Огненный остров - Людников Иван Ильич - Страница 2

Начальник штаба дивизии В. И. Шуба.

Вскоре пришло новое пополнение, однако многотысячный состав дивизии пока еще нельзя было назвать войском. Мы располагали тремя сотнями винтовок и тридцатью автоматами.

12 июля 1942 года командующий 51-й армией генерал-майор Н. И. Труфанов вызвал меня на рекогносцировку. На двух самолетах ПО-2 с начальником оперативного отделения штаба дивизии майором К. Р. Рутковским мы прилетели на станцию Ремонтная, оттуда поехали в район станицы Верхне-Курмоярской, на будущий правый фланг дивизии, на стык двух армий: 64-й генерала В. И. Чуйкова и 51-й генерала Н. И. Труфанова.

Задача рекогносцировки была очень сложной в связи с тем, что дивизии предстояло занять оборону на фронте в десятки километров. Справа была Верхне-Курмоярская, слева — Цимлянская. Первый день работы прошел напряженно, но спокойно, без помех. На второй день все явственнее стало чувствоваться приближение фронта. Часов около 13 в районе Красный Яр, что на левом берегу Дона против Цимлянской, по мосту, построенному саперами, начали отходить подразделения и отдельные группы солдат, обозы. От офицера связи, прилетевшего на самолете ПО-2, командующий армией узнал о более сложной обстановке — гитлеровские передовые части были уже совсем близко, и я тут же получил распоряжение выводить дивизию на участок обороны, а следом и приказ о занятии обороны.

Вооружение вновь формируемым дивизиям подавалось ГАУ (Главное артиллерийское управление) эшелонами. Такой эшелон был предназначен и для нашей Краснознаменной стрелковой дивизии, которая формировалась на Кубани.

Распоряжением командующего войсками Северо-Кавказского фронта Маршалом Советского Союза С. М. Буденным этот эшелон был передан в одну из дивизий 44-й армии, где вооружение было в то время особенно нужно. Поэтому наша дивизия выступила в поход на фронт с очень малым количеством стрелкового оружия и совершенно без артиллерии. Штаб 51-й армии, вручая приказ на выход дивизии в район боевых действий, предупредил ее штаб, что оружие будет подано из транспортов, следующих для Северо-Кавказского фронта. Но транспорты с оружием авиация противника бомбила и сожгла на станции Зимовники. Военному совету армии после многих усилий удалось обеспечить дивизию стрелковым оружием и частично дивизионной и противотанковой артиллерией и армейскими артиллерийскими средствами. Минометов и полковой артиллерии еще не было.

Говорят, нет худа без добра. Старший лейтенант Владимир Коноваленко, помощник начальника оперативного отделения штаба дивизии, вечером уехал проверить, как организуют оборону подразделения дивизии на левом фланге и уточнить обстановку на переправе у Красного Яра. Но скоро прискакал обратно на взмыленной лошади и доложил, что через Дон переправляются разрозненные группы и подразделения отступающих частей и при них имеется разное оружие.

— Значит, его необходимо взять, — говорю я. — В тыл можно идти и безоружными.

Благодаря принятым мерам мы смогли пополнить дивизию 3759 винтовками и карабинами, 30 ручными и 27 станковыми пулеметами, 27 противотанковыми ружьями. Реквизировали 76 минометов, четыре 76-мм орудия, четыре 122-мм гаубицы.

Так, в ходе боев, начавшихся на Дону, 138-я Краснознаменная стрелковая дивизия продолжала формироваться и мужала для жестоких боев.

В период формирования личный состав, прибывающий на пополнение, знакомили с боевым путем дивизии и заслугами ее воинов в боях за Родину. При этом назывались фамилии рядового, сержантского состава и офицеров, которые были удостоены высоких правительственных наград. За образцовое выполнение задач командования в боях с белофиннами дивизия была награждена орденом Красного Знамени.

