Vнутри (СИ) - Лаптева Маша - Страница 23

На улице я встретила, несущуюся в дом Арину. Она чем-то расстроена, раздувает ноздри под рев двигателя машины, только что скрывшейся за воротами. Понятно, это — Валентин уехал. Сегодня на ней белоснежная теннисная юбка и короткий топ, и это когда на улице довольно прохладно.

— Доброе утро Арина! Не бегай голая, простудишься же.

— Отвали! - походя бросает она,

Я не удивлена. Не нужно быть гением, чтобы понять: наверное Валентин чем-то расстроил ее. Остудил жар равнодушием? Обдал холодом? Присоединяйся в клуб девочка, нас таких уже как минимум трое.

***

Эля накрылась розовым пледом и с отсутствующим взглядом под хруст чипсов смотрела "Секс в большом городе". Если бы только жизнь была похожа на сериал. Но нет ведь! Глупое существо человек, творит дичь порой в совершенно здравом уме, а потом сокрушается и скулит в подушку. В ход пошло мороженное, конфеты. Половина бутылки шампанского в компании Кэрри Брэдшоу улетели не заметно. Она двадцать минут не возвращалась к мысли о вчерашней ночи, что почти сделало ее счастливой. Теперь все знают, что она перепихнулась в туалете с незнакомцем. Изводя себя ненавистью к собственной персоне, она теперь радовалась что Валентину на нее плевать, значит и до этого недоразумения ему не будет никакого дела. Во всем оказывается есть плюсы. Однако Лена, Оля, Егор… все они злопыхали ухмылками в ее фантазиях. Ей вдруг стало душно и тошнота подкотила к горлу. Эля побежала в туалет, возвращая весь нехитрый обед. "Тем лучше, все это было бы лишним в моем желудке", — с облегчением подумала она. И аллегории полелись рекой, а не являются ли лишними ее подруги? На Егора и ублюдка Жору вообще наплевать. Вспомнив последнего, она невольно поежилась. При всей своей нетерпимости к Зине, вчера ее сковал настоящий ужас, при виде того как похотливый приятель истязает испуганную уборщицу. Нет, такой участи не заслуживает ни одна женщина. Зина уже не казалась врагом, теперь она стала прямой, с которой Эля больше не пересечется ни в мыслях ни в жизни.

Да, она поступила глупо. Да, теперь все дороги ведут на выход. Но в конце концов у каждого святого есть прошлое, а у каждого грешника будущее. И нечего делать из этого драму. Вся грусть состояла лишь в том, что чтобы понять всю бессмысленность своих действий ей потребовался гадкий эпизод с Антоном. Если бы не туалетная сцена, вероятно сейчас она продолжала бы строить планы, козни, пытаться вернуть того, кто уже отдалился от нее на расстояние тысяч световых лет. Признание собственного поражения оказалось нестерпимо ядовитым для самооценки, но почему-то таким легким для души. Иллюзия разбилась, поранив осколком восприимчивое эго, которое еще долго будет помнить удар.

"Никто никому не принадлежит, никто ничего никому не должен. И я никому ничего не должна. Даже если видео выложат, это уже не имеет никакого значения. Стыд — не более чем состояние, которое я с радостью вчера потеряла. Больно, но оно того стоит.".

От вибрации зазвонившего телефона Эля подскочила. Послышался голос Егора. "Какого хрена ему еще нужно? Мало вчерашнего видео?". Она вопреки желанию взяла трубку.

— Эля, привет. Мы вчера так и не поговорили нормально.

— О чем нам с тобой говорить Егор?

— Сама знаешь.

— Не знаю.

— Я тут подумал, наверное он воспользовался твоим состоянием. Ты скорее всего была пьяна… я хочу разобраться с ним. Эля я хотел бы встретиться.

— Я была трезва. Просто повела себя как шлюха.

В трубке повисло молчание.

— Нам всеравно нужно поговорить, — продолжил Егор после паузы.

"Почему так всегда? Когда ты боишься его потерять, то теряешь. Когда нет, он бегает за тобой как собака, даже имея свидетельства твоего аморального поведения", — возмутилась про себя Эля.

— Не сегодня Егор, давай договоримся завтра. Я плохо себя чувствую.

Эля положила трубку и вернулась в постель. Допив остатки шампанского в компании сериальных персонажей она крепко заснула.

