Контролер. Порвали парус - Никитин Юрий - Страница 8

Она помолчала, глядя крупными глазищами, как я расправляюсь с бифштексом.

– Ты слишком… независим, – произнесла она уже тише и не таким агрессивным голосом. – Нельзя жить в обществе и быть от него независимым. Потому у меня…

– Недоверие?

Она покачала головой.

– Хочу, чтобы недоверия не было у других.

– Пусть другие о своих делах и заботятся, – предложил я. – Ингрид, я вижу твою настороженность и твое, давай уж по-честному, недоверие. Если что не так, скажи. Я все отвечу. Только, предупреждаю, недоверие… эта штука обоюдная. Если буду чувствовать его к тебе, могу просто воздержаться от работы с тобой. Прости за откровенность.

Она запнулась, во взгляде вспыхнуло чуть ли не бешенство, но не разгорелось, а осталось вот такое, жестко контролируемое. Никто не станет работать с напарником, которому не доверяет или который не доверяет ему, так что мой ответ предельно ясен. Ничего личного, таков кодекс как моральный, так и уставно-служебный.

– Ты груб, – проговорила она, сдерживая в себе нечто недоброе, – никто со мной так не говорил!

– Правда? – спросил я. – А у тебя были напарники?.. И сколько держались?.. День-два?.. Ладно, Ингрид, мне пора идти… и работать, а не. Захочешь извиниться, могу выслушать. Но извинения должны быть не ля-ля для формы.

Я оставил деньги на столе и покинул кафе, выказывая всем видом, что глубоко возмущен, хотя на самом деле, если честно, никакого возмущения. Мысли и эмоции Ингрид как на ладони, все типично, но все равно такое спускать нельзя, если хочет работать со мной. У нее сильный характер, всех нагибает и заставляет работать под собой, и хотя я не против работать под начальством женщины, какая вообще-то разница, но я против того, чтобы работать под нажимом менее развитого интеллекта.

Конечно, это я в самом деле задвинул, никто Ингрид надо мной не ставит, это я в принципе, почему бы не работать под началом, скажем, Марии Склодовской-Кюри, будь она такая, как на портретах и в официальной биографии, но мы, ученый люд, знаем, что все ее открытия сделаны в содружестве с мужем, гениальным химиком Пьером Кюри и Анри Беккерелем, а после смерти мужа работала с великим химиком Андре Дебьерном, и ни одного дня самостоятельно, однако Нобелевскую премию надо было дать женщине для поощрения равноправия, сейчас бы дали негру, если бы нашли хоть одного среди работающих в такой области.

Я цыкнул на мозг, слишком далеко увел в сторону и пытается вообще погрузить в дебри мелких житейских дел, как падкую на сплетни старую бабку.

Ингрид наверняка знает больше, чем говорит. Можно прошерстить тщательно всех, кто с нею разговаривал недавно, наверняка убеждали надавить на меня, обещали повышения, льготы, полезные знакомства и связи, но главное, чем можно было заставить говорить со мной в таком тоне, это объясняли, что меня сломают, работу Генерального штаба меняет время, а не самоуверенные одиночки.

Глава 6

Автопилот вывел автомобиль с запруженной стоянки и наблюдал за выходом из кафе, а когда увидал как я вышел и спускаюсь по ступенькам, быстро подогнал так ловко, что я с последней ступил прямо в салон.

– Домой, – велел я, – хотя ты здесь тупишь, дай-ка поведу сам, демонстрируя временное и быстро истончающееся превосходство человека над созданным им миром.

Автопилот не столько тупит, как осторожничает на узких дорогах. Две трети машин пока еще по старинке не имеют автопилотов, а люди во всю демонстрируют отсутствие логики.

А так как я пока еще тоже человек, то их понимаю, потому лучше в таких местах руль будет в руках царя природы и пока что подвластных ему технологий.

