Сердце волка - Хант Диана - Страница 42

— Скорее всего, в Священных землях, — сказала Вилла женщинам, продолжая начатый до моего появления разговор.

Желтые, чуть навыкате, глаза Лил сверкнули любопытством.

— А здесь правда водятся ундины? — спросила она Виллу.

— Еще одна, — проворчала та, закатывая глаза к небу.

— И ты за свой зад боишься? — серьезно спросила Фосса, но Лил не обиделась.

— Ну интересно же!

— Ну а кто, кроме них, мог бы здесь нырять, — проворчала Вилла, — сама-то как думаешь?

Лил призадумалась, а я чуть не выскочила из воды.

— Это значит, это значит, — забормотала я, — что они вон там, внизу, может быть, смотрят на нас снизу! Богиня, как стыдно!

— Сделай одолжение, эй, не строй из себя тупоголовую монашку, — проворчала Вилла. — Нужны мы им! К тому же не факт, что они сейчас здесь.

— А как же? — пролепетала я.

— А вот так, — отрезала Вилла. — Скорее всего, это озеро где-то там, очень-очень глубоко, соединяется с Коралловым морем. Ундины приплывают сюда по расщелине, ну, по глубокому подземному коридору. Ты же чувствуешь, вода здесь плотная, точно морская.

С этим я поспорить не могла. Но все же лизнула спокойную синюю гладь и пробормотала:

— Не соленая.

— Ну, я не все могу объяснить, — пробормотала Вилла.

— Но такое объяснение кажется самым правдоподобным, — поддержала ее Фосса.

— Значит, ундины могут все-таки быть здесь, внизу, — пробормотала я, пытаясь что-то разглядеть под водой. Как назло, только сине-зеленый, какой-то плотный цвет.

— Не мучайся, — сказала Вилла. — Если и здесь, вряд ли приплывут с тобой поздороваться.

Фосса нахмурилась, уголок ее рта еле заметно дернулся.

— Это точно, — сказала она. — У кого, у кого, а у ундин поводов обожать людей еще меньше, чем у свободных, — она помолчала и как-то устало добавила: — Ладно, вы как хотите, а я поплыла назад.

И, мощными гребками рассекая бирюзовые плотные потоки, она поплыла к берегу. Вскоре ее смуглые плечи стали похожи на птицу или хищного зверя, плывущего по волнам.

— Я тоже все, — сообщила Лил.

— Взбодрилась? Тогда вперед, — ехидно протянула Вилла, и Лил вздохнула и послушно поплыла к берегу.

Ожидаемо, я снова отстала от свободных, и еще более ожидаемо, что меня не стал никто дожидаться.

Я увидела, как стройная загорелая Фосса рывком покинула воду, ухватившись за корень, торчащий из берега. Следом подплыли Вилла и Лил.

Я почти догнала их, когда увидела всего в двадцати шагах от нашей стоянки, почти у самого берега, огромную, как мяч, белую кувшинку. Она выделяется на общем красно-розово-зеленом фоне и оттого выглядит гостьей из сказки. Я направилась к ней. Срывать цветок я бы не стала, да и куда его деть, такую махину, но посмотреть на чудо вблизи захотелось так, что сил нет.

Окинула взглядом берег — озеро окружают пышные, как и все здесь, красноватые кусты и сравнительно невысокие, для Заповедных земель конечно, деревья.

Женщины рядом, я слышу, как переговариваются Вилла и Фосса, Лил, должно быть, не одеваясь, перекинулась и унеслась на охоту. Подумав так, я сама подивилась собственному спокойствию. Но что мне еще остается — пока не убили, а даже защищают от тех же мужчин, особенно из других кланов, и хищных зверей, и ладно. Наверно, пережитое за последние дни, что по сравнению с безжизненной, неподвижной зимой в башне кажется каким-то магическим водоворотом, водопадом, лавиной событий, сказалось на моей восприимчивости… Это… и смерть Андре. Я больше ничего не чувствую. Мне все равно. Мне просто все равно.

Кувшинка приблизилась ко мне, действительно напоминающая шар, наполовину утопленный в воде, сотканный из сотни топорщившихся на кончиках лепестков. Ослепительно-белая, одинокая и прекрасная, она словно манила подплыть поближе. Я сделала еще пару гребков и, вместо того чтобы подтянуть ее к себе за стебель под водой, осторожно приблизилась сама, опасливо заглядывая в самую сердцевину, словно вот-вот мне навстречу вылетит сказочный фейри из россказней старой Пепы, с разноцветными, как у мотылька, крыльями.

