Земля любви - Соареш Мария Леонора - Страница 30

Гумерсинду дал такое разрешение.

Потом Франческо извинился перед Паолой за то, что занялся семейными делами, перед Гумерсинду – за то, что займётся с Паолой делами промышленными, и предложил поучаствовать в их разговоре. Гумерсинду охотно согласился. Речь пошла о макаронной фабрике, и Гумерсинду понял, что на кофе свет клином не сошёлся, что деньги можно зарабатывать по-разному. Он был удивлён толковостью и осведомленностью в делах, она была и партнёром, и компаньоном Франческо. Они довольно быстро обсудили все дела, после чего мужчины откланялись. Теперь Гумерсинду понял, почему Паола так легко отказалась от земли: в её глазах земля перестала быть ценностью. Она была ценностью в глазах стариков, а молодых привлекали иные сферы деятельности. Банкир Франческо это уловил, так же, очевидно, как и Аугусту, который не хочет выступать от имени «кофейный баронов». Похоже, «кофейные бароны» становятся вчерашним днём. Мечта Марии о доме в Сан-Паулу приобрела совершенно иной смысл, в глазах Гумерсинду. Вполне возможно, им и вправду пора сниматься с места, переезжать в город и вкладывать деньги в промышленность! После такого открытия Гумерсинду ещё с большим доброжелательством передал привет Марко Антонио и пригласил бывать у них на фазенде.

Франческо переживал свои самые счастливые дни, а Марко Антонио - самые беспокойные. Негритёнок Тизиу, которого Франческо взял на работу в банк в качестве маленького портье, с тем, чтобы он встречал и провожал клиентов, сияя им своей белозубой улыбкой, случайно увидел на улице Матео, и тот сказал ему, что Жулиана родила девочку.

Марко Антонио обратился в полицию с просьбой разыскать его дочь. Про себя он решил, что непременно заберёт своего ребёнка, девочка не должна ютиться по углам и жить впроголодь. Если такая жизнь нравится Жулиане, то пусть она так и живёт, но за ребёнка отвечают оба родителя, и он будет растить свою дочь как принцессу.

Беспокоился Марко Антонио и за отца, боясь, как бы на склоне своей очень достойной жизни не наделал каких-нибудь нелепостей. Беспокоила его и мать, она нервничала, ревновала, добивалась правды. Отец, избегая скандалов, всё реже бывал дома, отдуваться за него приходилось Марко Антонио. Он стоял за отца горой, изобретал всевозможные комиссии, в которых отец заседает, и пока ему удавалось отвести от Франческо гром и молнии.

Самый крупный скандал разразился, когда Жанет нашла в столе у Франческо фотографию, на которой он был снят вместе с Паолой. Жанет обозвала Паолу бесстыжей и пообещала найти её и с ней разобраться. Марко Антонио стоило большого труда убедить мать в том, что Паола – дочь их весьма солидного клиента, они обедали все вместе, и отец попросил свою дочь сняться с многоуважаемый банкиром на память.

- Ничего, я ещё выведу твоего отца на чистую воду, - пообещала грозно Жанет, удаляясь из кабинета.

Марко Антонио почёл за лучшее отвезти фотографию Паоле, там ей не грозила никакая опасность. Поболтав с Паолой полчаса, он вновь отдал должное её уму, красоте, воспитанию, и, вдохнув про себя, пожелал ей всяческих удач. Он уже чувствовал, что если отец и Паола верят ещё в свою бескорыстную дружбу, то очень скоро страсть толкнёт их друг к другу в объятия.

И вновь ему стало грустно и одиноко. К своему приёмному сыну он не успел ещё привязаться, мальчик был слишком мал, чтобы взрослый мужчина мог заинтересоваться им, и с маленьким Шикинью по-прежнему возилась Мариана. Разумеется, взрослому молодому мужчине нужен вовсе не младенец, а подруга жизни. Перед глазами Марко Антонио возникла Розана с младенцем на руках. Картина его растрогала. Он вспомнил, что не далее как вчера отец виделся с сеньором Гумерсинду, и тот не стал возражать против приезда на фазенду Марко Антонио.

- Как ты посмотришь, папа, если я съезжу дней на пять в «Эсперансу»? – спросил он отца. - Мне кажется, я это заслужил, - прибавил он не без лукавства, намекая на свою защиту отцовской личной жизни.