Глава XVIII: Под маской постиронии

Она вышла из дома, и с рисованной улыбкой начала фальшивить приветствиями с жильцами дома. Словно хищник я ловил каждое движение, пытаясь разглядеть ложь, которая должна была сочиться изо всех ее щелей. Предательство, крупный обман, бесконечное лицемерие — разве подобное можно скрыть? Мать брела по улице суетливой походкой куда-то спешащей мыши. Маленькие шажки, маленьких ножек. Она вообще оказалась миниатюрной, чего я не ожидал. Спокойный взгляд помутневших голубых глаз, не выдал в ней и следа тяжелой ноши. Время правда лечит, или в ее случае лечить было нечего? Это было так странно, сидя в машине наблюдать как в метре от меня проходит та, что однажды меня родила. Женщина, по которой болело мое сердце уже через минуту затерялась среди прохожих. Такая чужая и незнакомая, такая желанная и отстраненная.

Я много раз прокручивал в голове нехитрый сюжет. Выйду на встречу и просто пройду мимо глядя в бесстыжие глаза. Или спрошу как пройти на какую-то улицу! Изменится ли ее лицо, что-то дрогнет или сказки о материнском сердце не больше чем сопливый романтизм? А может быть плюнуть ей в гадкую рожу, ведь за все в этом мире нужно отвечать?

Нужно ли говорить, что я не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Я жалко струсил, спрятался словно нашкодивший школьник в машине класса люкс, впиваясь потными ладнонями в руль. И хотя ее силуэт давно пропал, а образ стал быстро выветриваться, я все еще сидел в странном ступоре. Противоречия бились внутри черепа, изводя все мое существо: я уже с трудом воспроизводил ее лицо, но с легкостью бросался на поиских любых оправданий на её счет. Готов был почти разрыдаться, когда не смог найти ничего для себя убедительного. Она просто бросила меня, как ненужный старый башмак. Променяла одного на другого. И нечего выдумывать сказки о возможном раскаянии. Обшиться броней, добить остатки эмоций и продолжить жить без смысла, двигаясь в никуда — вернуться к себе.

Кажется я просидел в эмоциональной тюрьме больше часа. Знакомая фигурка быстро двигалась по уже понятному мне маршруту. Она, вероятно, ходила делать какие-то покупки и уже возвращалась домой. Мир не рухнул, атомы не распались, все шло своим чередом. Я ведь почти тридцать лет жил без нее, провижу и дальше. Сопроводив ее взглядом до дома, я завел мотор.

***

День сегодня сумасшедший. Все не ладится, идет на перекосяк. Арина решила проверить на прочность терпение. Мы столкнулись на кухне, где она сидела уткнувшись в телефон. Завидя меня она демонстративно ушла. Не знаю чем я заслужила столько ненависти от этого ребенка.

Комедия продолжалась весь день, она уходила из любого места куда бы я не пришла, всем видом выдавая пренебрежение. Попытка прервать все это потерпела неудачу.

— Арина, я тебя чем-то обидела? Почему ты всячески избегаешь моего общества.

Она говорит не отрывая глаз от вечно светящегося смартфона, с ноткой высокомерия в голосе.

— Ага, дофига о себе мнишь если считаешь, что в состоянии меня чем-то обидеть.

Возможно кто-то на моем месте и обиделся бы, но я впервые услашала, что "много о себе мню" от кого-либо. И это был прогресс!

— Но ведь ты убегаешь сразу как меня завидишь, на любые вопросы молчишь.

— Может потому, что твои вопросы похожи на нытье предков? "Арина покушай, Арина тебе что-то нужно". Я уже не маленькая девочка, но за заботу спасибо баба Зина.

Я рассмеялась. Нет не от того, что сказать было нечего, и уж тем более не от формата шутки. А от того что мне не стало обидно! Я не оскорбилась, не захотела убежать и ныть в подушку, унижая себя обидой на глупые слова. Так легко! Во мне несгибаемый стержень, который больше не дает нападкам извне влиять на меня! Я больше не меряю себя чужими суждениями.

— Всегда пожалуйста, девочка Арина.

— Ты уже старая для него, — бросила она в ответ с какой-то злостью.

Ревнует? Она и не подозревает какой комплемент отвешивает мне своими эмоциями.