Огненный остров - Людников Иван Ильич - Страница 14

НА «БАРРИКАДАХ»

14 октября 1942 года в районе Сталинградского тракторного завода развернулись ожесточенные бои. Утром после мощной артиллерийской и авиационной подготовки противник перешел в наступление. На направлении главного удара на участке около пяти километров наступали пять гитлеровских дивизий, в том числе две танковые. В этот день вражеская авиация произвела более двух тысяч самолето-вылетов, на район тракторного завода было сброшено свыше пяти тысяч тоны бомб. Бомбежке подвергались огневые позиции артиллеристов на левом берегу Волги и заволжские дороги, идущие к переправам 62-й армии.

Атаки врага следовали одна за другой. Противник, не считаясь с большими потерями, во что бы то ни стало стремился захватить тракторный завод. 15 октября бои в Сталинграде и особенно в районе тракторного завода не прекращались ни днем, ни ночью. Лишь ценой огромных потерь в живой силе и технике гитлеровцы к исходу дня захватили тракторный завод и вышли в этом районе к Волге, отрезав от главной группировки 62-й армии в районе Рынка группу войск под командованием полковника С. Ф. Горохова.

Захватив тракторный завод и прилегающий к нему район, немецкое командование направило основные усилия своих войск на то, чтобы развить наступление вдоль Волги на юг и ударить по флангу войск 62-й армии, разгромить ее основные силы и овладеть городом.

Немецкий генерал Ганс Дёрр так описывает обстановку, сложившуюся для немецкого командования в районе Сталинграда к 14 октября:

«Путь к этой полосе (100-метровая прибрежная полоса р. Волги) лежал через районы города, промышленные предприятия и железнодорожные сооружения, которыми необходимо было овладеть; их сопротивляемость благодаря характеру местности, оборудованию позиций, боевым качествам личного состава и вооружению оборонявшихся войск была настолько сильной, что сил 6-й армии никогда не хватало для того, чтобы атаковать эти два объекта. Эти тяжелые условия тогда не сразу были учтены, они полностью выявились лишь в ходе боев. 14 октября началась самая большая в то время операция: наступление нескольких дивизий (в том числе 14-й танковой, 305-й и 389-й пехотных дивизий) на тракторный завод. Со всех концов фронта, даже с флангов войск, расположенных на Дону и в калмыцких степях, стягивались подкрепления, инженерные и противотанковые части и подразделения, которые были так необходимы там, где их брали. Пять саперных батальонов по воздуху были переброшены в район боев из Германии. Наступление поддерживал в полном составе восьмой авиакорпус. Наступавшие войска продвинулись на два километра, однако не смогли полностью преодолеть сопротивление трех русских дивизий, оборонявших завод (37-я гвардейская стрелковая дивизия, 95-я и 112-я стрелковые дивизии), и овладеть отвесным берегом Волги. Если нашим войскам удавалось днем на некоторых участках фронта выйти к берегу, ночью они вынуждены были снова отходить, так как засевшие в оврагах русские отрезали их от тыла»[10].

Хотя наша 138-я дивизия и находилась на левом берегу Волги, мы были не безучастны к тому, что творилось в городе. По активным действиям авиации противника и сильной артиллерийской канонаде с обеих сторон мы непосредственно ощущали темп боя и особо жаркие его районы.

Утром 15 октября дивизия получила приказ командующего Сталинградским фронтом быть готовой к переправе в город в состав войск 62-й армии. А через несколько часов последовал приказ генерал-лейтенанта В. И. Чуйкова:

«Командиру 138-й стрелковой дивизии немедленно по тревоге поднять один полк и в полном составе не позднее 5.00 16 октября 1942 г. переправить на западный берег р. Волги».

По тревоге был поднят 650-й стрелковый полк майора Ф. И. Печенюка. Оружие и боеприпасы взяли из других подразделений, чтобы полк, идущий первым в бой, обеспечить полностью.