- Разумеется, заслужил, - рассмеялся Франческо, - хотя мне тебя будет очень не хватать.

Марко Антонио предупредил мать, что уезжает, и уехал. Гумерсинду не ожидал такой прыти от Марко Антонио, но ему было приятно, что тот так поторопился. Хотя… Чего можно ждать от подобных визитов? Аугусту в качестве юриста просветил его насчёт положения Розаны, оно было самым дурацким, так как даже развод, которого она спокойно могла бы добиться, не давал ей права второй раз выйти замуж. Развод означал раздела имущества и право на раздельное проживание супругов, но не расторгал их брака. Таковы были законы Бразилии, и поделать с этим ничего было нельзя.

И всё-таки Гумерсинду радовало, что сын банкира Мальяно так расположен к его семейству, подобное отношение сулило в дальнейшем немало перспектив.

Розана, наблюдая за Марко Антонио, снова удивилась Жулиане: как та могла оставить такого красавца? Матео тоже не был уродом, но он и в подмётки не годился сеньору Мальяно. Рядом с ним Матео выглядел просто неотёсанным чурбаном, и Розана впервые подумала, что, может быть, не так уж и плохо, что они расстались.

После обеда Розана и Марко Антонио вели долгую беседу на веранде, вдыхая аромат цветов. Жара спала, начинались дожди, и природа ожила. Взаимные горести оживили чувства двух молодых сердец. Розана и Марко Антонио жаловались друг другу, поверяли свои обиды, не стеснялись ран, и это доверие было целительным.

Марко Антонио пожаловался, что никак не может найти свою дочь.

- В таком большом городе, как Сан-Паулу, не так-то просто отыскать двух людей, никому не известных приезжих.

- Я сама мать, и я вас понимаю! – воскликнула Розана. – Я помогу вам! У меня есть адрес, который оставил мне мой бывший муж. Вы легко отыщите свою дочь.

Розана передала гостю адрес, и тот, прижимая его к сердцу, спросил:

- Вы не сочтёте меня невежей, если я немедленно откланяюсь?

- Я сама мать, - ещё раз повторила Розана. - Я вас понимаю.

«Какое благородное сердце у этой прелестной женщины», - думал Марко Антонио по дороге домой.

- Мне кажется, нельзя так безжалостно мстить сопернице, - высказала своё мнение сестре Анжелика. - Ты разве не помнишь, как она потеряла своего первого ребёнка?

- Она отняла у меня мужа, а у Маринью – отца! – напыщенно произнесла Розана.

- Скорее это она могла бы упрекнуть тебя в таком грехе, - в сердцах бросила Анжелика и пошла к своей крошке, которую частенько оставляла с бабушкой из-за многочисленных разъездов по имениям.

К удивлению Жанет, сын вернулся домой после обеда и сразу же стал звонить по телефону комиссару Эриберту. Затем, положив трубку, он сказал матери:

- Приготовь комнату для своей внучки, очень скоро она будет с нами.

Жанет не была бы Жанет, если бы, любя одного, не ненавидела другого. Глаза её радостно вспыхнули, и она тут же распорядилась, чтобы Шикинью поместили в угловую комнату, потому что его спальня, большая и светлая, будет теперь спальней маленькой принцессы.

Жанет была счастлива, в её распоряжении вновь было обширное поле деятельности, она снова становилась королевой, управляя своим сыном, внучкой, а заодно и Франческо.

- Немного стоит их любовь, мой милый, - шептала Мариана, перенося своего любимца в угловую комнату. – Их принцесса, если её не заберёт обратно мамочка, скоро будет брошена, как не нужная кукла.

Комиссар Эриберту появился спустя полтора часа с девочкой на руках. Он сообщил, что изъятие ребёнка произошло в полном соответствии с законом. И промолчал о том, что арестовал Матео за незаконное сокрытие младенца, а на самом деле - опасаясь его сопротивление. Промолчал о душе разделяющих рыданиях несчастной матери, у которой отобрали её дитя. Всё это не имело ни малейшего отношения к закону, по которому отец имел право забрать ребёнка у матери, ушедшей к любовнику и нарушившей супружескую верность.

Франческо, вернувшись, домой довольно поздно, полюбовался крепко спящей внучкой, но, будучи гораздо лучше осведомлён в законах своей страны, забеспокоился о Жулиане. Он вовсе не хотел ей беды.