Серединка кувшинки оказалась желтая, как солнце, и фейри навстречу мне не вылетел, но чьи-то мощные, покрытые стальными буграми мышц руки быстро погрузились в воду и, подхватив меня под мышки, вытащили из воды и усадили на нависающий над водой сухой корень.

Я понять ничего не успела, не то что пискнуть, когда увидела довольное смуглое лицо Грэста. Раз увидев его, боюсь, не развижу. Пристальные желтые, глубоко посаженные, но немного навыкате глаза смотрят из-под нахмуренных кустистых черных бровей, словно прожигают насквозь, вытянутое, даже узкое лицо, мощный, торчащий вперед подбородок, острые высокие скулы. Черные волосы зачесаны назад над загорелым, почти коричневым лбом. Шея мощная, бычья, переходящая в широкие плечи. Он расселся на корточках, подол кожаной повязки задрался, и… ниже смотреть я не решилась. «Все же в прошлой жизни была герцогиней», — сумбурно пронеслось в голове.

Грэст с довольным, каким-то хозяйским видом осматривал меня, глядя чуть снизу. Стоило потокам воды стечь по моему обнаженному телу, как до меня наконец дошло, что происходит.

Протестующе пискнув, уперевшись руками в корень, на котором сидела, я чуть было не соскользнула вниз, но на мое обнаженное бедро легла широкая, как лопата, мужская ладонь, придерживая. Такая твердая, горячая, огромная, что я, захлопав ресницами, замерла, даже дышать перестала. Тело только заколотило крупной дрожью, я и ее попыталась унять.

— Вирд сказал, что ты на него реагируешь, так нечестно. Чем я хуже? — прорычал Грэст, вопросительно пялясь мне… пусть будет на грудную клетку.

— Пусти, — наконец сумела выдохнуть я. — Закричу!

Грэст перевел взгляд на свою ладонь на моем бедре. Она ходит ходуном оттого, что меня уже не колотит, а просто трясет.

Его тонкие губы раздвинулись в довольной ухмылке.

— Ты, — рыкнул он отрывисто, — реагируешь!

В тот же миг его рука покинула мою ногу, а сам он бесшумно скрылся в кустах.

Я ошалело заморгала ему вслед — он точно был здесь и рычал что-то о моей реакции, или мне почудилось? Может, от пережитого горя я тронулась рассудком, что неудивительно, и у меня начались галлюцинации?

Пытаясь унять нервную дрожь, я ощупала корень, на котором сидела и поняла, что какие бы галлюцинации ни были, сюда самой мне точно не забраться. А значит… Богиня! Я и в самом деле только что была обнаженной в обществе мужчины… тоже, между прочим, голого! И он трогал меня!

Это даже хорошо, что Андре погиб, мелькнула шальная мысль, заставившая меня от ужаса выпучить глаза и отчего-то прижать обе ладони ко рту. Он бы… Я бы… будь он жив, я не перенесла бы такого позора! Я ведь хуже гулящей девки! Хотя бы потому, что была рождена герцогиней! Мама!

Промычав что-то невразумительное, я обрушилась спиной назад, с корня, в воду, утопив на пару мгновений мячик злополучной кувшинки.

Если бы эта проклятая вода дала мне утонуть! Но мои чаяния были тщетны — озеро неумолимо вытолкнуло меня на поверхность. Я заколотила по бирюзовой глади ладонями, принялась яростно месить эту резиновую воду ногами, но как была, так и осталась в неподвижности, словно марионетка, подвешенная за нитку злым кукловодом.

Обессиленная, со следами то ли воды, то ли слез на щеках, я подплыла к берегу нашей стоянки.

Завидев меня, Фосса рывком поднялась и подошла к берегу. Склонившись, протянула руку, помогая выбраться. Так же не спешившая одеваться Вилла нежилась на солнышке. Увидев меня, она приподнялась на локте и, приложив ладонь ко лбу, пряча глаза от солнца, проводила меня, как мне показалось, любопытным взглядом.

Сидевшая на корточках у костра, тоже обнаженная Лил разогнула спину и обернулась ко мне. Я увидела, что перед ней лежит наполовину ощипанная тушка птицы. Кучка серых и оранжевых перьев пестрым облачком летает над берегом, прилипает к моим мокрым ногам.

— А на этот раз кто, Вирд или Грэст? — спросила меня Лил, озорно, без ехидства, улыбаясь.