Мозг шарит по новостным сайтам, в Индии и по Ближнему Востоку снова теракты, норвеги опять увидели российскую подлодку, что оказалась не подлодкой, а косяком рыбы, в Индонезии женщина родила восьмерню, в Киркуке идут бои с применением тяжелой артиллерии и танков, а в Мексике рухнул авиалайнер с двумястами пассажиров. Правда, в Индии днем раньше загорелся в воздухе и развалился примерно такой же лайнер, погибло двести сорок человек, но шума меньше, там же индийцы, их и так много, а в самолете над Мексикой было восемь американцев…

На этом фоне эпидемия в ЮАР как-то отступила на задний план, в большинстве новостных сайтов вообще исчезла с первых полос, хотя, как я видел по остальным сообщениям, не угасла сама по себе, а продолжает шириться, хотя из-за слабых признаков заболевания никого особенно не тревожит.

Я на всякий случай просмотрел еще раз все, что могло пролить свет на таинственное в некотором роде заболевание, если это заболевание, а не симптом чего-то уже давно известного. В самом деле новое, никогда ничего подобного нигде в мире не отмечалось. Разве что в те дикие времена, когда медицина пребывала в зачаточном состоянии.

Автомобиль оснащен боковыми экранами, а еще лобовое стекло может превращаться в огромный дисплей, хоть полупрозрачный, хоть сплошной, но я никогда не разыгрывал из себя лихача, лобовой включаю только на стоянке или когда автопилот ведет автомобиль по абсолютно ровной и незапруженной дороге, а сейчас вообще практически без усилий, только возжелал, сразу вошел в сеть нашего Центра по предотвращению и посмотрел, что как видят и как показывают видеокамеры.

Мозг уже легко и радостно справляется с лавиной видеоинформации, любит работу, сразу выдал все картинки в максимальном разрешении, я понаблюдал, внезапно возник на главном и заявил страшным голосом:

– Ага, попались!.. Отлыниваете от заслуженного отдыха?.. Почему все работают, почему никто не играет в Эверквест-Некст?.. Что-то замыслили?.. Где водка, шашлыки и прочие радости общечеловека и демократа-правозащитника?

Все сперва вздрогнули, Гаврош, как самый шустрый, нашелся быстрее других:

– А в самом деле Данко подбивал нас на противоправную акцию…

– Какую? – потребовал я.

Данко опустил голову и развел руками, а Ивар сказал злорадно:

– Предложил в выходные закончить одну интересную разработку по выявлению слабых флюктуаций нестабильности на Аравийском полуострове.

Я спросил с подозрением:

– И это все?

Оксана пискнула из своего уголка:

– Вообще-то не все.

– Что еще готовите?

Ивар сказал тем же гнусным голосом ябедника:

– Он сказал, что сам все равно выйдет на работу. Ему здесь интереснее, чем дома.

– Что? – переспросил я с недоверием. – Даже если Оксана не придет?

– А вот это я не уточнил, – признался Ивар. – Мой прокол, шеф! Теперь премия тю-тю?

– Еще есть шанс исправиться, – сказал я строго. – Займись той странной эпидемией, что в ЮАР. Да, все дела отложи…

Все видеокамеры в главном зале показали, как Данко развернулся к ближайшему экрану.

– О, шеф!.. Вы заметили, что мы как раз о ней говорим?.. Вас что-то в ней тревожит?

– Не знаю, – признался я. – Что-то смутное. Как представитель ученого сословия не люблю смутности. Ее обожают только политики и гуманитарии, а мы все-таки люди будущего.

– Мир не состоит из ученых, – сказал он философски. – А жаль, правда?

– Вот-вот, – подтвердил я. – В правильном мире все должно быть либо результатом наших усилий, либо на худой конец давно изученными явлениями природы и ее окрестностей.

Он кивнул, а осмелевший Гаврош задиристо пронявкал из своего уголка:

– Ну да, что за жизнь без неожиданностей? А как же романтика?

Я указал взглядом на помалкивающую, но внимательно прислушивающуюся Оксану.

– Вон тебе романтика. И неожиданности.

Оксана сказана недовольно:

– Я человек предсказуемый. Как любят депутаты.

Ивар сказал со свойственной ему стеснительностью:

– Мир ускоряется, того и гляди чума какая-нить обрушится, стоит ли за мухой цеце гоняться?..

– После мухи цеце чуточку другие симптомы, – напомнил я. – Да и не столь массово… Проследите на всякий случай. Это не катастрофа, конечно, но вдруг вроде легкого ветерка, что предвещает грозу?