Покинутые небеса - де Линт Чарльз - Страница 40

Рэй резко остановился. Он ринулся было обратно, но хватка Джека оказалась сильнее.

– Ты что, хочешь сказать, что Нетти – моя…

– Выслушай историю, – настаивал Джек. – Возможно, ты узнаешь что-то новенькое.

– Послушай, Джек. Я не стану выслушивать твои небылицы – ты вечно повторяешь одно и то же. Люди умирают, а мы остаемся. Если ты хочешь мне что-то сказать…

– Они все кажутся тебе одинаковыми, правда? Но я не думаю, что и эта уже устарела.

Терпение Рэя иссякло.

– Скажи мне прямо, – воскликнул он. – Эта девушка, поселившаяся в «Вороньем гнезде», кем она мне приходится? Насколько мы с ней близкие родственники?

Джек посмотрел на него с мягким укором:

– Как трогательно. Но разве это имеет для тебя большое значение? Я и не представлял, что ты так высоко ставишь родственные отношения.

Рэй глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал. Будь проклят Коди и его приторная лживая улыбочка! На этот раз он зашел слишком далеко.

– Я должен идти, – сказал он Джеку.

На самом деле ему сейчас хотелось поговорить с Коди, а не с Джеком. И вытряхнуть из его шакальей шкуры все, что он знал.

– Лучше бы тебе сначала выслушать мой рассказ, – возразил Джек.

– Я признателен тебе за твои слова, – покачал головой Рэй, – но я вспомнил о срочном деле, так что…

– Я долго вынашивал эту историю специально для тебя, – твердо прервал его Джек. – Тебе хотя бы из вежливости придется освободить меня от нее.

– Может, как-нибудь в другой раз, а сейчас мне надо…

– Кроме того, мне очень хочется кофе, а тебе?

Рэй встретился с Джеком взглядом и понял, что ему никуда не деться. Джек обладал особым даром убеждать кого угодно и в чем угодно. Даже Коди было далеко до него.

– Ну ладно. Мы пойдем пить кофе. Я выслушаю твою историю, это все, что я могу тебе обещать. Но потом…

– А потом ты, надеюсь, подумаешь над тем, что узнаешь, и, возможно, ты изменишь свое мнение.

– Возможно, – улыбнулся Рэй.

Джек снова потянул его за руку, и на этот раз Рэй подчинился.

16

Это Анита нашла Кэти свернувшейся в клубочек на заднем сиденье брошенного канареечно-желтого «вольво», когда шла к автобусу, который привыкла считать своим домом. Она вернулась к Моту и его собакам и уговорила его пойти туда. Анита легко ориентировалась на свалке и находила дорогу среди проржавевших кузовов и тому подобного хлама, громоздившегося местами на пятнадцать футов в высоту. Мот медленно шел следом за ней, а по обеим сторонам его сопровождали Рейнджер и Джуди. В отличие от Аниты и собак, Мот не был уверен, что так легко мог бы пройти через свалку, особенно ночью.

– Так вот где она устроилась, – сказал Мот, приближаясь к «вольво».

Он, как и всегда, удивился вкусам людей, выбравших такой цвет для автомобиля, но для Кэти это было в самый раз. Чем хуже было ее настроение, тем более яркие цвета она предпочитала.

– Я бы знала, если бы она приходила сюда постоянно, – покачала головой Анита.

Мот не стал с этим спорить. Он тоже бы знал. Впрочем, он не придавал появлению девушки на свалке особого значения. Что в этом такого, если Кэти устроилась в одном из брошенных автомобилей? Лучше уж здесь, в безопасности, чем в каменных джунглях Катакомб.

– Я не понимаю, из-за чего весь этот шум, – сказал он, поворачиваясь к Аните. – Что тебе не понравилось?

– Ты так ничего и не понял? – спросила Анита.

Мот неторопливо прикурил сигарету и только потом заговорил:

– А что я должен был понять?

– Посмотри на нее. У нее взгляд старой кошки, которая забилась в угол, чтобы умереть.

Или ускользнуть от действительности, добавил про себя Мот, присматриваясь повнимательнее. Кэти полулежала на заднем сиденье, и ее фигура словно расплывалась в воздухе, но скверное освещение тут было ни при чем. Скорее она выглядела так, будто постепенно уходила из этого мира в другой, где они не могли ее видеть.