Противник подвергал бомбежке все дороги, идущие к переправам 62-й армии, поэтому полк Печенюка начал марш к переправе с наступлением темноты. Враг держал переправу 62-й армии под артиллерийским обстрелом, а ночью огневым налетам подвергались прилегающие к переправе участки. Поэтому полк переправлялся под сильным артиллерийским и минометным огнем врага. К утру полк Печенюка переправился и с ходу вступил в бой.

С этим полком переправился заместитель командира дивизии Иван Иванович Куров, старший лейтенант Владимир Коноваленко и управление артиллерийского дивизиона артиллерийского полка. А 295-й артиллерийский полк занял позиции на левом берегу Волги и был готов поддержать огнем полк Печенюка. К утру 16 октября все части дивизии сосредоточились в районе юго-западнее хутора Старенький и приготовились к переправе в сражающийся город.

Владимир Коноваленко.

С наступлением темноты к местам погрузки подошла 44-я бригада Волжской военной флотилии. Бронекатера и два моторных парома начали переправу полков Гуняги и Реутского.

Путь в Сталинград был коротким, но сложным. Над Волгой в ночной темноте кружил «фокке-вульф», сбрасывая на парашютиках «фонари». Вспыхивали ракеты, освещая зеркальную гладь реки. Мы на виду у противника. Он ведет интенсивный огонь по району переправы. Всем не терпится скорее добраться до берега. На земле пехотинец твердо стоит на ногах. Там он может перебегать, маскироваться, окапываться. Другое дело — на воде и под огнем. Муторно становится на душе, когда по тебе бьют, а ты сидишь в трюме баржи, сжав винтовку или автомат.

Некоторые новички нервничают, сужу об этом по обрывкам разговоров:

— Почему так медленно?

— Будто на месте стоим…

— Этак им недолго накрыть огнем… И не за понюх табаку…

— Не хнычь. На то Волга, чтоб плыть по ней долго.

Солдату тягостно молчать.

Во время этого разговора показалось, что веселее затарахтел мотор бронекатера. Носовая его часть скоро поползла по отмели берега. Послышалась команда:

— Вылезай!

Первый эшелон штаба дивизии переправился совместно с подразделениями полка Гуняги. Меня встретил старший лейтенант Владимир Коноваленко, чтобы провести на командный пункт 62-й армии.

Набережная Волги представляла собой хаотическое нагромождение всевозможных станков и другого заводского оборудования, которое не смогли до критической обстановки эвакуировать. Валялись разбитые и горящие вагоны, тут же догорала баржа, уткнувшаяся носом в берег, большое количество искореженного бомбами и снарядами металла. Повсюду видны следы больших разрушений, земля сплошь изуродована воронками от взрывов. Несмотря на все это и на непрерывный огонь противника, вдоль обрывистого берега наблюдалось большое оживление: сюда подходило пополнение, шло снабжение всех видов, отсюда организовывали эвакуацию раненых.

У входа в штольню, где располагался командный пункт 62-й армии, меня встретил полковники. И. Куров. Коротко доложил о том, как ведет бой полк Печенюка.

…Время начисто стирает и те следы войны, которые надо было сохранить для будущего. Ветры да дожди изменили контуры обрывистого берега Волги у нижнего поселка завода «Баррикады», и блиндаж-штольню подрезало волжским разливом и засыпало землей, а земля поросла травой. Теперь мы уже с трудом определяем его контуры и мысленно воскрешаем картину этого сооружения[11].

Строили блиндаж-штольню для дирекции завода в самые грозные дни лета сорок второго года. Отсюда, как с командного пункта, шли приказы по цехам: кому оставаться у станков, кому уходить на фронт. А фронт был рядом. Связные мчались в штольню со сводками о количестве оружия, изготовленного в цехе, и с боевым донесением рабочего отряда истребителей фашистских танков.

Завод эвакуировался, штольню-блиндаж занял штаб 62-й армии, а потом — штаб 308-й стрелковой дивизии сибиряков полковника Л. Н. Гуртьева. Принимая штольню-блиндаж от штаба 62-й армии, мы не предполагали, что в считанных метрах отсюда разгорятся ожесточенные схватки с гитлеровцами.