Четыре голоса Тьмы (СИ) - Напольских Дмитрий - Страница 55

Я понимающе хмыкнула. Значит, не только у нас Академия выпускает непонятно кого. Я отхлебнула воды из глиняной кружки и с трудом отгрызла кусок сухаря. И продолжила слушать Горка.

— Нас отправили на север. Нас — это выпускников и часть преподавателей. Через две недели нас догнала весть, что на Академию напал ваш отряд и уничтожил ее до основания, — Горк печально вздохнул. — Годы там были не самым худшим временем в моей жизни. Всяко лучше, чем батрачить на полях в самую жару за еду. В Академии кормили гораздо лучше!

Темный воодушевился и засунул в рот сухарь, предусмотрительно размоченный в воде. Воспоминания о еде были явно самыми светлыми в его короткой жизни. Если человек идет в некроманты только для того, чтобы вкусно или хотя бы сытно поесть…

Неудивительно, что мы разбили диммирцев наголову.

— А вот в походе, если честно, кормили нас отвратительно, — грустно продолжил Горк. — Недоваренная пшеничная похлебка, подгорелые каши, мясо, содранное не иначе как с самых старых зомби…

— Что же было дальше? — история полуголодного некроманта неожиданно меня увлекла.

— Мы пришли к столице, но в сам Грельир нас не пустили. А разместили на окраине, и мы прекрасно видели многочисленные пожары, которыми был охвачен город. Нам объяснили, что это многочисленные верные короне подданные приносят жертвы на алтарях Тьмы. Во имя победы в войне с Лакрисом, конечно. Но потом просочились и другие слухи… Более правдоподобные.

Горк перевел дух и сделал еще глоток.

— В городе началось восстание. Орден Тьмы, устами короля, разумеется, потребовал от жителей добровольно выдать всех старых и больных. Для немедленного зомбирования и отправки на войну. Гвардейцы стали хватать на улицах всех подряд и тащить на алтари Тьмы. Горожане возмутились таким произволом и начали бунт. Про нас совершенно забыли, еду нам пришлось искать на окрестных полях. Я так плохо не питался, даже когда работал батраком у местного некроманта. Хозяин хорошо кормил нас, а раз в неделю нам давали мясо…

— А что же бунт? — я отвлекла Горка от гастрономических переживаний.

— Город горел неделю. За это время бунт худо-бедно удалось задавить. Но королю пришлось отменить свой декрет. Напуганный восстанием Орден Тьмы не рискнул использовать для зомбирования даже трупы погибших горожан, не то что живых. Король забрал гвардию, некромантов, бросил на произвол судьбы с таким трудом принужденную к повиновению столицу и уехал на север. Чтобы самолично возглавить армию. Больше я о нем ничего не слышал.

— Его убили во время одного из сражений. Кажется, отличился кто-то из инквизиторов, — припомнила я рассказы о гибели диммирского монарха.

— Жуткие ребятки, — поежился Горк при упоминании Инквизиции. — К этому времени вспомнили и про нас. Нас, наконец, накормили и объединили с зомби, пригнанными из каких-то дальних шахт, и собранными по всем границам солдатами. От одного из них я и услышал про эти места. Далекие и безлюдные. Перед нами выступил какой-то напыщенный магиструс. Он долго и невнятно бормотал что-то насчет нашего долга и призывал отдать хотя бы одну жизнь за короля, Орден Тьмы и родину, которая уже стонет под ногами вражеских солдат. Стоит ли говорить, что наибольший прилив энтузиазма его речь вызвала у зомби?

— Не стоит, — кивнула я.

Со слов Горка выходило, что Диммир был полуразложившимся королевством, с самодуром-монархом и напыщенными слабосильными некромантами во главе. А отнюдь не великой и мрачной Цитаделью Тьмы, как описывал нам врага Совет магов. Что-то тут не так…

— Речь магиструс так и не закончил, внезапно он свалился с возвышения прямо в нашу толпу. Его вытащили, погрузили на карету и увезли. Мне потом говорили, что магиструс был вусмерть пьяный. После столь сомнительного напутствия нас сразу же погнали на север. Там как раз намечалась грандиозная бойня. По дороге началось повальное дезертирство. Многие не хотели умирать за короля и уж тем более за Орден Тьмы. А родина? Ну, родина она на то и родина. Простит как-нибудь непутевых сыновей. И тогда кому-то из наших командиров пришла в голову блестящая идея…

Горка передернуло от неприятных воспоминаний. Великая война с Тьмой превращалась в его изложении в какой-то нелепый фарс.

