И восходит луна (СИ) - Беляева Дарья Андреевна - Страница 57

Вспышки фотоаппаратов стали чаще - Кэсси и Мэргана видели слишком редко.

Грайс быстро выбросила сигарету, пока ее не заметили боги, выпрямилась.

Мэрган прошел вперед, к Дому Хаоса в полном составе (хотя, конечно, не хватало Лаиса, как ни крути, он тоже был частью семьи).

- Ваше приглашение, - Мэрган приложил руку к сердцу театральным, гротескным жестом. - Согрело наши сердца.

- Мы ждали вас, - сказал Дайлан. - И сердца наши бились в ожидании.

Мэрган приложил руку туда, где билось сердце Дайлана, и Дайлан сделал то же самое в ответ. А потом все случилось в секунду. Дайлан достал из кармана нож и воткнул себе в грудь, что для него было не таким уж необычным действием. Но то же самое сделал и Мэрган, а вслед за ним и Кэсси. Щелчки фотоаппаратов лились теперь с невообразимой скоростью. Дайлан разбил рукоятью ножа грудную клетку, вытащил израненное сердце, разрезал его на две половины и протянул Мэргану и Кэсси.

И вдруг Грайс увидела, что Кайстофер надевает латексные перчатки, а затем тоже достает нож. Ей захотелось вцепиться ему в руку, остановить его. Она прежде не видела, чтобы он делал с собой такие чудовищные вещи, как Дайлан, по крайней мере в состоянии порядка. Кайстофер, Олайви и Аймили не поморщившись сделали то же самое, что и Дайлан, и Грайс поняла, как мало это для них значит. Всего лишь этикет, ничего больше, ничего страшного.

Кайстофер, вытянув руки, чтобы не заляпать костюм, хотя он уже был испачкан, и не было больше смысла его беречь, разрезал сердце на два куска. Мэрган и Касси делили свои сердца на четыре куска. Они обменивались своей плотью так же, как люди при встрече обмениваются комплиментами.

Шофер, чернокожий, подтянутый парень, вынес из машины две коробочки - музыкальную шкатулку, чья мелодия потонула в шуме вокруг, и деревянную, резную коробочку со схематично нарисованным сердцем. Мэрган и Кэсси сложили куски сердец Дома Хаоса и передали коробочки шоферу. Дайлан засунул ошметки плоти себе в карманы, Кайстофер закрыл их в герметичном пакетике и только после этого снял латексные перчатки, а Аймили принялась подкидывать их в руках, как если бы собиралась жонглировать.

А вот Олайви откусила по кусочку от обоих сердец и вежливо вернула владельцам.

- Благодарю.

- О, кто-то не забывает и об этикете прежних времен, - сказал Мэрган, будто бы не обращаясь ни к кому.

- То есть, - шепнула Маделин. - Это был современный этикет?

Мэрган поднял руки и сказал:

- И я готов войти в ваш дом.

- И я готова войти в ваш дом, - вторила ему Касси, потирая зарастающую рану на груди тонкими пальцами.

И Дом Хаоса расступился.

Проходя мимо Грайс и Ноара, Мэрган едва на них взглянул. А вот напротив Маделин он остановился и сплюнул розовую от крови слюну.

- Так отвратительно и так грязно.

Маделин размазала плевок носком золотистой туфельки от Крийстиана Лабутена.

- Прошу прощения, - сказала она, улыбнувшись. И Грайс показалось, что Мэрган ударит ее прямо сейчас. Но он просто прошел мимо.

Грайс и Ноар вынуждены были прислуживать за столом. Они разносили еду, заказанную в фешенебельном ресторане. В старые времена им пришлось бы готовить самим. Боги молчали. Это было странно - люди за столом просто пребывают в абсолютной тишине. Может быть, они бессловесно общались, чувствовали запахи друг друга или выполняли очередные требования своего сложного этикета.

Грайс не знала. Она разносила лобстеров со сливочным маслом, стараясь не смотреть в глаза богам Дома Тьмы.

- Быстрее, - сказала Касси, когда Грайс поставила перед ней тарелку. И это было первое, что она сказала, войдя в дом.

- Мне очень жаль, - пробормотала Грайс. Отчего-то ей очень захотелось, чтобы Кайстофер посадил ее рядом, а может быть даже увел в комнату и крепко обнял. Ей было неуютно и страшно.

Ноар, смесь культиста и официанта в сложившейся ситуации, разливал по бокалам айс-вайн.

