На осколках тумана (СИ) - Ручей Наталья - Страница 25

- Не помешает? – спрашивает водитель и не дожидаясь согласия, раскуривает на радость некоторым сигарету.

Окно открыто, холодный воздух проникает в салон, но столько счастья в детских глазах от каждой затяжки, что мы с Макаром потерпим.

- Последняя ходка, - говорит водитель, - устал, как черт.

- Понятно, - сочувствует Егор, выдвигаясь вперед корпусом. Я начинаю переживать, как бы дыма не наглотался и не простыл, но того за уши с переднего сиденья не стащишь. Ничего, уж скоро дом, тепло, постель…

Водитель, видя заинтересованность, усмехается и травит байки, собранные за день. Как толстая баба не хотела заплатить за два сиденья, что заняла, как его пытались облапошить пэтэушники и выскочить зайцем, как вот сейчас, буквально пять минут назад, прежде чем подобрать нас, его пытались перехватить две малолетние проститутки.

- Прикиньте, - делится событием, - их из машины выкинули, они так и растянулись в луже. Кросопеты! Одна из них сидит, стонет чета, ногу подвернула, что ли, а вторая выбегает на дорогу и мне наперерез. Я заплачу – кричит, а сама куртку распахивает! Ага, думаю, нужна ты мне после стольких! Уж лучше я с женой… того… погреюсь!

Егор оборачивается ко мне, и я со вздохом считываю по лицу, что домик наш пока не светит, что тепло пока не ожидается и что приключения в маленьких городках с возомнившими себя взрослыми мальчиками – не заканчиваются. Мальчишка после моего кивка просит остановить, выходим черт те где в темноте и вызываем по мобильному такси.

- Надеюсь, здесь водитель некурящий, - хмурится Егор, пока мы ждем.

Ну хоть одно хорошо, думаю устало: кого-то сердобольного очень не скоро потянет на плохие привычки.

Глава 14

Утром просыпаюсь от того, что кто-то старательно лижет мне пятки. На счет утра у меня, кстати, большие сомнения, потому что в комнате темновато – насколько могу судить одним проснувшимся глазом. Приподняв голову, делаю почти героические усилия, открываю второй глаз и оглядываюсь. На ковролине за диваном удобно примостилась Звезда и, причмокивая, пожевывает мои пальцы.

Ну, слава Богу, что она, а то наснилось тут, понимаешь ли, всякое…

- Егор! – голос со сна хриплый, но стараюсь за справедливость.

В комнате мальчика тишина, только слышно, что на другой бок перевернулся и дрыхнет дальше.

- Егор, твоя собака проголодалась! – напрасно пытаюсь докричаться до него.

Звезда обходит диван и виляет передо мной хвостом. Егор что-то сонно бормочет, кажется, просит закрыть к нему дверь. От такой наглости и обаяния, что напротив расползается в оскале, встаю и топаю на кухню. Следом за мной стучат по линолеуму в коридоре четыре лапы. Дверь к Егору мы прикрыли, и теперь свободно бахаем дверцей холодильника, топаем по полу, поскуливаем, ворчим – кто к чему привык – и утоляем первый голод. Мне хватает зеленого чая и ванильного сырка, Звезда обходится собачьим кормом, который почему-то пахнет кошачьими анчоусами. Наевшись, выжидательно смотрит на меня, а видя, что намеков не понимаю, тащит с полки в коридоре поводок.

Меняю свои уютные штанишки на теплые джинсы, ищу куртку пострашней, а с этим небольшая заминка, потому что Егор старое уничтожил, новое осталось в особняке Яра, а совсем новым я обзавелась еще в недостаточном количестве. Прав Егор, у нас мало вещей, и я не могу, к примеру, грациозно распахнуть забитый тряпками шкаф и пожаловаться, что надеть нечего. Это будет выглядеть как-то странно, потому что мне действительно сейчас нечего надеть.

Примерив, выбираю одну из теплых курток Егора. По-моему, он в ней вчера с собакой гулял, да и времени нет особо перебирать – Звезда мнется у двери, скулит угрожающе, и я бегу с ней спасать линолеум от незапланированного потопа. Иными словами, она бежит по ступенькам, а я еду в лифте, где есть минутка доспать в тишине.

А на улице хорошо – морозно, снежно, и посветлело немного. Когда мы выходили, кукушка высунулась шесть раз, в такую рань и ей было лениво покидать свой часовой домик, и репетиторы миллионеров еще витают в снах, а я вот хрущу снегом, пытаясь не отстать от собаки и не увязнуть в одном из огромных сугробов, разместившихся почему-то у нас на пути.

