Изгнанник (СИ) - "Март" - Страница 39

— Я бы помылся для начала. И может немного поспал.

— Ты где остановился? Пойдем, проведу.

По пути к трактиру молчали. Организм Эдвина хотел спать, сам Эдвин хотел помыться, и раздумывал о бокале вина перед сном. Робин строил планы на будущее и пытался придумать способ унизить судью при всех. В трактире Эдвин помылся и завалился спать. Робин обещал разбудить его ближе к времени дуэли.

Дуэльная площадка отличалась от виденной в столице. Если в столице из дуэлей устраивали шоу с множеством зрителей, то на границе тщательней следовали дуэльному кодексу, и не поощряли такой подход. Места для зрителей были, но их было, во-первых, мало, а во-вторых, на них могла присутствовать только аристократия. Эдвин кивнул своим мыслям, логично, что крестьян и горожан не допускали до зрелища поединка аристократов. Сама площадка представляла собой квадрат восемь на восемь метров. Сразу за ним находились лавки для зрителей, а под потолком висел круглый артефакт. Когда на арене проливается кровь, он краснеет, что в дуэлях до первой крови является сигналом к остановке боя.

— Готов? — Робин стоял рядом с ним в углу арены. В противоположном замер граф Шивус и судья Мортон. Судья был полным и низким.

— Готов, — придавая уверенности голосу ответил Эдвин (Робина его уверенность не обманула). — Хочу уже побыстрее закончить, а то есть хочется.

— Это правильный настрой! — хлопнул его по плечу Робин. Пусть он не видел необходимой уверенности в молодом волшебнике, но подбодрить его лишний раз ему ничего не стоило.

Места постепенно стали заполняться, мелькали платья, время от времени слышался женский смех. К магам подошел секундант судьи.

— Вы готовы? Можем начинать.

— Нет, еще не готовы, — ответил Робин. — Готовы мы будем ровно в четыре часа пополудни. Как и договаривались.

Секундант остался недоволен, но сделать ничего не мог, поэтому был вынужден ретироваться.

— Подождем, пока больше людей соберется, — пояснил Робин. — Судья Мортон хочет легко отделаться, но свидетелей его позора должно быть больше.

— Помню, — коротко ответил Эдвин и взглянул на большие часы на стене — до четырех оставалось еще двадцать минут.

— Придумал что именно сделаешь? — уточнил у него Робин. — Мне тут знакомые шепнули, что на дуэли в столице ты руками оторвал чресла своему сопернику. Если сможешь повторить, то это будет лучший результат.

— Что сделал?! — воскликнул от неожиданности Эдвин, чем привлек к себе множество заинтересованных взглядов. Молодой маг наклонился прямо к уху Робина и зашептал. — Не отрывал я ничего, что за глупости! Плеть я водяную кинул, и случайно попал! Я вообще не туда целился, и вообще!

— Что «и вообще»? — заинтересовался Робин.

— Ничего! — отвернулся Эдвин. — Придумаю еще, руками оторвал.

— Да я просто передаю что услышал, — задумчиво пробормотал Робин. — Так что с судьей делать будешь?

— Чресла руками оторву! — злобно рыкнул Эдвин. Дама находившаяся неподалеку услышала последнюю фразу, негромко вскрикнула, покраснела, и тут же начала шептать на ухо своей соседке. Соседка принялась кидать заинтересованные взгляды на Эдвина.

— Богадельня какая-то, — выразил тот свое мнение по поводу происходящего. До четырех часов оставалось совсем немного.

Судья оглядел стоящих в центре арены дворян с секундантами, и еще раз уточнил:

— Последняя попытка помириться.

— Отказываюсь, — уверенно сказал Эдвин. Судья Мортон промолчал.

— Правила вы знаете, дуэль до первой крови. Сдаваться можно не ранее, чем через минуту боя. Артефакт над вами покажет, когда появится кровь.

Судья протянул каждому из них стандартный одноручный меч, подождал пока они разойдутся по разным углам, и вместе с секундантами отошел за пределы арены. Раздался звук гонга и Эдвин, перехватив меч, медленно двинулся на судью.

