Безусловный рефлекс (СИ) - Райн Эльна - Страница 35

Джей кивает вместо слов и выдавливает улыбку. Шум в голове становится тише, редеет. Но пульсация сильнее – он не может разорвать зрительный контакт. У Иена глаза такие… светлые. Это от солнца?

Он садится на кровати, снимая давно мешающую куртку. Та шуршит и падает на пол. Гул – коммуникатор в кармане был. Не разобьется. Живучий.

Все звуки громче. Запахи отчетливее. И пусть, боль и желание отступили, мир по-прежнему кружит. Но Джей поднимается, чтобы размять мышцы. Те ноют. Особенно ноги. Он, конечно, любил бегать, но не думал, что этот навык поможет ему в подобных ситуациях.

Иен глаз с него не сводит. А зрачки увеличились. Джею раньше нравилось наблюдать, как его зрачки меняют размер. Нравилось чувствовать, что альфа его хочет. Желает обладать, подчинить себе. И глупо отрицать сейчас – что Джея это заводило. Настолько, что порою желание отдаться перевешивало здравый смысл и все запреты. Он всегда мечтал услышать от Иена заветные слова. Но теперь понял, что ярче слов говорят поступки и реакции тела.

Он думает об этом, стоя посреди комнаты, и молчит. Напротив Иен, смотрит на него, тоже молчит и допивает остаток вещества залпом. Чашка громко звенит от соприкосновения со столом.

Это странно со стороны, наверно. Обычные люди так себя не ведут. Или ведут? Впрочем, без разницы. Джей знает, что делать. На этот раз он уверен.

– Не убегаешь?

Иен опирается на стол руками. Видно – сжимает края сильно. Костяшки побелели. Сдерживается.

Джей качает головой, облизывая пересохшие вдруг губы. Одежда лишняя. Тело колет, сжимает. Снять бы.

– Ты же знаешь, что я с тобой сейчас сделаю, – шумно втянув воздух, Иен усмехается и ступает шаг вперед. – Беги.

Джей бежит. Только вот не прочь, а к нему. Притягивает за рубашку, зажимая ткань в кулаки. Целует. Впервые со всеми чувствами, упивается, вдыхает ноздрями аромат и теряется. Какие подавители? Они не могут сдержать сущность. Иен перехватывает инициативу: ему тоже срывает крышу это давление между ними. Ароматы смешиваются, идеально сочетаемые и становятся взрывной смесью, вдохнув которую, забываешь обо всем.

Но Джей не забыл, он помнит, что это неправильно, греховно, аморально. Однако… прогибается в пояснице, когда чувствует пальцы Иена в себе. Он только сейчас осознает, что давно без одежды, хотя не помнит, когда успел снять. Кадрами-кадрами. Его лицо. Сбитое дыхание. Феромон. Кровать. Течка берет свое.

Иен – его брат. Он же – его истинный. Ошибка или рок судьбы, не важно. Джею все-равно, он хочет одного. Его альфу. Пусть будет, как будет: разум плывет все больше, искажаясь, путаясь – пляшет в сумасшедшей пляске эмоций и красок. Иен нависает сверху, вжимает его в холодную кровать. Контраст. Поцелуи, торопливые. Джей обнимает его, ноготками в спину, ногами к себе ближе прижать. Он теряется в ощущениях. Приходит в сознание, когда чувствует проникновение. Непривычно-распирающие ощущения заставляют замереть, но в следующий миг инстинктивно поддаться навстречу. Его снова накрывает.

Темп ускоряется. Джей цепляется за скользкую от пота спину, после за покрывало. Он двигается навстречу Иену не автомате, сам не замечая того. Дышать неимоверно сложно. Кажется, если он вдохнет глубже – это убьет его.

Каждую клетку тела прошибает наслаждение – до пятен перед глазами. Он опять тонет в происходящем – все слилось: толчки, жар, его кожа, прикосновения-укусы… Взгляд мутный, Джей окончательно теряется во времени и пространстве.

***

Проснувшись, Джей долго не может прийти в себя. Незнакомый потолок над головою – деревянный – не пугает. Прошли сутки или несколько? Светло. Джей ощущает его присутствие. Запах. Иен что-то спрашивает о самочувствии, а он не знает, как объяснить пустоту в груди. Будто дыра. Пощупал – кожа. Сердце бьется.

– Я почти ничего не помню, – произносит Джей.