Перед командирами, политработниками, партийными и комсомольскими организациями, перед всем личным составом дивизионное командование поставило задачу сделать дивизию гвардейской, показать высокие боевые качества, драться так, как дерутся гвардейцы. И воины восприняли эту почетную задачу как свой долг.

15 июля дивизия заняла оборону на левом берегу Дона от станицы Верхне-Курмоярской до хутора Красный Яр. Из-за такой растянутости все батальоны пришлось располагать в одну линию без полковых и дивизионных резервов.

Крайне трудно было наладить нормальное управление подразделениями, так как мы не располагали необходимыми средствами связи, особенно подвижными. Положение усугубляли степные пожары, которые выводили из строя телефонные провода. Поэтому я обратился к командарму с просьбой выделить нам для связи хотя бы два самолета ПО-2. И нам их дали.

Мы с начальником штаба использовали эти самолеты в качестве своеобразного автомобиля. По балкам, по-над Доном, прижимаясь пониже к земле или воде, прилетали прямо в район обороны батальона или на командный пункт командира полка: местность всюду позволяла садиться. А там уже пешком или на лошадях следовали по боевым порядкам подразделений, чтобы оказать помощь командирам в организации системы огня и взаимодействия с соседями.

Командир 768-го полка Г. М. Гуняга.

Как-то закончив работу в полку майора Гуняги, мы поднялись в воздух и полетели вдоль Дона, в направлении станицы Цимлянской. На подлете к ней, примерно в пяти километрах, увидели частые разрывы бомб — около двадцати самолетов Ю-87 двумя группами бомбили Цимлянскую. Летчик рукой обратил на это мое внимание, и я в ответ показал рукой лететь на командный пункт дивизии. Но едва развернулись, как буквально над собой увидели «мессершмитта», который летел перпендикулярно нашему курсу. Не мешкая ми секунды, наш пилот бросил машину в пике, на глубокую балку, по дну которой и скрылись от преследователя. И как только прилетели к командному пункту дивизии, самолет сразу же укрыли под стог сена.

Оборона дивизии проходила по землям животноводческого совхоза «Дубовский», командный пункт располагался на центральной усадьбе совхоза. В хозяйстве имелось десять тысяч голов крупного рогатого скота, разбросанного на восьми хуторах. Его надо было эвакуировать, но руководство совхоза указаний на этот счет не получило и само никаких решений не принимало. Поэтому командование дивизии занялось и эвакуацией скота. Первым этапом предусматривалось угнать скот с ферм, расположенных ближе к Дону. Гурты передвигались только ночью, а на день животных прятали по балкам и оврагам. До 25 июля требовалось эвакуировать скот за линию железной дороги на участке станций Ремонтное — Котельниково. Дальнейшее направление — Каменный Яр на Волге.

При штабе дивизии оставался один сотрудник совхоза для связи на случай резкого изменения обстановки, чтобы поставить в известность отгонщиков.

Все пошло хорошо. Скоро мы получили известие, что гурты благополучно переправлены на левый берег Волги.

18 июля 29-я моторизованная дивизия 4-й танковой армии противника к исходу дня вышла в район станицы Цимлянской. Враг сосредоточил здесь переправочные средства и при сильной авиационной поддержке, ценой больших потерь захватил плацдарм на южном берегу Дона.

За плацдарм развернулась ожесточенная битва. Особенно сильные бои, не прекращавшиеся ни днем ни ночью, шли за хутор Красный Яр и лес северо-западнее хутора. Для поддержки 344-го стрелкового полка Алесенкова начальник артиллерии дивизии подполковник Тычинский отдал распоряжение 18-му гвардейскому минометному полку катюш подавить противника на высоте 20,8. И когда полк заканчивал уже занимать огневые позиции, чтобы произвести огневой залп, с запада на горизонте показалась девятка самолетов-бомбардировщиков, которые летели, по всей вероятности, не к заданной цели, а просто в район боевых порядков дивизии. Подполковник Тычинский доложил мне о нарастающей опасности, спросил, что делать. В ответ я сказал лишь: — «Залп».