– Ты должен с ней поговорить, – сказала Анита.

– Я?

– Мот, – улыбнулась она, – детишки тебя любят, хотя я и не могу понять почему. Наверно, потому, что ты никак не можешь повзрослеть.

– Ну да. Я очередной Питер Пен и вот-вот взлечу в воздух.

– Просто поговори с ней, – настаивала Анита.

Она не стала дожидаться его возражений и ушла. Мот вздохнул. Рейнджер последовал за Анитой, а Джуди уселась в пыль у его ног и высунула язык.

– Похоже, ты уже избавилась от воспоминаний о ринге, не так ли? – спросил он собаку.

Джуди в ответ уставилась на него неподвижным взглядом.

Ну а чего он еще ждал? Что собака вежливо поддержит беседу? Мир еще не настолько свихнулся.

Он сделал затяжку, прикурил очередную сигарету от предыдущей и втоптал окурок в пыль. Как только Мот постучал в стекло «вольво», Джуди резко подняла голову.

– Привет, спящая красавица, – обратился он к Кэти, повернувшейся на стук.

Удивительные глаза. Кажется, в них навсегда остался кусочек летнего неба.

– Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? – спросил он.

Кэти покачала головой, и Мот распахнул переднюю дверцу. Он устроился на двух передних сиденьях, прислонившись спиной к противоположной дверце, лицом к Кэти. Пепельницы на щитке не было, так что пепел пришлось стряхивать в окошко за спиной.

– Ты выбрала неплохое местечко, – заговорил он.

– Я думала, что ты не будешь против.

– Ну что ты! Я же тебе всегда говорил – если что-то потребуется, тебе стоит только попросить. Мы же всегда заботимся друг о друге.

– Я не задержусь здесь надолго.

Мот притворился непонимающим. Он запрокинул голову и выпустил струю дыма в окошко.

– Собралась в путешествие? – спокойно спросил он.

– Просто ухожу, – пожала плечами Кэти. – Туда, откуда я появилась. Я не могу здесь больше оставаться.

– Почему?

– Это не от меня зависит.

– Каждый из нас иногда оказывается в таком положении. С этим нелегко ужиться, но вполне возможно.

Кэти не ответила. Мот предоставил ей самой выбирать – продолжать разговор или нет. Спешить некуда. Люди часто об этом забывают в обычной суматохе, как будто проблемы – особенно сердечные или моральные – можно устранить, как устраняют поломку автомобиля, главное – определить, какую деталь заменить на новую. В случае с Кэти такой метод не сработает.

Он медленно докурил сигарету, выбросил окурок в окно и посмотрел, как тот тлеет в пыли.

– Я всегда считала Джека прекрасным человеком, – произнесла Кэти ровным бесцветным голосом. – Но только теперь поняла, что он говорит правду.

– О чем?

– О том, что я не могу умереть.

Мот хотел обдумать ее слова и притом постараться разобраться в этом без лишней трагичности, но Кэти не дала ему такой возможности.

– Я поняла, почему не могу умереть, – продолжала она все тем же унылым тоном. – Потому что я уже мертва. А может, никогда на самом деле и не была живой.

– Чушь собачья.

Кэти посмотрела на него так тоскливо, что старому, изношенному сердцу Мота захотелось плакать.

– Нет, не чушь, – сказала она и отвернулась.

Так она и осталась сидеть молча, уставившись в противоположное окно и обхватив колени руками.

Мот хотел поспорить, но передумал. Пошел к своему трейлеру, достал одеяло и отнес его Кэти. Он закутал ее, оберегая от холодного ночного ветерка. Кэти не шевельнулась, может, она даже не заметила, что он уходил и вернулся. Когда Мот снова оказался в своем трейлере, он застал там поджидающую его Аниту.

– Как дела? – спросила она.

Мот уставился куда-то в темноту поверх свалки. Джуди, уловив настроение хозяина, прижалась к его ноге и тихонько заскулила. Вот ведь беда с собакой – ей невозможно объяснить, в чем дело; хозяин всегда должен быть с ней. Мот опустился на колено, положил руку на шею Джуди и ощутил, как она вздрагивает. Наконец он посмотрел на Аниту.

– Я ничем не смог ей помочь, – признался он.