Мэрган вдруг снял шейный платок, и Грайс увидела, что шея его испещрена глазами. Это были красные глаза, желтые глаза, открытые глаза с вертикальными зрачками, двигающиеся, высматривающие что-то вокруг. Эти глаза были как сыпь, они россыпью уместились на длинной, черной шее Мэргана.

- Чудесно выглядите, - сказал Кайстофер. - Отец всегда этому завидовал.

- О, но ему повезло зачать чудесного сына, - Мэрган показал на Дайлана, чьи щупальца ловко ломали спинку омара, пока Дайлана пил айс-вайн.

Снова воцарилась тишина. Когда стол оказался уставлен угощениями, Грайс и Ноар сели, просто от усталости, совсем забыв о почтительности. Маделин все это время стояла в углу, ей не разрешалось прикасаться к еде. Она курила одну сигарету за другой. Древний этикет богов ни коим образом не регламентировал курение.

- Почему они сидят? - капризно спросила Касси.

- Потому что не знают, где их место, дочка.

Грайс встала и отошла к стене, остановившись напротив Маделин, а Ноар остался сидеть.

- Олайви, милая, - сказал Мэрган. - Я слышал, ты живешь с ним уже довольно долго. Но он все еще не подарил тебе дитя. Этот молодой человек фертилен?

- Несомненно. Просто мы еще не планируем детей. Что насчет Касси? Неужели у Дома Тьмы нет ни единого жреца, достойного богини.

- Дом Тьмы избирателен, - Мэрган постучал пальцами по тарелке. - В отличии от Дома Хаоса. Если уж мы пожираем, то пожираем лучшее.

Это звучало как какая-то особая божественная поговорка. Или как бред шизофреника. У Грайс складывалось впечатление, что единственной целью этого вялого разговора после долгой тишины было разозлить каждого участника беседы как можно сильнее.

Мэрган нахмурился, потом сказал Ноару:

- Встань. Я не хочу говорить о деле, когда за столом сидит человек. Займи свое место рядом с наложницей брата твоей госпожи.

Аймили вдруг засмеялась.

- Вы говорите, как в порнушке про "Тысяча и одну ночь". Прям точь-в-точь.

И Грайс подумала, что Аймили сказала ровно то, что хотел бы сказать Ноар. Она могла это сказать без риска быть освежеванной. Или, скорее, без риска быть освежеванной и как-то от этого пострадать.

Мэрган засмеялся, потом щелкнул пальцами:

- А ты хороша. Наглая, маленькая богиня. Я бы выгрыз тебе глотку.

- Не успел бы, я бы оторвала твою голову, - спокойно сказала Олайви.

Кайстофер молчал, сосредоточенно расставляя серебряные приборы самым совершенным образом. Дайлан был увлечен омаром, будто ничего не происходило. А потом Мэрган вдруг стукнул кулаком по столу, зазвенела посуда.

И даже Ноар, со всей его спесью, встал и занял место рядом с Грайс. От Маделин их отделяла вся столовая. Она, будто прокаженная, стояла совсем одна.

- Что ты себе позволил, Дайлан? - зашипел Морган, а продолжение фразы звучало уже не их языке. Дайлан отложил клешню омара, потом обворожительно улыбнулся:

- Я совершил все так, как предписывает этикет. Это моя женщина. И сейчас она сядет за мой стол и разделит со мной хлеб. Вернее, омара. То же самое сделают Грайс и Ноар.

- Ты называешь их по имени? - с любопытством спросила Касси. Глаза Мэргана, в том числе и лишние, устремились на Дайлана.

- Ты не осквернишь нашу трапезу.

- Именно это, как глава Дома Хаоса, я и собираюсь сделать. Есть какая-то пословица про то, что в чужой храм со своим уставом не надо...

Дайлан засмеялся:

- Ах да ладно, я забыл. В общем, пока любовь моей жизни не сядет, разговора не будет.

- Папа, а мы очень хотим разговаривать? - спросила Касси.

Мэрган криво улыбнулся. И Грайс увидела, что зубы его намного острее человеческих, хотя и такой же длины. Ей было интересно, это старость сделала Мэргана таким нечеловеческим, или он родился настолько жутким.

- Тогда я хотел бы, чтобы сюда поднялся еще один человек, которого так жаждут здесь видеть.

Внутри у Грайс все похолодело. Она сцепила руки в замок и принялась считать удары собственного сердца. Она никогда прежде не волновалась так сильно ни за кого. Прежде самой будоражащей ее мыслью, была мысль о самоубийстве. Все остальное оставалось приглушенным, и Грайс жила в старом кино. Сейчас же цвета стали яркие, и Грайс поняла, что у нее наступило адреналиновое опьянение.