Четыре голоса Тьмы (СИ) - Напольских Дмитрий - Страница 50

Для того… для того… неужто только для того, чтобы я смогла перенестись сюда?

Стало понятно, почему огонек этот на карте светился еле видно. Крохотная часовня, не освященная, как положено, и одинокий отшельник, ежедневно, а порой и еженощно, проводящий часы в молитвенных бдениях перед Святым камнем.

Я бы так точно не смогла, да и Синий тоже. Несмотря на все его упрямство и усидчивость. Сбежали бы в большой мир, бросили бы все на произвол судьбы. А Дигрик остался. Сто лет на краю света. На воде, кореньях и вере в Единого…

Де Лазаля история отшельника проняла крепко. Граф сидел на булыжнике, болтал ногами и бормотал себе под нос. Сочинял очередную балладу.

Ему наше приключение нравилось — столько пищи для вдохновения! Он уже успел пообещать нам поэтические опусы про «гнусного инквизитора», «тайную часовню» и про «добродетельного аристократа», конечно. Надеюсь, мне не придется услышать эти сомнительной красоты и ценности вирши. Даже у Серого стихи иногда получались получше.

Луи бродил вокруг лагеря — он был на страже, где-то там бегал и Гарл. Гийом чистил оружие и доспехи. Братья искоса поглядывали на меня. Скоро они начнут задавать мне вопросы. Много вопросов.

У меня свой путь, а у них свой. И я существенно спутала им планы. Не без участия пальчика их драгоценного графа, разумеется.

Я наклонилась к отшельнику и негромко спросила:

— Дигрик, ты не слышал про некое место в окрестностях? Называется оно KarraTronogo.

— Не до того мне, чтобы по окрестным горам лазить, — отрезал отшельник. — Мне молиться надобно. По четыре раза в день. Меня сюда Единый ради того и привел, чтобы часовню устроить и молитвы возносить. Говорить мне здесь не с кем, а за едой я не более, чем на пару часов, в стороны отходил.

И здесь пусто! Значит, придется идти наобум, полагаясь на магическую силу и женскую интуицию. Не впервой.

Вскоре отшельник собрался в часовню. Часов на шесть, как он сказал. Пока туда да обратно, да и за утро домолиться надо будет два часа.

Когда Дигрик скрылся, ко мне подошли братья. Они стащили недовольного графа с его камня и заняли свои места по краям от него. Феодальную иерархию они блюли четко. Даже самостоятельно начать разговор они не рискнули.

Братья стояли и ждали первого слова сюзерена, которое бы они могли «дополнить» и «уточнить» до нужного им смысла.

Граф обиженно молчал, так что мне пришлось брать инициативу в свои руки.

— Прошу прощения, мне надо привести себя в порядок.

С этими словами я вытащила из внутреннего кармана темно-зеленый платок, украшенный золотой вышивкой. Настоящее произведение искусства! Я развернула его и сильно дунула.

Зеленая пыль полетела в сторону графа и его стражей. Они дружно осели на земли.

Я аккуратно положила их на плащи. Чуть-чуть постояла над ними, а затем положила платок на лицо графу. Так надежнее. Вся троица должна была проспать часов восемь, но я не хотела рисковать.

Если граф проснется раньше своих стражей, то наверняка попробует меня найти. А так ему будет безопаснее, да и прощальный подарок от дамы утешит его романтическую натуру.

Затем решительно отстегнула с графского пояса небольшой кинжал, в самый раз для женской руки. Одним стилетом я могла не обойтись, а кинжалом можно и мясо резать, а не только людей. Да и графу будет приятно сделать мне прощальный подарок. Пусть и во сне.

Проснувшиеся стражи разбудят своего сюзерена и силой — я не сомневалась, что он потребует сначала отыскать меня — потащат на восток. Там и сейчас рыщут отряды магов и герцогов, среди которых и брат де Лазаля.

Неожиданное место для семейной встречи, конечно. Но тут они пусть сами разбираются.

Я порылась в сумке настоятеля и набрала себе провизии на дорогу. Взяла сушеное мясо, галеты, наполнила флагу водой. Потом не выдержала и вытащила два крупных яблока.

