– Меняет, – согласилась Френки. – Только я не знаю как.

Он хмуро и недоуменно взглянул на неё, и Френки улыбнулась.

– Вы мне сразу понравились, – сказала Френки. – И, что ещё важнее, вы сразу понравились Али, а я знаю, что она отлично разбирается в людях. Сколько раз я приводила кого-нибудь домой, и она ничего не говорила, но я понимала, что человек ей не по вкусу. И чаще всего она оказывалась права. Мне никогда особенно не везло с мужчинами – во всяком случае, с любовниками. А теперь мне встретился человек, который нравится и мне, и Али, и вот…

– Эй, я, знаете ли, не…

– Не ухаживали за мной, – договорила Френки. – Знаю. Все равно, ты мне нравишься, Тони. Только сейчас у меня все перепуталось. Я ещё не отошла от прошлой ночи, и нельзя забывать про Эрла… Ты мне сейчас нужен со своими навыками. Это твоё прошлое даёт мне ощущение безопасности, как будто все уладится, и Эрла мне уже не надо бояться, и тот человек, если вернётся, уже не сможет… ничего мне сделать.

Она провела пальцами по волосам, нервно дёрнула запутавшуюся прядь.

– Я ни от кого не хочу зависеть, – сказала она, – я уже говорила. Но так хорошо – здорово, я бы сказала, – знать, что есть друг, на которого можно положиться.

– Я могу быть таким другом, – сказал Валенти. – Я помню, кем я был. Дальше этого дело не пойдёт, и, когда мы разгребём это дерьмо, можем спокойно пойти каждый своей дорогой.

– Я не о том говорю, Тони.

– А о чем же?

– Господи, сама не знаю. Точнее, не могу объяснить.

Вскипел чайник, и оба с облегчением занялись им. Но когда вода была налита и кофе закапал сквозь фильтры, Френки подошла и снова села напротив него.

– Марио звонил, – сказал Валенти. – Как раз перед тем, как ты проснулась.

Френки с благодарностью приняла перемену темы.

– Он сказал, как твой друг?

– Неплохо. Он в реанимации, но доктор уверен, что он выкарабкается. Хотел бы я послушать, что напел ему Марио и как выплясывал, отговаривая сообщать в полицию – как-никак, огнестрельное ранение, но он сказал, все спокойно. Звонил из Оттавы.

– Он вернётся сюда?

– Не думаю. Какие-то дела в Нью-Йорке. Френки не стала спрашивать, что это должно означать: предпочитала не знать. Кофе профильтровался, и она встала, чтобы налить ещё по чашке.

– Что ты обо мне думаешь? – спросила она, снова сев. – Что видишь, когда смотришь на меня?

Она опять начала разговор о них. Ужас, пережитый ночью, ещё холодил её сознание. И к нему примешивался старый страх, что каждый мужчина видит в ней только вещь, которую можно использовать, когда вздумается. Попытка изнасилования всего лишь довела до крайности то, что всегда присутствовало в её отношениях с мужчинами. Её приглашали в ресторан или в кино, но под всем этим скрывалось единственное желание: забраться к ней в трусы и снять своё напряжение. После этого мужчины мигом исчезали из виду.