О-Л 2 (СИ) - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" - Страница 37

— Как дела в Мостовищах? Как семья, уважаемый Ибухой? Говорят, твой сын стал отцом?

— И вам привет, мастера! — отозвался кабатчик. — У нас все по-прежнему, на месте сидим, не кочуем. Это вы, бродяги, новости носите…

Разговаривая с клиентами, хозяин шамницы корчил рожи и то и дело замолкал, воздевая очи долу. Результатом его потуг стали два едва затеплившихся светильника. Остальные никак не поддавались заклинаниям, хотя клиенты уже расселись по лавкам, и орчихи в потемках разносили еду. Видимо, даже примитивная бытовая магия давалась зажиточному орку с большим трудом.

Последовавшая за этим немая сцена немало повеселила меня.

Подавальщицы — старуха и две молодайки, — шустро сновали между столами, таская хлеб и кувшины с пивом. Хозяин поймал за рукав ту фигуристую орчиху, которая обслуживала меня, и что-то шепнул ей на ухо. Девица подняла одну бровь, снисходительно посмотрела на мужика и небрежно щелкнула пальцами. Все светильники, даже те, которые я раньше не заметил, расположенные на стенах между окон, засияли так, что стали видны крошки на полу. Мужик досадливо зыркнул на то, как она невинно хлопает глазами, и отвесил шлепок по пышной заднице — дескать, иди работай дальше, когда будешь нужна — позовут. Орчиха пожала плечами и неспешно направилась на кухню.

Гномы, глядя на разыгравшуюся сценку, ухмылялись. Я ожидал, что они начнут разглагольствовать о событиях в том месте, откуда они приехали, но старший, тот, у которого в бороде блестели седые волосы, свернул разговор на более насущные темы:

— У нашего каравана нынче двойная охрана, три дюжины клинков, да пяток из них — на волках. Говорят, на западе, у Яшмового прохода, неспокойно. Найдешь, где приютить? Много нынче постояльцев?

— Найду, как не найти! Да для таких уважаемых гостей я и то найду, чего нет! Пусто сегодня, все комнаты свободны, — ответил хозяин.

Указав на уже изрядно хмельных алебардистов, почтенный Ибухой добавил:

— Это — охранники с моста, здешние, ночевать по домам пойдут. Разве что вон тот старик приблудный, да он за постой не платил, если что — к свиньям отправлю. Или пусть со своим волком в загоне спит.

И махнул рукой в мою сторону.

Гномы обернулись, заинтересовавшись. Старший с сомнением покачал головой:

— Не советую тебе, уважаемый Ибухой, отправлять старика в хлев. Больно уж он похож на Небесных Щитоносцев! Уж поверь мне, я повидал их в Эльтуроне.

Я сделал вид, что занят исключительно наливанием компота в стакан, но старался не упустить ни одного слова.

— До Мостовищ доходили слухи об этих воинах, — изменившимся голосом ответил хозяин шамницы. — Когда вожди входили в Карод, орки много говорили о чудесах на севере. Но говорили также, что сын колдуньи исчез навсегда…

— Да, великий шаман ушел так же таинственно, как пришел, — кивнул гном. — Говорят даже, что он не был орком, что это Тот-Кто-Носит-Золотой-Щит взял на время орочье обличие, хотя раньше всегда появлялся в человеческом. Но остались те, кто готов следовать его путем. Молодые воины, которые отказываются от радостей молодости, чтобы сравняться в мудрости со стариками, но не оставляют упражнений в воинском искусстве. Они носят круглые щиты с медными накладками в знак того, что разделяют ношу небесного воина.

— Но это — старик…

Кабатчик испуганно цеплялся за противоречия в словах гнома, убеждая себя, что пренебрежительное невнимание к моей скромной персоне ему ничем не грозит.

Но бородатый караванщик пожал плечами:

— Опытный воин — хороший воин.

После этого разговора к моему столику подбежала все та же бойкая молодуха и с поклоном опустила рядом с опустевшей тарелкой исходящую паром миску. Я вопросительно взглянул на нее.

— Только что допрело! Раньше не готово было! — соврала девица.