Судья решил не терять лицо, и сжав меч покрепче пошел навстречу. Шел судья медленно, поэтому встретились они чуть ближе к его углу. Мортон ударил безхитростно, но неожиданно сильно для Эдвина. Меч судьи полетел параллельно земле, и его путь мог бы закончиться в боку молодого мага, но основы фехтования оказались вбиты крепко. Небольшой подшаг, блок, и пока судья не опомнился, удар коленом в пах.

Судья Мортон заорал, выронил меч и схватился за причинное место двумя руками. Он то проклинал Эдвина, то начинал подвывать. Артефакт на арене показывал, что крови нет. Эдвин дождался, пока голова судьи будет находиться на небольшом расстоянии от земли, а сам судья будет смотреть в пол, и нанес удар. Это, скорее всего, был не самый сильный удар в его жизни, но именно в этот он, можно сказать, душу вложил. Пара шагов разбега и сапог носком снизу врезается в лицо судье. Хруст был слышен на последних рядах, а брызги крови долетели до первого ряда.

— Что за город-то, — Эдвин воткнул меч в землю, и под молчание зрителей и красный свет артефакта побрел к выходу с арены. — Как не приеду какие-то приключения.

Робин встретил его в углу арены, пристроился сбоку и в полном молчании они двинулись на выход. Волю эмоциям представитель тайной стражи дал когда свидетели остались позади.

— Ну ты молодец! И между ног врезал, и по лицу со всей дури! Кроме переломов носа и челюсти я видел улетевшие зубы. Если такое его не разозлит, то ничего не поможет.

— Ага, — односложно ответил Эдвин.

— Думаю как придет в себя начнет действовать, — Робин уже строил планы. — Я выделю тебе тройку… нет, пятерку помощников. Будут тенью рядом с тобой. Когда узнаем что судья нанял наемников, будет брать. Ты не переживай, я благодарность в столицу отправлю, может и медаль дадут!

Месяц спустя. Столица империи.

Академия представляла собой целый комплекс зданий, в которых поражало все — и высота, и размер витражей и количество помещений. Но, как это обычно и бывает, даже в таких местах найдется несколько маленьких коморок, словно специально созданных для незаметных людей.

Обязанности пожилой волшебницы Эммы со стороны могли показаться весьма простыми — она принимала корреспонденцию о воспитанниках со всей империи. В ее задачу входила сортировка писем, и она уже давно выработала порядок действий. В первую очередь она откладывала в сторону все предложения о покупке товаров и услуг. Раньше такие письма она сжигала, но уже давно просто складировала и забирала к себе. Иногда было интересно почитать о новых бесполезных вещах. Для всех же остальных существовали целые отделы.

Когда от горы писем были отделены все бесполезные, она принялась распределять по отделам. Например, вот этот почерк она уже не раз встречала — хозяин трактира недалеко от академии писал регулярно.

— Что на этот раз? — Эмма вскрыла письмо небольшим ножиком, отложила конверт в сторону и бегло пробежала глазами. — Неизвестный студент в ночь с субботы на воскресенье… так… в подпитии… хм, взрыв туалета это что-то новое…

Пожилая женщина неторопливо вложила письмо в конверт обратно и бросила его в большую красную корзину возле стола. Все письма, в которых говорилось о нарушениях общественного порядка и ущербе отправлялись туда. Стоит отметить, что для остальных отделов у нее стояли коробки куда меньшего размера.

Бегло просматривая конверты, она ловко их сортировала. Иногда ей приходилось их вскрывать, чтобы выяснить, в какой именно отдел отправить, но в большей части пометки стояли сразу. Как и всегда больше половины писем оказались претензиями и жалобами, но законники академии не зря ели свой хлеб, иначе академия бы разорилась. Заявки на лекарей и лекарства отправились в зеленую корзину — факультет целителей решит кого и куда отправлять, а с лекарствами и того проще — студенты делают их регулярно, после небольшой проверки их продадут как новые.

Все те письма, что не подходили ни под один из отделов, доставались ей, и уже Эмма решала, что с ними делать и кому передавать. После полной сортировки перед ней лежало пять таких писем: три из них переслали из управы, а два из канцелярии императорского дворца.