— На редкость блестящая идея, — повторил адептус и продолжил рассказ. — Нас приковали к этим шахтным зомби. По двое к каждому мертвяку. Им-то без разницы куда идти и что делать. Вот они и тащили нас на север. У магов отобрали посохи и свалили на одну из обозных телег. Вскоре до нас дошла весть, что наша армия разбита наголову. Навстречу стали попадаться первые беглецы, они кричали о необоримой мощи врага, могучих магах и, разумеется, ужасных инквизиторах. Наши славные командиры запаниковали, развернули свои повозки и тоже драпанули на юг. Расковать нас никто не удосужился…

В голосе Горка зазвучала детская обида. И вот с таким врагом мы воевали?

— Никто даже не потрудился отдать зомби другой приказ. Проклятые мертвяки продолжили тащить нас на север: навстречу беглецам, наступающему врагу и неминуемой гибели. К счастью, я оказался прикован к одному зомби вместе с Пгизом, а он как некромант посильнее меня. Даже без посоха. Так что примерно через час после бегства начальства нам удалось свернуть нашего зомби с дороги. Мы уронили его в канаву и там маленьким ножичком — я прятал его в сапоге — отрезали ему руки, к которым были прикованы наши кандалы. Когда мы уходили, он пытался ползти на север, все еще исполняя приказ. И вот так, с цепями на руках, мы и побрели обратно на юг. Нашли брошенный обоз и забрали свои посохи. Сразу избавились от цепей. Там нас и настигли вражеские… то есть ваши… разведчики. Пгиз сказал им… что… — адептус замялся.

— Что он им сказал?!

— Что он агент Совета Магов, — пролепетал Горк, — и выполнял задание в Академии…

— Что было дальше?

— Командир разведчиков заявил, что ему плевать на всех и всяческих агентов, а за каждого убитого некроманта ему платят золотом. Завязался бой… Я смог убить двоих! — гордо заявил адептус.

— Да ну? — непроизвольно вырвался у меня скептический вопрос.

— Да, двоих, — повторил Горк. — У меня же был с собой посох. Еще двоих убил Пгиз, остальные разбежались. Нам стало ясно, что убегать на юг уже поздно. Мы же были пешком, а на конях нас бы настигли очень быстро. Тогда мы спрятали посохи и мантии в лесу и почти нагишом пришли в одну деревеньку. И стали там ходить по дворам и предлагать себя в качестве батраков. За еду и крышу над головой. На нас, конечно, смотрели подозрительно и отказывали. Наконец, один крестьянин согласился. У него было большое хозяйство, а сыновей забрали на войну, так что рук не хватало. У него мы и пересидели несколько месяцев. Проходящие войска крестьян не трогали, только грабили немного, куда уж без этого, и шли дальше, на столицу.

Адептус замолчал и посмотрел на меня все еще голодными глазами, его живот жалобно забурчал. Я протянула ему полоску сушеного мяса, он жадно впился в нее зубами.

— Потом к крестьянину вернулся один из сыновей, и он сразу урезал нам кормежку вдвое. Мы попробовали возмутиться, но он пригрозил, что выдаст магам и получит за нас, неблагодарных, золотом. Той же ночью мы бежали, прихватив с собой немного еды. Потом забрали посохи и мантии из леса — не пропадать же добру — и двинулись на запад. То есть вот сюда. Добраться удалось почти без приключений и какое-то время мы мирно тут жили, наслаждаясь покоем. Есть, правда, тут почти нечего… Но два дня назад нас захватил отряд дезертиров. Они тоже драпали на запад. Пгизу удалось бежать и…

— Дальше я знаю, да, — остановила я адептуса. — Ты мне другое скажи. Зачем вы вообще им понадобились? Прибили бы вас — и дело с концом.

— Главный их говорил, что они идут дальше на юг. Он слышал, что там есть место, где можно пересидеть беспокойное время. И ему как раз нужен был некромант. А то мало ли кто или что там попадется…

— Что это за место? — от возбуждения я вскочила на ноги. — Что это за место, Горк?!