Еще одно отнесла в пещеру отшельника, чтобы его де Лазаль от огорчения не слопал. А старик пусть порадуется.

Перед уходом я снова подошла к графу, наклонилась, приподняла платок и поцеловала его в губы. Он словно почувствовал мой поцелуй сквозь сон, покраснел и заулыбался.

Следов, конечно, не останется. Помада у меня давно стерлась. А скорее съелась. Постоянные покусывания губ не прошли даром. Глупая детская привычка.

Шестьдесят миль мы должны были преодолеть дня за три. С таким расчетом я и взяла еды. Что будет после, я не знала, да меня это и не волновало. Дойти бы до Чертога Темных, перемолвиться с его обитателем, а там… А там видно будет.

Верный Гарл уже ждал меня с южной стороны лагеря. В зубах у него болтался пойманный тушканчик. Волкодав тоже запасся в дорогу. Да, с таким другом, защитником и кормильцем я не пропаду.

На душе сразу полегчало, я даже стала напевать весьма фривольную песенку, которая одно время была популярна среди магической молодежи. Гарл зарычал, едва не уронив задушенного тушканчика. Волкодав не разделял моего увлечения музыкой и полагал, что у меня нет голоса.

Таким вот песенно-рыкающим дуэтом мы весело двинулись на юг.

Если бы несчастный тушканчик мог издавать хоть какие-то звуки, то из нас получилось бы замечательное трио.

Глава 21

Пучина

Теневое море, остров Дороттайн.

Южная часть порта.

9-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.

На место сбора я пришел вовремя, но оказался последним.

Парваль, Його и незнакомый мне воздушник в ранге магистра что-то сосредоточенно обсуждали.

Увидев мое облачение, Його расхохотался. Парваль тоже весьма удивился.

— Основательно, — пробормотал он и повел нас вглубь порта.

По дороге Парваль представил мне мага Воздуха. Его звали Кришт Оршон, и он тоже входил в свиту архимага.

Мы миновали несколько складов и вошли в ярко освещенное здание, в центре которого — прямо в основании острова — был вырублен бассейн.

— Через это отверстие вы спуститесь под воду, а потом вернетесь, — сказал магистр. — Мы опустим в воду фонари, чтобы вы легко могли найти это место. Кришт, подготовь юношу.

Воздушник достал из мешка шматок прозрачного жира. Желеобразная субстанция противно колыхалась.

— Концентрированный воздух, — пояснил он. — Мы только недавно научились его получать. Да и то благодаря алхимикам. Я залью его в твои легкие и активирую нужное заклинание. После чего воздух начнет выделяться из желе, и ты сможешь им дышать. К тому же он не даст воде попасть вовнутрь. Выдыхать будешь, как обычно, во внешнем направлении он прекрасно проницаем.

Меня передернуло. Заполнять легкие какой-то сомнительной слизью мне не хотелось.

— А Його тоже будет дышать таким образом?

— Нет! — огневик радостно улыбнулся.

— У Його есть свои способы, — туманно пояснил архимаг. — Кстати, Його, можешь начинать.

Огневик подошел к бассейну и разделся. Его худая спина слабо светилась в темноте, он спустился по лестнице в воду, глубоко вдохнул и погрузился с головой. Бассейн озарила яркая вспышка. Я подбежал к краю, посмотрел вниз и потрясенно застыл.

Його горел под водой!

— Как такое возможно?!

— Я пообщался с алхимиками, — произнес Кришт Оршон, вставая рядом со мной. — Они считают, что Його разлагает воду на две ее основные составляющие. Одна из них — эта та часть воздуха, которой мы собственно дышим. Причем она получается настолько чистой, что любой другой выжег бы себе легкие после одного вдоха. Но не Його.

— Это еще раз говорит о том, что стихии не абсолютны, — вставил Парваль.

— А вторая составляющая? — нетерпеливо спросил я Оршона. Я был потрясен. Как, оказывается, я мало знал о своей стихии!

— Она как раз и горит вокруг тела Його. Любого другого такое пламя сожгло бы за мгновение, но у магистра невероятное сродство с огнем.

— Його превосходно дышит под водой и у него отличный огненный щит! Старший, зачем же нужен я?