Закрадывается подозрение, что этой тропинкой давно на школьный двор никто не захаживал, а когда мы со Звездой упираемся в тупик и высокие ворота, я понимаю, что подозрения оказываются реальностью. Строго выговариваю мохнатому проводнику и для солидности машу пальцем, и тогда она, вильнув хвостом, тащит меня обратно к цивилизации.

Можно было пройтись до мелькающего редкого лесочка, но школьный стадион гораздо ближе, да и дети там зимой не бегают. Убедившись, что вокруг никого из пугливых и вообще никого, отпускаю собаку и зажимаю уши, чтобы не оглохнуть от звонкого лая. Питомец мечется, сам себя развлекает, а я переминаюсь с ноги на ногу и дую на перчатки.

- Замерзла? – раздается рядом со мной, и пока я борюсь с заиканием, Яр успевает взять мои ладони в свои, подуть горячо, как дракон, заглянуть в глаза участливо, и вот я уже не мерзну, а таю.

- Ты что здесь делаешь? – перехожу в наступление.

- Увидел вас в окно.

Оглядываюсь – где-то там квартира, в которой он провел ночь и наверняка спал как убитый, пока мне не спалось. Всю ночь ужом крутилась, пытаясь прогнать то ли сны, то ли фантазии, то ли страхи. Ну так и есть: усталым он не выглядит, зевать его не тянет, и это меня злит.

- А вышел-то зачем?

Как утром можно выглядеть так восхитительно? Запишите меня на такие же курсы, подарите такого стилиста на час. Светлые волосы как мягкая карамель под снежинками, лицо гладко выбрито, рыжие ботинки под цвет меха на длинной черной дубленке, черные брюки со стрелками, но главное - дурманящий запах сандала, грейпфрута и свежесваренного горького кофе.

- Хотя бы ради этого, - кивает на тропинку, где с интересом нас осматривая, бредет любитель напитков покрепче, сигарет повонючей. То ли он Яра наконец рассмотрел, то ли несущуюся ураганом Звезду, но шустро меняет траекторию.

- Спасибо, - говорю я, проводив алкоголика взглядом.

Яр усмехается. Видимо, раскусил по привычке, что я это так, не из чувства благодарности, а чтобы развеять неловкость.

- Думала обо мне?

В шоке смотрю на его губы – может, послышалось? Может, он шутит так? Нет, серьезен.

- Думала? – повторяет вопрос.

И я совершенно неожиданно признаюсь:

- Да.

Он мгновенно оказывается еще ближе, и дыхание его еще горячей, еще притягательней…

- И что?

Завернуться бы, укутаться, спрятаться… но…

- Не могу, - говорю ему.

- Ясно, - говорит он и как-то подозрительно взбадривается.

Я-то думала он хотя бы для вида расстроится, все-таки вроде бы как добивался меня, а здесь жесткий отказ…

- Ты не можешь, - повторяет за мной Яр.

Киваю. Может, сейчас до него дойдет? Но нет, в лице не меняется, не просит одуматься, вместо этого притягивает меня за капюшон и сорвав быстрый поцелуй, удовлетворенно сообщает:

- Это не отказ, Злата. Не знаю, понимаешь ли ты сама. Это просто факт, что ты думаешь и пытаешься, что рассматриваешь такую возможность и даешь нам с тобой шанс. Но главное не в том, понимаешь ли ты. Главное в том, что я тебя понял. И не только ухвачусь за шанс, но и удержу. А что касается твоих сомнений… Уверяю тебя, Злата, ты сможешь.

По последней фразе у меня мелькают некие подозрения на двусмысленность, но я от них отбиваюсь. Мы оба прекрасно знаем, что в сексе я не смогу, но что толку доказывать с пеной у рта, если само определение «мы» под вопросом.

- Посмотри на собаку, у нее опять нос сосулькой, - отвлекает меня от раздумий Яр.

Звезда бьет его хвостом по дубленке, изображая вселенское счастье, громко гавкает и поскуливает, а он треплет ее по мохнатой спине. Смерив обоих подозрительным взглядом, предупреждаю собаку-предательницу перед дорогой домой:

- Егора мне только не разбуди.

И она затихает, крадется по нашим следам, покусывая пятки моих теплых кроссовок. Яр почему-то проходит мимо своего подъезда и беспардонно сворачивает к нашему.