Я Т М 2 (СИ) - Звездная Елена - Страница 39

Как бы сильно я не ненавидела себя за слабость и случившееся с Чи, но ощущать на себе другое мужское тело… до тошноты нет! Не смогу… И даже если заставлю себя, даже если лягу под него в итоге, есть существенное опасение, что вместо интимного процесса этот холеный владелец Ятори получит истерику и бой не на жизнь, а на смерть… Потому что я не смогу. Я понимаю это уже сейчас. Я буду драться, орать, выгрызать свободу зубами, но взять себя в руки и просто вытерпеть — не смогу.

Едва ли Изаму понимал, о чем я сейчас в принципе думаю. Небрежным жестом он откинул покрывало, открывая своему взору мои ноги, скользнул пальцами по стопе, голени, вновь вернулся к пальцам, и произнес:

— Нам потребуется другое возбуждающее средство, не так ли?

Вопросительно посмотрела на него.

— Кадет S-класса, в вас намерено убивают либидо, — с усмешкой произнес Изаму.

Идиот, я не военная! Я не S-класс, я крыса, которая никогда не играет по правилам. И ты только что подставил горло под удар.

— Вы многое знаете о спецподразделениях Гаэры, — мягко убирая ноги обратно под одеяло, произнесла я.

Изаму прищурил и так узкие глаза, и произнес нехорошим тоном:

— Ты снова играешь, Кей?

— Прощупываю почву, — осторожно ушла от темы, понимая, что ложь правитель, вероятнее всего, ощутит мгновенно.

Но это не было ложью, это была почти правда — я действительно прощупывала почву.

Изаму усмехнулся, и сообщил:

— Я знаю достаточно. Ты S-класс, работаешь на Исинхая Адзауро, отщепенца, который некогда покинул свой клан и свою семью и стал королем преступного мира. Известие о том, что бывший гений преступности теперь работает на правительство — прогремело так, что отголоски грозы слышны и по сей день.

Так, супер, с этим разобрались.

Не понятно другое:

— Откуда вам известно мое имя? — прямо спросила я.

Изаму улыбнулся улыбкой змея, который сейчас с удовольствием и без жалости убьет на месте одну маленькую слабенькую крысу.

— Мужчины разговорчивы в постели, — пристально отслеживая мою реакцию, произнес император, — и на пике экстаза, часто произносят имя той, кого действительно хотели бы видеть на месте податливого женского тела. Адзауро стонет именно это имя, когда имеет мою сестру.

Я бы выругалась, но шок оказался слишком существенным.

— А я смотрю, у вас близкие отношения с сестрой, — не удержалась от сарказма.

Изаму плотоядно улыбнулся.

Затем поднялся, захватил сейр и, вернувшись с ним, начал прокручивать какой-то график, попутно радужными красками описывая мне перспективы моего «будущего».

— С твоими гормонами нужно будет поработать. Меня не устраивает твой высокий болевой порог, и я предпочитаю спать с теми, кто меня хочет, а ты в данный момент едва ли способна хотеть мужчину. S-класс, вас пичкают гормонами, напрочь отбивая сексуальное желание, это… скучно. Киборга для сексуальных утех я могу купить в любой момент, а вот поиграть с живой игрушкой куда как более интригующе, не находишь?

Я улыбнулась.

Хочешь поиграть? Мы поиграем. Без правил, и без границ, без возможности выжить. Без возможности выжить для тебя. А я выживу. Я это прекрасно умею делать — выживать. Всегда и везде. В любой ситуации и при любых условиях.

И откинув покрывало, я плавно поднялась.

Соскользнула с постели на пол, на носочках прошла к террасе, распахнула створки тонких дверей и вышла под дождь.

Дождь все так же мелодично пел грустную песню о любви, о счастье, о смерти.

Я стояла, подставив лицо под падающие капли и отстраненно оценивала свое состояние. Слабость — почти на критическом уровне. Координация нарушена. Мышцы несколько атрофированы из-за перевозки в охлажденном состоянии и травли меня возбуждающими средствами. Почему-то тошнит. Почти не переставая. И если остальному я могла легко найти рациональное объяснение, то тошнота в общую картину никак не вписывалась.

Странно.