Я кивнул и принюхался. Похоже, в этом блюде гораздо больше мяса, чем в том, что я уже съел, а корешки — лишь для аромата. Зачерпнув ложкой варево, я намерился поесть «про запас». Ничего себе! Не просто мясо, а вареный язык, который орки ценят гораздо выше любой другой части бараньей туши! Наверняка этот деликатес стоит много больше, чем я заплатил за ужин. Однако девушка не отходила. Помявшись слегка, она, запинаясь, спросила:

— Уважаемый ага будет ночевать в доме доброго Ибухоя? Если да, то я приготовлю комнату в доме в саду.

— Да, — кивнул я. — А сколько это стоит?

— Медный орел…

Последние слова наверняка были тоже ложью, но я не имел ничего против скидки. Достал из кошеля монетку, на одной из сторон которой красовалась какая-то птица. Думаю, не ошибся, именно эти деньги назывались тут «орлами». Девушка осторожно, двумя пальчиками, взяла плату и, глубоко поклонившись, упорхнула на кухню.

ГЛАВА 19

А к моему столику неожиданно подсели гномы. Спросили разрешения, рассыпались в извинениях по поводу того, что нарушили мои размышления… Бородачи умеют быть велеречивыми, особенно когда им нужно что-то продать или что-то узнать. Сейчас они, видимо, решили порасспросить о том, что происходит на севере. Я отделался общими фразами:

— Извращающие натуру разбиты в Храмовом ущелье, духи Хаоса укрощены и побеждены. Степь зеленеет после дождей. Теперь запах тревоги идет с запада, оттуда, где живут крылатые ящеры и их хозяева…

Мне показалось, что гномы даже слегка побледнели после этих слов.

— Но… Яшмовое ущелье…

Я представления не имел, где находится это самое ущелье, но, судя по реакции торговцев, недалеко от ареала обитания летучих тварей.

— Будем надеяться на Того-Кто-Носит-Золотой-Щит, — со значением произнес старший из гномов.

Я пожал плечами:

— Тот-Кто-Носит-Золотой-Щит — не наседка, которая прикрывает цыплят от сокола… Да и уважаемые мастера — не слабые птенчики…

Пока мы рассыпались в любезностях, старуха-подавальщица натащила множество мисок, судков и чашек, на столе появились бутыли темного стекла и даже небольшой бочонок. Попробовать элитный вариант местной стряпни мне не предложили, а вот из бутылки налили. Причем младший из бородачей сделал это, предварительно с заговорщицкой ухмылкой продемонстрировав сургучную печать на горлышке. Оттиснутый на ней рисунок ничего мне не говорил, но я на всякий случай одобрительно кивнул. Наверное, зря. Если бы я был настоящим степным орком, не пробовавшим ничего, кроме забродившего овечьего молока и жидкого просяного пива, то меня бы унесло с первой чарки. Похоже, в бутыли плескался виноградный спирт, настоянный на каких-то травах. Но, к счастью, у меня был земной опыт.

Слово за слово, сначала — разговор ни о чем, из которого тоже можно почерпнуть полезные сведения, потом — конкретные предложения.

Торговцы — существа информированные. Успех в бизнесе на добрую половину зависит от владения новостями. Поэтому Мустир и Бортарин, как звали гномов, буквально на блюдечке выложили мне все, что я хотел знать: всю политическую обстановку в империи, часть слухов, долетающих из дворца, и новости с южных рубежей.

Итак, в последнее время стало происходить что-то странное. Извечные враги Карода — эльфы Тиу и люди, живущие на восток от Длинного моря — как-то сумели договориться. Точнее, король Боскортаи попал в малообъяснимую зависимость от Тиу. На юго-восточных границах Карода начались постоянные стычки с работорговцами, беспрепятственно проходившими через людские земли. Правда, напасть крупными силами эльфы все-таки не решились.

Орочья армия, постояв немного у Бальсы, сделала то, что должна была сделать: продемонстрировала силу степи. Тысячи всадников, способных за дюжину-другую дней обогнуть залив и оказаться на границе вечноцветущих лесов, — это совсем не то, с чем хотели бы столкнуться эльфы Тиу. Боскортайцы тоже не очень-то жаждали стать кормом для северных волков.

Начались очередные переговоры. Сын короля Боскортаи приехал в Эльтурон с богатыми дарами. После этого большая часть степных воинов ушла к своим стойбищам. В столицу направилось несколько сотен во главе с молодыми вождями. Еще раньше там оказались те отряды всадников, чье отбытие я застал. Вместе это тоже было более чем серьезно. Шаткое равновесие восстановилось, но тревога продолжала витать в воздухе.