Пошевелился. К удивлению, боли нет. Дискомфорт в пояснице и живот потягивает. Все на этом. А руки дрожат. Трясутся. Но не от слабости.

Они переспали.

Он.

С Иеном.

Вместо дыры в груди разрастается лед. Джей утратил Чистоту. В первую же течку, хоть клялся, заверял себя что удержится. В итоге сам же и набросился на Иена, как оголодавший зверь. Зверь. Не человек. Тот, кто спал с родным братом, наслаждался близостью, не имеет права называть себя разумным существом.

Джей сглатывает, сразу же оправдывая себя. Разве он мог противиться тяге? Это неуправляемо. Особенно в его возрасте. Особенно с истинным. Но вина сильнее. Она тяготит душу, тело же напротив ликует. Нежится в приятной слабости, когда как душу на части рвет осознание. Впивается осколками. Если душа кровоточить может, то его вот-вот захлебнется в крови.

– Как ты меня нашел? – поразительно-безразличным тоном произносит Джей.

Смотрит на дрожащие ладони на покрывале. Закрыть глаза. Открыть. На Иена посмотреть. Все хорошо.

Хо-ро-шо.

– Я следил за тобой, – слышится в ответ. – Предчувствие. Мне приснился сон, что ты… не важно. Я поехал следом. Потом увидел, как напали на машину, как вытащили тебя, и, – он отвернулся, а феромон усилился. – Боги, я был зол. Они забрали тебя и повезли. А дальше…

– Понял, – пожал плечами Джей.

Хочется пить. И есть. Живот после мысли этой заурчал. Где они? Кажется, деревня, или что… смутно. Пересилив слабость, Джей поворачивает голову в сторону света. Окно. Зелень за ним. Солнце слепит. Он щурится. А Иен садится рядом, со скрипом кровати, и приобнимает, к себе прислоняя. Джей не сопротивляется, не сбрасывает руку, потому что не знает, должен ли.

Что он вообще теперь должен делать?

А впрочем, ниже не опуститься.

Падать некуда.

Это дно.

Джей льнет ближе, к теплой груди, слушает пульс, дыхание. И это так естественно, так правильно, что он забывает добавить частицу “не”. Иен говорит, все возмущается, что выяснит, кто покушался на него, все прижимает сильнее. И в этот момент реальность так далеко, что стоит глаза закрыть, как мир видится другим. Ирреальным, альтернативным. Где они семья. Пара.

Дом. Уют. Детский смех. Кухонька, аромат запеканки, закат. Его поцелуи, тягучие, карамельно-сладкие, а ночью страстные. О, да… Они были бы самой счастливой семьей.

– Что будет дальше? – Джей сглотнул, заслышав жалостливые нотки в собственном голосе. Впервые за долгое время хочется плакать, хоть он не из слезливых.

– Пока будем молчать, – сразу же ответил Иен, будто у него в голове давно составленный план действий и это один из пунктов. В подтверждение слов альфа вытягивает из кармана брюк флакон с прозрачной вязкой жижицей. – Глушитель запаха. Думаю, ты знаешь, что с ним делать.

– Нет, Йона, ты не понял. Так больше не будет, – говорит Джей, отстраняясь от него. – Так, как вчера. Это тяга к истинному и если заглушить запахи, то все будет…

– Глупый. Какая истинность? – Иен притягивает его обратно. Обнимает обеими руками, и шумно выдыхает в волосы. – Я люблю тебя. Не потому, что ты мой истинный, это… потому, что это ты. Ты поддерживал, был рядом. Поверил в меня, когда они все не признали. И мне плевать на их мнение. Я люблю тебя, значит, ты будешь со мной.

У Джея дыхание перехватило от неожиданно-тихого тона и такого доверительного… искреннего, что ли? Все, что он может, это смотреть, в исступлении, на складки покрывала, и чувствовать, как лицо пульсирует. Он не сразу понял, что уже долгих несколько минут молчит, наверняка красный. Стало стыдно вдвойне за подобную реакцию. А сердце стучит.

Он так и не нашел, что ответить. Иен на сей раз не стал настаивать, что тоже не похоже на него. Любит? Это странно. Странно, странно, странно. Разве что родственной, братской любовью, но Иен навряд ли это имел в виду. Джей еще долго думает об этом, притворившись спящим. И когда за ними приезжают и увозят домой, в особняк, он все никак не может забыть. Повторяет фразы, вспоминает те мимолетные взгляды и прикосновения невзначай, после срывы, разврат, уговоры… и их близость. Теперь все имеет смысл.