— Любишь дождь? — император, оставив свой халат, вышел на террасу полуобнаженным, собственническим жестом обхватив за талию, притянул меня к себе.

— Люблю, — тихо ответила я, все так же подставляя лицо плачущему небу.

И максимально точно вспоминая все, что видела в Камуке, все стили боя, которые использовали шиноби клана Синар, все те удары и выпады, которые воспроизвел младший наследник престола, когда я подарила ему радость встречи с воображаемым другом.

Я не S-класс, милый, я не S-класс, я не играю по правилам. Никогда. Для меня вообще нет правил. Их просто не существует…

Разворот, взгляд в темные глаза императора Ятори… и удар!

Сильный, выверенный, четкий. Удар, в который я вложила все свои силы, потому что понимала — с человеком его уровня военной подготовки, все, что у меня есть — только один удар.

Один из самых подлых и неожиданных приемов, когда-то меня обучал ему еще Слепой, и это не удар в пах, паховую зону мужчина защищает рефлекторно, но у сильных мужчин есть одна маленькая слабость — они считают важным гордо принимать атаку. Глядя в глаза своему противнику. Лицом встречать опасность, потому что… ну гордость, и все такое. Вот только меня слишком хорошо научили пользоваться чужими слабостями, и потому я нанесла нижний боковой удар из обычной ничего не предвещающей разговорной стойки. Удар в кадык. Разнося хрящи в хлам, лишая императора возможности даже закричать, и отступив в сторону, едва он попытался отомстить.

Следующим моим действием по логике должно было стать убийство. Убийство этого, упавшего на пол, и хрипящего от боли захлебывающегося кровью мужчины, и по идее, медлить не стоило.

Но вот тут вышел косяк — я вдруг поняла, что не смогу его убить.

Просто не смогу. Я стояла в трех шагах от императора, промокая под дождем в одной белой шелковой сорочке, и не могла заставить себя добить своего врага.

Жуткое ощущение.

Чувство полного оцепенения, осознание всей глупости этого промедления, и убийственное осознание – я не смогу. Просто не смогу. У меня банально рука не поднимется. И я не знаю, почему… Просто не знаю. Я стояла, широко распахнутыми глазами взирая на уже поднимающегося с колен разъяренного императора Ятори, и… не могла его убить. Я знала как — вариантов были сотни, от сломанной ножки пока еще целого стоящего рядом стула, до железного прута поддерживающего ветку сакуры, нагло пытающейся пробраться в окно императорской спальни. И я просчитывала вариант за вариантом, теряя время, видя, как мой противник поднялся, держась за горло и готовясь взять за горло уже меня, и… ничего не делала.

Абсолютно ничего…

Под проливным дождем, не пытаясь даже убежать, я смотрела на того, кто уже стоял, одной рукой придерживая разбитое в хлам горло, второй обнажив кинжал, и ничего не могла сделать.

Ни-че-го.

И я видела приговор в его глазах, я видела вены, проступившие на руке сжимающей кинжал, я отчетливо понимала, что меня сейчас прирежут… но я даже не шевельнулась.

И когда император шагнул ко мне… я продолжала стоять, все так же молча глядя на него, и думая, что лучше бы посмотреть в небо… в последний раз.

До моей смерти оставался всего один шаг.

Я это понимала. Я это осознавала. Я ничего не могла с этим сделать.

Как в кошмарном сне. Когда ты стоишь, не в силах даже пошевелиться.

И вдруг внезапно, совершенно неожиданно, твой убийца замирает, изумленно глядя на свою грудь. Грудь, на которой так кошмарно завораживающе, как цветет только смерть, расцветает алый цветок крови…

Изаму рухнул. Сначала на колени, потом на бок, почти беззвучно хрипя и заливая кровью мокрую террасу…

Едва ли я это заметила.

Я стояла, глядя на асина затянутого в черное так, что были видны только глаза.

Но я знала эти глаза.

Я знала этот взгляд.

Я слишком хорошо знала своего монстра.

— Жива? — глухо спросил он.

Я улыбнулась.

Все так же шел дождь, с деревьев, как опадающие по осени листья, валились шиноби из охраны императора. Сам император содрогался в агонии на деревянном полу террасы… А я стояла, смотрела на своего монстра, и не могла перестать улыбаться.